Тень свободы (ЛП)

– Замечательно, – пробормотала Кэйли.

– На самом деле, я больше волнуюсь не по поводу самих интервенционных батальонов, – сказал Брайтбах, и глаза Бланшар удивлённо расширились. – Я больше опасаюсь того, что он может отправить парочку эсминцев для сопровождения транспортников и поддержки орбитальным огнём любой наземной операции.

– Ты думаешь, что они будут использовать вооружение космических кораблей по наземным целям? – Бланшар не смогла скрыть тревогу, но Брайтбах отрицательно покачал головой.

– Я сомневаюсь, что они будут использовать их по целям в пределах городов, поскольку не смогут избежать огромных потерь приспешников Ломброзо. А мы не собираемся давать им отличных изолированных целей в сельской местности, где они могли бы сделать большие кратеры без риска уничтожения своих сторонников. Нет, я больше обеспокоен тем, что они смогут эффективно противодействовать новым поставкам оружия.

Бланшар нахмурилась и на пару секунд склонила голову, затем медленно кивнула. Жёсткая реакция Гвардии на мирную демонстрацию удивила ОФМ. Несмотря на общее глубокое проникновение Фронта в среднее звено органов власти режима, ни у кого заблаговременно не было информации о планируемой акции чтобы успеть сделать хоть что-то. «С другой стороны, это тоже к лучшему», - подумала Бланшар. – «Если бы они знали, то вступили бы в открытое противостояние с Гвардией слишком рано. Их запас современного оружия, вроде противотанковых пусковых установок, уничтоживших в общей сложности пять «Скорпионов» до того, как их самих подавили огнём, стабильно рос, но был всё ещё недостаточно большим».

И если на орбите столичной планеты, Мёбиус-Бета, окажется пара эсминцев Пограничного Флота, то шансы получить новые партии оружия фактически упадут до нуля.

– И что мы будем делать? – поинтересовалась она.

– В настоящий момент нам необходимо воспользоваться тем, что произошло сегодня, – оскалился Брайтбах. – Истина непоколебима: любой головорез всегда создаёт достаточное количество мучеников. Видит Бог, я ни за что не поддержал бы проведение демонстрации, если бы ожидал подобной реакции Ярдли. Но теперь, когда она руками Гвардии убила столь многих, то безусловно пожалеет об этом, когда Томас и его люди опубликуют список погибших. Ей будет очень тяжело убедить людей, что мы раздуваем число жертв.

Бланшар кивнула. Томас Марроун возглавлял департамент пропаганды ОФМ. Несомненно, во вселенной были авторы и получше него, но у Марроуна был дар обличать ненависть и гнев людей Мёбиуса в словесную форму. Скорее всего, причина была в том, что эта ненависть и гнев были отражением его собственных чувств. Не было ни цинизма, ни идеологии в его бескомпромиссных анонимных рисунках, слоганах и лозунгах, которыми он украсил не одну стену даже в центре города. Были только возмущение, гнев и страсть. И люди, которые видели и читали его послания, верили ему.

– Я только надеюсь, что Томас не станет испытывать судьбу… снова, – сказала она.

– Я тоже.

Брайтбах на мгновение нахмурился. Искренность Марроуна, делающая его таким эффективным в роли пропагандиста, являлась одновременно и его слабостью, как революционера. Он хотел, даже желал того, чтобы его поймали, и Гвардия была чертовски близка к этому, когда он рисовал одну из своих граффити менее трёх месяцев тому назад. Брайтбах вынес ему «строгий выговор с занесением», указывая на тот факт, что поимка головорезами Ломброзо одного из членов Центрального Комитета имела бы очень пагубные последствия для ОФМ. Марроун же утверждал, что они, скорее всего, будут считать его всего лишь ещё одним неприметным участником движения или вообще просто сочувствующим, но он и сам в это особо не верил.

– Я надеюсь, что не будет и не думаю, что он все-таки рискнёт, – сказал Брайтбах. – Будем надеяться, что я выбил дерьмо из его головы, указав на тот факт, что Матиас сможет узнать слишком много в том случае, если кто-то догадается, кто он на самом деле. Конечно же, я планируют ещё раз переговорить с ним о безопасности, прежде чем мы снова отпустим его на улицы.

– В дополнение к тому, что мы будем делать здесь, я думаю – пришло время отправить курьерский корабль. Если Ломброзо и Ксидис отправляют сообщение Веррочио, то и мы должны отправить вести своим людям.

– Курьерский корабль? – Бланшар даже не пыталась скрыть своё удивление. – Майкл, у тебя есть доступ к курьерскому кораблю?

– Можно и так сказать, – уклончиво ответил он. Затем пожал плечами. – К чёрту, так или иначе, если что-нибудь случится со мной, то тебе нужно знать об этом. У нас есть…, скажем так, друг в экипаже одного из этих кораблей. Я не собираюсь говорить тебе какого-именно даже теперь, хотя скажу, что Лэндрум знает, как выйти с ним на связь.

Бланшар кивнула ещё раз. Джозеф Лэндрум был одним из старших руководителей ячейки Брайтбаха и, более того, присоединился к движению раньше самой Бланшар. Помимо этого, он обладал незаурядным даром общения и потому она не была удивлена, что Брайтбах выбрал именно его для налаживания межзвёздной линии связи, коль появилась возможность её организовать.

– Так или иначе, но этот курьерский корабль покинет Мёбиус через несколько дней, – продолжил Брайтбах. – Сам факт не имеет никакого отношения к нам, но мы сможем это использовать. Особенно учитывая то, что несмотря на напряжённость между солли и манти, он отправляется прямо в Сектор Талботта. Более того, он направляется к Шпинделю через Монтану, а именно последняя нам и нужна, устраивает маршрут?!

– Шпиндель? – словно пробуя на вкус, повторила Бланшар, затем улыбнулась. – О, да, Майкл, – согласилась она. – Шпиндель меня более чем устроит!

Глава 18

Система Херувим

– Всё прошло более гладко, чем я ожидала, – произнесла Маккензи Грэхем, стоя у окна квартиры и глядя на заснеженные улицы Херувим. Потом она отвернулась от окна... как раз вовремя, чтобы заметить как её брат поднял брови.

– Не смотри на меня так самодовольно, Индиана Грэхем! И не пытайся сделать вид, что ты не нервничал по поводу всех этих новых договорённостей!

– Ни единой секунды не сомневался, – ответил он с видом оскорблённой добродетели.

– Чушь, – язвительно заметила она и он усмехнулся.

– Ну, если ты настаиваешь, то признаю, что чувствовал себя немного нервно. Чуть-чуть, – он показал ей на пальцах расстояние примерно в сантиметр и улыбнулся.

– Да. Конечно!

Она покачала головой, бросив в его сторону взгляд старшей сестры раздосадованной выходками младшего брата, а не как один из лидеров революционного движения смотрит на своего ближайшего соратника.

Он лишь ещё более широко – и невинно – улыбнулся, но она была права. Три стандартных месяца прошедшие после их первой встречи с Искрой могли показаться ужасно долгими, но учитывая низкую скорость, с которой суда преодолевали межзвёздные расстояния, это было не так. На самом деле, первая партия оружия прибыла на стандартный месяц раньше, чем они ожидали. Когда типовое уведомление об ожидающем контейнере с грузом пришло с созданного Искрой адреса – это стало полной неожиданностью.

К счастью, как Искра и предполагал, таможенники, которые пропустили контрабандный контейнер, действительно не хотели даже знать что-либо о его содержимом. Именно так это и работало: если это содержимое окажется замешанным в чём-то противоправном, то они всегда смогут честно заявить: «Мы не знали, что там находится». И это было довольно приемлемой защитой для солларианской правовой системы. По крайней мере, в таких незначительных сферах, как контрабанда.