Игры форов

— Значит, к нам это отношения не имеет? — это было облегчение.

— Я… не уверена. Меня там не было. Возможно, это был вынужденный отвлекающий маневр, чтобы помешать Оссеру осознать эту связь. — Елена кивнула на все еще бессмысленно улыбавшегося Оссера. — И что сейчас?

— Оставь его так, пока не привели Туна. Мы здесь все счастливые союзники, — Майлз состроил гримасу. — Но, во имя Господа, не давай никому говорить с ним.

Зажужжал комм двери. Елена подошла и встала за креслом Оссера, положив одну руку ему на плечо и стараясь выглядеть как можно более союзнически. Майлз подошел к двери и открыл замок. Дверь скользнула в сторону.

Шестеро нервных солдат стояли вокруг враждебно выглядевшего Ки Туна. На Туне была ярко желтая тюремная пижама, и он источал злобу, как маленькая сверхновая. Его зубы сжались в полном недоумении, когда он увидел Майлза.

— А, спасибо, капрал, — сказал Майлз. — После допроса у нас будет маленькое неформальное совещание командного состава. Я был бы признателен, если бы вы и ваша команда заняли бы пост здесь снаружи. А на случай, если капитан Тун снова проявит склонность к насилию, мы попросим… о, сержанта Чодака и пару его людей встать внутри, — он подчеркнул слово «его», но не голосом, а лишь прямым взглядом в глаза Чодака.

Чодак все понял:

— Да, сэр. Вы, рядовой, пойдете со мной.

«Я произведу тебя в лейтенанты», — подумал Майлз и отошел в сторону, чтобы позволить сержанту и выбранному им человеку ввести Туна внутрь. Оссер, выглядевший весьма приветливо, был на мгновение ясно виден оставшимся снаружи солдатам, прежде чем дверь снова с шипением закрылась.

Туну Оссер был ясно виден тоже. Он стряхнул своих конвоиров и широкими шагами приблизился к адмиралу:

— Что опять, сукин сын? Ты что, думаешь… — Тун замолчал, в то время как Оссер продолжал неопределенно ему улыбаться. — Что это с ним?

— Ничего, — пожала плечами Елена. — Думаю, та доза фастпентала значительно улучшила его характер. Жаль, что только временно.

Тун откинул голову и лающе засмеялся, после чего развернулся, чтобы потрясти Майлза за плечи:

— Ты сделал это, ты маленький… ты вернулся! Мы снова в деле!

Человек Чодака дернулся, как если бы не был уверен, куда, или на кого, бросаться. Чодак поймал его за руку, молча покачал головой и указал на стену около двери. Сам Чодак спрятал свой парализатор в кобуру и прислонился к дверному проему, скрестив руки. После секундного замешательства, рядовой последовал его примеру, заняв позицию с другой стороны.

— Будь как муха на стене, — ухмыльнувшись, пробормотал ему Чодак уголком рта. — Считай, что тебе повезло.

— Мое возвращение не было в полном смысле добровольным, — сквозь зубы сказал Майлз Туну, и только отчасти потому, что не хотел прикусить язык во взрыве энтузиазма евразийца. — И мы еще не в деле. — «Прости, Ки. Я не могу в этот раз стать твоим подставным лицом. Тебе придется следовать за мной». Сохраняя серьезное выражение лица, Майлз с ледяной тщательностью убрал руки Туна со своих плеч. — Тот верванийский капитан грузовоза, которого ты нашел, доставил меня прямо в руки командора Кавило. И я с тех пор все думаю, было ли это случайностью.

— А! — Тун отшатнулся, как будто Майлз только что ударил его в живот.

Майлз чувствовал себя так, будто он и правда это сделал. Нет, Тун не был предателем. Но Майлз не мог себе позволить отказаться от единственного своего преимущества.

— Предательство или халатность, Ки? — «И перестал ли ты бить свою жену?»

— Халатность, — пробормотал Тун, болезненно побледнев. — Черт возьми, я убью эту продажную…

— Это уже сделано, — холодно заметил Майлз. Брови Туна поднялись удивленно и уважительно.

— Я прибыл в Ступицу Хеджена в соответствии с контрактом, — продолжал Майлз, — действия по которому сейчас пришли в почти необратимый беспорядок. Я вернулся сюда не затем, чтобы поставить тебя во главу оперативного командования дендарийцами, — короткая пауза, пока взволнованные черты лица Туна пытаются остановиться на каком-то выражении, — если только ты не готов послужить моим интересам. Приоритеты и цели задаются мной. За тобой остается только определить «как».

И кто же кого поставит по главу дендарийцев? Пока этот вопрос не пришел в голову Туна.

— В качестве моего союзника, — начал Тун.

— Не союзника. Командира. И никак иначе, — сказал Майлз.

Тун стоял набычившись, его брови пытались найти устойчивое положение. Мягким тоном он наконец произнес:

— Похоже, малыш папаши Ки взрослеет.

— Этого и наполовину не достаточно. Ты участвуешь или нет?

— Другую половину я еще должен услышать, — Тун пожевал нижнюю губу. — Я участвую.

Майлз протянул руку:

— Договорились.

Тун сжал ее:

— Договорились, — его хватка была крепкой.

Майлз глубоко вздохнул:

— Хорошо. В прошлый раз я говорил не всю правду. Вот что на самом деле происходит, — он начал вышагивать, трясясь не только из-за остаточного шока от нейробластера. — Я действительно имею контракт с заинтересованной третьей стороной, но не на «анализ военных сил» — это была маскировка для Оссера. Та часть, где я говорил тебе о предотвращении планетарной гражданской войны, была не маскировкой. Меня наняли барраярцы.

— Обычно они не используют наемников, — сказал Тун.

— Я не обычный наемник. Мне платит барраярская Имперская Служба Безопасности. — Боже, наконец-то хоть одна полная правда. — За то, чтобы я нашел и спас некоего заложника. Помимо этого я надеюсь помешать уже приближающемуся цетагандийскому флоту вторжения захватить Ступицу. Нашей второй по значимости стратегической задачей будет удержание обеих сторон верванского червоточного скачка и чего только можно еще до прибытия барраярских подкреплений.

Тун прокашлялся.

— Второй по значимости? А если они не прибудут? Им ведь предстоит пересечь Пол… И, э-э, спасение заложников обычно имеет меньший приоритет, чем общефлотские тактические операции, а?

— Учитывая личность заложника, я гарантирую, что они прибудут. Был похищен барраярский император, Грегор Форбарра. Я нашел его, потерял и теперь должен заполучить его обратно. Как ты понимаешь, я ожидаю, что награда за его благополучное возвращение будет значительной.

Лицо Туна явило образ смятенного озарения:

— Тот тощий неврастеничный мерзавец, которого ты давеча вел на буксире… Неужто это был он самый?

— Да, это был он. И, между нами, ты и я умудрились доставить его прямиком к командору Кавило.

— Вот дерьмо, — Тун почесал свой слегка заросший череп. — Она продаст его в руки цетагандийцам.

— Нет. Она хочет получить награду у Барраяра.

Тун открыл рот, закрыл, поднял палец:

— Минутку…

— Там есть свои сложности, — беспомощно признал Майлз. — Вот почему я собираюсь делегировать простую часть — удержание червоточины — тебе. Спасение заложника будет моей задачей.

— Простую. Дендарийские наемники. Все пять тысяч. В одиночку. Против Цетагандийской Империи. Ты что, за последние четыре года разучился считать?

— Подумай о славе. Подумай о репутации. Подумай, как здорово это будет выглядеть в твоем послужном списке.

— На моей пустой гробнице, ты имеешь в виду. Никто не сможет собрать достаточно моих разлетевшихся атомов, чтобы похоронить. Ты оплатишь мои похороны, сынок?

— И с размахом. Флаги, танцующие девушки и достаточно пива, чтобы твой гроб доплыл до Валгаллы.

Тун вздохнул.

— Пусть он плывет по сливовому вину, ладно? А пиво выпейте. Что ж, — он молча постоял, потирая губы. — Первым шагом будет перевести флот в часовую готовность вместо двадцатичетырехчасовой.

— А это еще не сделано? — нахмурился Майлз.

— Мы вели оборонительную тактику. И определили, что у нас будет по крайней мере тридцать шесть часов, чтобы изучить что угодно, что будет двигаться на нас через Ступицу. Или, по крайней мере, так определил Оссер. Потребуется около шести часов, чтобы привести нас в часовую готовность.