Дорогой парадокса

– НЕ СМЕТЬ РАЗГОВАРИВАТЬ СО МНОЙ ТАКИМ ТОНОМ, КОМОК ДЕРЬМА! КОГДА Я ГОВОРЮ «АП!», ВЫ ПРЫГНЕТЕ. ЯСНО? И, КРОМЕ ТОГО…

Мур вышел из себя.

– Эй, минуточку, мать вашу!

Сэм именно в этот миг взлетел на ноги. У меня не было времени даже удивиться тому, как это он смог выдраться из необыкновенно прочной строительной веревки. Все произошло необыкновенно быстро. Он выскочил перед трейлером, налетев на Джоффа и влепив походя удар по шее ребром ладони Дарреллу, который тут же свалился. Сэм и Джофф несколько мгновений катались по полу, потом из кучи извивающихся рук и ног выпал пистолет и запрыгал по полу. Оба они рванулись, чтобы его перехватить. Тут же, откуда ни возьмись, появился Джон и стал перерезать на мне веревки. Выпутываясь из обрывков, я услышал шипенье и треск и увидел вспышку энергии. Джон пригнулся. Я подполз к Дарреллу, чтобы найти его пистолет. Снаружи гремел голос Богини. Внутри были вопли и общие беспорядки. Я взглянул и увидел Зою, которая размахивала охотничьим ножом. Я нащупал пистолет и покатился назад, к выходу из трейлера, встав на колени возле левого заднего колеса шевроле. Я вскочил на ноги, увидел, как Мур прицеливается поверх крыши автомобиля. Я поднял пистолет-автомат Даррелла и выпалил в него десять очередей. Потом я снова упал на колени. В передней части трейлера было тихо. Я оглянулся. Все лежали на полу. Я видел Дарлу – она сжалась за картонными ящиками с продуктами. С ней все было в порядке.

– Сэм? – окликнул я.

– Ему досталось, Джейк, – услышал я голос Джона.

Позади шевроле не было никаких подозрительных движений. Я решил рискнуть и бросился к задней двери. Мура не было видно. Снаружи оказалось, что свет рассеялся.

– Джон! – завопил я. – Ты видишь его по другую сторону машины?

– Нет, он, наверное, выпрыгнул.

Я услышал, что в демонстрационном зале топают бегущие ноги. Мур бежал вовсю по блестящему бело-голубому полу. Я вытащил пистолет и выпалил в него несколько раз, как раз в тот момент, когда он почти исчез во входе в туннель, который вел в главные здания завода.

Я снова пошел в машину.

Глаза Сэма были закрыты, но он дышал, что само по себе было поразительно, если учесть страшную рану в груди, которую он получил. Молния страшной силы поразила его и нарисовала страшный извилистый черный ожог от живота до самой шеи.

– Делай все, что можно сделать, – сказал я тихо Джону, – а я помчался за Муром.

Дарла оказалась рядом со мной, ее рука изо всех сил сжимала мое плечо.

– Не уходи, Джейк, – сказала она. – Давай выйдем отсюда – давай уедем…

Я снял куртку и накинул на нее. Потом поцеловал ее.

– Он должен умереть, – сказал я ей.

Зоя стояла над Джоффом. В его спине красовался охотничий нож. Я обнял ее одной рукой и прижал к себе. Она словно окаменела и никак не могла расслабиться.

– Хорошо сработано, – сказал я ей.

– Я никогда никого прежде не убивала, – ответила она.

– Как ты достала нож?

– Он был прямо рядом со мной, под ненужным листом оберточной бумаги. Они даже не потрудились проверить. И чисто случайно они нас так посадили, что мы могли передавать нож друг другу. – Она провела рукой по своим темно-каштановым кудрям. – Глупо с их стороны.

Дарла сказала:

– Наша последняя веселая поездка, словно на американских горках, здорово тут все перепутала, потому что вещи перемешались. По-моему, это нож Шона. Я помню, что положила его в ящик с инструментами. Видите? Он свалился и раскрылся от удара.

Я снова прижал Зою к себе и посмотрел, не протрезвился ли от удара Даррелл, который не шевелился с тех пор, как его свалил удар Сэма. Шея у него была сломана, и он был мертв.

– Где ретикулянец? – спросил я, вдруг вспомнив про него.

Рагна ответил:

– Эта скотина убежала со всей возможной поспешностью, как только началась перестрелка.

Он показал на переходник.

– Вот черт. Придется проверять кормовую каюту и кабину.

– Эй, вы, там? – раздался голос Кларка из дальнего конца трейлера.

Я прошел назад и спустил ему подъемную лестницу. Он взобрался наверх и вошел к нам.

– Ты не видел там, снаружи, ретикулянца? – спросил я.

– А, такого отвратительного в хитине цвета ликера шартрез? Он помчался вслед за тем, первым. Как тебе мое маленькое представление?

– Представление?

– Мне-то казалось, что моя имитация была особенно блестящей, если принять во внимание тот факт, что я никогда не слышал, как Богиня разговаривает.

– Так это был ты?! – с изумлением спросил я.

– Ну, естественно. Попробуй только не сказать мне после этого, что во мне погиб великий артист.

– Ты просто гений.

Кларк притворился смущенным.

– Ну что ты, что ты, ничего особенного.

– Спасибо, – сказал я.

– Скажи спасибо ребятам на заводе. Они занимались специальными эффектами…

– Весьма рад был быть полезен, – сказал управляющий заводом. Как обычно, его голос раздавался откуда-то из воздуха. – Мы не придерживались единого мнения по данному вопросу, но все-таки пришли к выводу, что какое-то вмешательство, пусть не прямое, было необходимо.

– Опять мы у вас в долгу, – сказал я с чувством.

– Ерунда, пустяки.

Я вернулся и посмотрел на Сэма.

– Самое странное, – сказал Джон, – это то, что рана заживает. Видишь?

Он очень осторожно провел рукой по ране Сэма, смахивая прочь обугленные крошки сожженного тела. Под ними была беловатая ткань шрама.

– Поразительно. Он, однако, все еще не пришел в сознание. Пульс очень хороший, и…

Веки Сэма затрепетали.

– Сэм? – сказал я, опускаясь возле него на колени.

Он открыл глаза и посмотрел на меня.

– Что?

– С тобой все в порядке?

– По-моему, да. Ничего плохого я не чувствую, – он стал почесывать грудь, но Джон перехватил его руку. – Чертовски щекотно, – пожаловался Сэм.

– По-моему, ты вполне поправишься, – сказал я.

– Ты можешь поверить, что я споткнулся о какой-то дрянной мусор и поэтому выронил пистолет? А потом дал ему его схватить… Если ты хоть раз в кои-то веки убирался тут…

– Сэм, заткнись.

– Ты смеешь так разговаривать со своим отцом?

– Отдохни, а меня можешь с потрохами скушать потом, попозже. Мур удрал – я пойду за ним.

– Не будь идиотом.

– Мне что-то кажется, что сейчас он уже покинул пределы завода, – сказал Кларк. – Их машины были припаркованы возле погрузочного склада, недалеко отсюда.

– А как насчет ретикулянца?

– Системы безопасности сообщают, что две «единицы живой биомассы» покинули «пределы производственного комплекса», – сообщил Кларк, который, видимо, ловил такие сообщения просто из воздуха.

Сэм встал на ноги. Джон помогал ему.

– Есть кое-что, Джейк, что я просто обязан сделать. Нет-нет, со мной все в порядке, не помогай мне, – сказал Сэм.

Он прополз через переходник. Я последовал за ним. Когда я оказался в кормовой каюте, Сэм стоял возле стены, отвинчивая пластину, под которой скрывался центральный процессор.

– Привет, Джейк, – сказал голос Брюса. – Вот Сэм говорит, что нам нужно совершенно переформатировать вспомогательный архив. Я ему все объясняю, что такие действия непременно потребуют…

– Прекрати, Уилкс, – сказал я. – Мы на эту удочку больше не попадемся.

– Джейк, я вижу, ты не понимаешь. Паразитная программа, которую ты называешь Уилксом, перестала мною управлять. Она передала мне управление… Нет никакой необходимости…

– ЗАТКНИСЬ!!! – сказал я, потом глубоко вздохнул. – Все кончено, Кори.

Пауза, потом:

– Сэм, пожалуйста, – это был голос Уилкса.

– Нет, Кори, – сказал Сэм, поднимая защитную панель над кнопкой ПЕРЕЗАПУСК. – Надо сказать последнее «прости».

– Ясно, – сказал тихо голос Уилкса.

Сэм встал, нацелив палец на красный выключатель.

– Я должен был бы ненавидеть тебя, Кори. Но почему-то этого не происходит. Я всегда чувствую, что мне тебя жалко. Мне кажется, что за всю свою жизнь ты не испытал ни одной светлой минуты.