Знакомьтесь, Гагарин

Первыми не выдержали американцы. Так Никита и предполагал. Мусульмане – народ терпеливый, граждане же СКША не привыкли подолгу тянуть резину, тем более, что, с их точки зрения, тут все было предельно ясно.

Запищал сигнал внешнего вызова. Ибрагимов сделал знак вывести изображение на экран, и перед собравшимися в рубке появилась фигура человека в форме капитана Космического флота. Капитан обладал упрямой квадратной челюстью, серыми глазами и широкими плечами. Рот его непрестанно двигался, перемалывая непременную жвачку. За его спиной маячили офицеры, но камера на них не фокусировалась.

- Арабы тоже подключились, режим конференции, - шепнул один из офицеров Ибрагимову, но и Никита услышал. В углу появилась небольшое оконце, в котором замаячило бородатое лицо.

- Господа, - громко начал американец, говоря, естественно, по-английски. Ведь жители всего мира, да что там – миров! - обязаны знать этот достойнейший из языков. – Меня зовут капитан Ридли, и я предлагаю вам покинуть этот сектор космоса.

Араб в углу недовольно покачал головой, Ибрагимов же только усмехнулся в ответ.

- Приведу ряд аргументов, чтобы вы поняли всю обоснованность моей… хм… просьбы, - невозмутимо продолжил Ридли. – Во-первых, господин Горски, чью яхту мы наблюдаем на экранах, попросил политического убежища в СКША. Наше правительство предоставило ему временный вид на жительство. Так что, по сути, он является полноправным гражданином нашей страны, и любые действия против него могут быть расценены как вмешательство во внутренние дела СКША. И, во-вторых, мой корабль несет на себе вооружение, достаточное, чтобы подавить любое возможное сопротивление.

Один из офицеров Ибрагимова едва заметно кивнул, подтверждая сказанное.

Однако угрозы Ридли были верны только для дальнего боя. Если подойти на близкое расстояние, то абордажники несомненно возьмут верх над экипажем американцев. Вот только подпустят ли их на нужное расстояние? Скорее всего, расстреляют в случае малейшей угрозы.

- Капитан Ибрагимов, флот РИ. Следует ли нам расценивать вашу речь как объявление войны между нашими государствами? – невозмутимо поинтересовался Ибрагимов на превосходном английском. – Вы заявляете, что готовы напасть на корабли Мусульманского союза и Российской Империи. А это есть фактическое объявление войны. И, если вы подтверждаете все вышесказанное, то с этой минуты я расцениваю вас и ваш корабль как враждебный, и намерен поступать с вами по законам военного времени. Думаю, мой коллега, - капитан кивнул арабу, - считает так же. И вполне возможно, что мы найдем с ним общий язык в этой необычной ситуации.

Арабский капитан немедленно кивнул. Гагарин подозревал, что он не до конца владеет ситуацией. Горски сумел вызвать ближайший арабский патруль, но вот посвящать их в подробности вряд ли стал. А Чарин арестован, его люди мертвы, и Союзу просто никто не доложил о роли Горски в алдайском деле, как и о том, насколько страшную потенциальную силу он собой представляет. Зато арабы всегда с радостью готовы ухватиться за возможность утереть нос надменным американцам. Что они сейчас и продемонстрировали.

- Капитан Мустафа, Мусульманский союз, - его английский был ничуть не хуже, чем у Ибрагимова и Ридли. – Я, несомненно, разделяю тревогу моего русского коллеги и ответственно заявляю, что любые враждебные действия с вашей стороны, капитан Ридли, приведут к немедленному объявлению войны. И в сложившейся ситуации я вынужден принять приглашение капитана Ибрагимова. При первом же выстреле считайте, что мы союзники на время этой операции.

Ловко получилось, восхитился про себя Гагарин, оставаясь внешне невозмутимым. Американец тут самый сильный, это бесспорно, но вот если двое против одного… шансы уже выравниваются. И Ридли это тоже прекрасно понимал, потому что тут же сбавил тон.

- Нет, вы меня неправильно поняли, уважаемые капитаны. Я вовсе не собираюсь объявлять войну вашим государствам. Я всего лишь хочу забрать на борт владельца яхты, господина Горски – будущего гражданина СКША, - и желательно, чтобы мне при этом никто не мешал. Тогда мы расстанемся с вами друзьями.

- Боюсь, - медленно сказал Ибрагимов, - у нас назрел конфликт интересов. Горски нужен и нам. Тем более что он лишь будущий ваш гражданин. И, как я полагаю, уважаемый капитан Мустафа тоже так считает.

Араб важно кивнул, хотя, как подозревал Никита, понятия не имел, о чем речь.

- И как же мы будем его делить? – усмехнулся Ридли. – Раз он всем настолько необходим?

- Сложный вопрос, - Ибрагимов пожал плечами. - Ваши предложения, господа капитаны?

- Мне нужно все обдумать, - сразу сказал Мустафа. – Предлагаю еще один общий сеанс связи через два часа. Тогда все и решим.

- Согласен, - кивнул Ридли.

- Значит, до связи!

Офицер отключил изображение, и капитан повернулся к Гагарину.

- Вот такая ситуация у нас образовалась. Думаю, араб не просто так попросил о двух часах отсрочки. Вполне вероятно, что он рассчитывает получить какое-то преимущество за это время. Возможно, на подходе другие корабли Союза. Да и Ридли подозрительно быстро пошел на попятную, хотя до этого был настроен весьма решительно. Это неспроста.

- Зато к нам помощь не придет, - заметил инспектор.

- Именно поэтому нужно действовать решительно, - заключил Ибрагимов. – У нас в запасе целых два часа, а это немалый срок. Есть у меня одна идея…

***

Час спустя от «Гордости гор» отделились одна за другой четыре фигуры в абордажных скафандрах, приспособленных для выходов в открытый космос. Никита был среди них. Он наотрез отказался остаться на корабле, как его ни уговаривал Ибрагимов. Достаточно того, что он согласился с безумным планом капитана.

Идея заключалась в следующем. На «Гордости гор» оказались скафандры нового образца, только что поступившие на вооружение, которые Ибрагимов, любивший всяческие новинки, незамедлительно приобрел. Правда, только в четырех экземплярах, больше было не достать. Особенностью этих скафандров являлась их практически полная экранированность от радаров чужих кораблей, не оснащенных новым чипом. То есть, по сути, абордажники в данный момент оставались невидимками для всех радаров, и только если наблюдатель взглянул бы в оптический перископ, то смог бы разглядеть темные фигуры, стремительно движущиеся в сторону дрейфующей яхты. Даже если бы подобных скафандров не нашлось, все равно можно было бы рискнуть, чтобы попасть на яхту малой группой, незаметно для остальных, но скафандры повышали шансы на успех во много раз.

Операция была чрезвычайно рискованной. Если американцы или арабы засекут абордажников, то можно считать войну объявленной. И быстрая расправа неминуема. Скорее всего, Ридли объединится с Мустафой, чтобы уничтожить российский корабль, а уж после они разберутся между собой.

Поэтому права на ошибку группа не имела.

Сулейман, Хасан, Иса и Гагарин – все та же сработавшаяся четверка. Вот кому доверил Ибрагимов задание, провал которого ставил под удар не только их жизни, но и жизни всего экипажа.

Остальные абордажники ждали условного сигнала, чтобы погрузиться в шлюпки и атаковать вражеские корабли. Вероятнее всего, подобная попытка привела бы к фатальным последствиям, разве что каким-то чудом все же удалось бы достичь суден и пристыковаться к ним, а не быть расстрелянными на подлете.

Но, как говорил Ибрагимов, а остальные с ним соглашались: «Все в руках Аллаха, все волей Его!»

Никита же надеялся только на Чудо. Именно так, Чудо с большой буквы, потому как обычным маленьким чудом тут было уже не обойтись.

На этот раз обстоятельства вновь сложились против молодого инспектора, забросив его опять на передовую. Но он помнил, что за его спиной, там, на корабле, остались почти полсотни горцев и Даша. А значит, он обязан вернуться!

Группа хранила полное радиомолчание, все фонари на скафандрах также были потушены. Никита держался прямиком за Хасаном, Сул возглавлял группу, а Иса замыкал ее.