Чувство долга (пер. О. Колесникова)

– Да-да, конечно. Я отправлюсь с вами.

Глава 4

– Я никогда не видел, чтобы доктор когда-нибудь так злился, – сказал Брион.

– Его нельзя винить, – Айджел, склонившись к панели управления, вел разговор с корабельным мозгом. Он быстро нажал на клавиши и прочел на экране ответ. – Вы лишили его возможности прославиться. Вряд ли ему еще раз в жизни представится возможность вернуть здоровье Победителю.

– Да, действительно, теперь уже вряд ли. Но как вам удалось его уговорить? Как вы смолги заставить его поверить, что вы и корабль сумеете позаботиться обо мне не хуже персонала госпиталя?

– Я его вовсе не убеждал. Но и у меня, и у Фонда культурных взаимоотношений есть влиятельные друзья на Анваре. Могу признать, что я даже немного пережал, – он наклонился и прочитал курсовую ленту, выползающую из печатающего устройства. – У нас еще есть небольшой запасе времени, но я предпочту подождать в конечной точке. Мы стартуем, как только я закреплю вас в стасис-поле.

Стасис-поле не оставляет следа в теле или мозгу. В нем нет ни силы тяжести, ни давления, ни боли – нет вообще никаких ощущений. Когда Брион пришел в себя, Айджел отстегнул ремни с ловкостью, которая достигается многолетней тренировкой. На корабле ничто не изменилось, но за иллюминатором теперь можно было наблюдать красную пустоту, характерную для движения в режиме надпространственного прыжка.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался Айджел.

Очевидно, корабль интересовало то же самое. Из прибора, установленного возле генератора стасис-поля, выскочил датчик, который сразу прикрепился к руке Бриона. Доктор на Анваре оснастил медицинские секции корабля подробными инструкциями. Быстрое обследование и снятие дюжины показателей метаболизма Бриона засвидетельствовали, что состояние пациента в норме. Очевидно, все шло прекрасно, потому что единственной реакцией корабля была инъекция витаминов и глюкозы.

– Не могу сказать, что чувствую себя очень хорошо, – проговорил Брион, облокачиваясь на подушку, – но с каждым днем ощущаю постоянный прогресс.

– Надеюсь, что так. До прибытия на Дис в твоем распоряжении еще около двух недель. Будешь ли ты в форме к тому времени?

– Никаких обещаний. Однако мне кажется, что времени достаточно. Завтра начну заниматься легкими упражнениями – надеюсь, это быстро укрепит меня. А теперь расскажи мне о Дисе и о том, что нам предстоит там сделать.

– Не хочу повторять объяснения дважды. Поэтому вынужден предложить тебе умерить до поры свое любопытство. Вскоре мы встретимся с другим кораблем и возьмем к себе на борт еще одного человека. Таким образом, наш отряд будет состоять из трех человек: я, ты и экзобиолог. Как только он окажется на борту, я все подробно расскажу вам обоим. А пока я посоветовал бы тебе сунуть голову в лингво-тренер и начать изучение дисанского языка. К моменту прибытия надо будет владеть им в совершенстве.

Благодаря самогипнозу, способствующему запоминанию, Брион без труда освоил грамматику и словарь дисанского языка. Значительно труднее далось произношение. Он постоянно глотал окончания. Язык был богат звуками, произносимыми на выдохе, с гуттуральными согласными. Айджел уходил в другую часть корабля, когда Брион использовал звуковое зеркало и анализатор звуков, стараясь усвоить это зубодробительное произношение.

Их корабль продолжал двигаться в прыжковом режиме по расчетному курсу. Он обогревал свой хрупкий живой груз, кормил его и поставлял свежий воздух. Ему было приказано заботиться о здоровье Бриона, что он и делал, выполняя инструкции и отмечая постоянный прогресс. Другая часть корабельного мозга постоянно тщательно отсчитывала микросекунды, и, когда наступил расчетный момент, включила реле. Вспыхнула лампа, и мягко, но настойчиво загудел зуммер.

Айджел зевнул, отложил бумаги, которые читал, и прошел в контрольную рубку. Минуя каюту, где Брион прослушивал записи своего дисанского, он вздрогнул.

– Выключите этого умирающего бронтозавра и пристегнитесь. Мы подошли к точке вероятностного оптимума и вскоре вернемся в обычное пространство.

Брион и Айджел были пристегнуты, когда внезапно режим прыжка прекратился и их выбросило в нормальное пространство и время. Они не высвобождались из ремней, а просто сидели и смотрели на необычный рисунок созвездий.

В этом отдаленном уголке Вселенной их единственной соседкой была звезда примерно пятой величины. Они ждали, пока компьютеры определят координаты и произведут вычисления, необходимые для определения местоположения корабля.

Зазвенел сигнал предупреждения – режим прыжка на короткое время включился снова, но тут же выключился. Таким образом, оба эти действия показались людям одновременными. Это повторилось еще два раза, пока корабельный мозг не был удовлетворен.

Наконец загорелась надпись: «Двигатели включены». Где-то поблизости затормозил другой корабль. Айджел отвязал ремни, потянулся и принялся готовить еду. Он очень точно рассчитал момент прибытия. Вскоре им удалось связаться с другим кораблем.

Корабль Айджела немедленно подал условный сигнал. Вместо ответа пассажирский корабль оставил в пространстве десятифунтовое металлическое яйцо. Как только это произошло, встречный корабль перешел в режим прыжка и исчез. Айджел принял сигналы яйца и подверг их тщательному изучению.

Были учтены угол, сила, эффект Допплера, рассчитано время и точка встречи. Вскоре показалось сверкающее яйцо, потом оно исчезло из сектора обзора главного экрана – корабль повернулся к нему входным люком. Щелкнули магнитные захваты. Яйцо было втянуто.

– Спуститесь и выпустите доктора, – сказал Бриону Айджел. – На всякий случай я останусь у приборов.

– Что я должен делать?

– Надеть скафандр и открыть внешний люк яйца. Оно сделано из металлической фольги, поэтому не советую вам затрудняться поисками выхода. Проделайте дыру инструментом, который лежит в этом ящике. Когда доктор Мориис окажется на борту, выбросите эту штуку. Только захватите с собой передатчик и локатор – они могут вам пригодится.

Брион тщательно закрыл входной люк. Потом стал аккуратно и осторожно прорезывать тонкую фольгу. В следующий миг доктор Мориис вылетел из яйца, отбросив Бриона в сторону.

– В чем дело? – спросил он.

В скафандре доктора не было радио, и он не мог говорить. Но гневно затряс кулаками. Лицевая пластина шлема была непрозрачной, поэтому выражение его лица, которым сопровождались эти действия, нельзя было рассмотреть. Брион пожал плечами и отвернулся, чтобы выбросить оболочку и закрыть входной люк. Когда давление стало нормальным, он сбросил шлем и жестом предложил доктору сделать то же.

– Вы – свора грязных лживых псов! – услышал он, как только снял шлем с головы доктора.

Брион оторопел. У доктора Морииса оказались длинные черные волосы, большие глаза и кривящийся от гнева рот очень красивой формы. Доктор Мориис был женщиной.

– Значит, вы и есть та грязная свинья, которая ответственна за эту жестокость? – зловеще крикнула Бриону Леа Мориис.

– В контрольной рубке, – быстро ответил Брион, – сейчас находится человек по имени Айджел. В нем достаточно веса для полного объема вашей ненависти. Вы это сразу поймете, а я готов присоединиться к вам…

Последние слова Брион бросил вдогонку, так как доктор уже вылетела из помещения. Брион поспешил вслед за ней, не желая пропустить интересное событие, нарушившее однообразие их путешествия.

– Это же самое настоящее похищение! Солгать и действовать вопреки моему желанию! Ни один суд во всей Галактике не сможет назначить вам достойное наказание, а я буду визжать от радости, когда вашу толстую рожу упрячут в одиночку!

– Идиоты! – выдохнул Айджел, игнорируя с холодной невозмутимостью ее восклицания, когда она ворвалась в контрольную рубку. – Кого они нам прислали! Я просил высококвалифицированного экзобиолога для работы в трудных условиях, достаточно молодого и крепкого для работы в поле. А эти кретины из отдела вербовки прислали вшивую фитюльку, которая растает под первым же дождем!