В руках врага

Все остальные участники совещания подались вперед, внимательно слушая Форейкер и делая пометки в своих электронных планшетах. Все, включая Эверарда Хонекера, хотя он и чувствовал, что эскадра в очередной раз ускользает из-под его контроля. В конце концов, комиссар мирился с замашками Турвиля и защищал его от обвинений в создании «культа личности» потому, что, каковы бы ни были персональные недостатки гражданина контр-адмирала, он являлся истинным бойцом. Народный Флот накопил горький опыт отчаянных – и проигранных! – оборонительных боев, и лишь немногие, в том числе и Турвиль, постоянно искали возможность атаковать. Неудивительно, что ему так хотелось заполучить в свой штаб Форейкер: по крайней мере в одном они сходились полностью. В то время как большинство военных считало техническое отставание от монти роковым недостатком Народного Флота, Турвиль и Форейкер видели в нем вызов, которому надлежит дать достойный ответ. Их обоих заботило не то, как им защититься от неприятеля, а то, как можно нанести ему максимальный урон. Этим людям Хонекер готов был простить все, кроме прямой измены.

– Итак, – продолжила Форейкер, заменив звездную карту подробной гипотетической схемой, – предположим, что это наша цель и что монти располагают здесь не больше чем половиной того числа сенсорных платформ, которое необходимо им для полного ограждения периметра. На их месте я расположила бы имеющиеся платформы здесь, здесь и здесь.

В объемном пространстве звездной системы зажглись крошечные цветные точки, обозначавшие места предполагаемого размещения платформ.

– Такая схема обеспечивает оптимальное тактическое использование наличных устройств, однако неизбежно оставляет периферию системы уязвимой, в связи с чем я бы предложила…

Обозначая направления возможных ударов красными стрелками, она увлеченно излагала план предполагаемого нападения, и Эверард Хонекер, слушая ее, одобрительно улыбался.