Звездный Гольфстрим

Пройдя несколько десятков метров, бортинженер вдруг остановился, прислонился к стене и надолго задумался. С лица его медленно сползла благодушная улыбка, а глаза потеряли всякое выражение, будто повернулись внутрь.

Профессор Моран снял резиновые перчатки, маску и бросил их в утилизатор. Скинув халат, он вместе с другими покинул операционную. Над распростертым на столе палеокосмонавтом закружились дроиды.

— Виби, на станции ведь есть холодильные камеры? — тягуче и широко шагая из-за слабой гравитации, спросил профессор.

— Да, есть. Но зачем? — посмотрел на Морана андроид.

— Как зачем? Тело нет больше необходимости подвергать глубокой криогенной заморозке, достаточно просто поддерживать его в режиме консервации.

— Профессор, я не человек, я — андроид, но андроид, который имеет представление о человеческой этике. Вы что, хотите использовать тело палеокосмонавта для исследований?

— Ну да!

— Не думаю, что это правильное решение, профессор, — немного помолчав, промолвил Виби.

— Прошу меня извинить, профессор, но я согласен с моими коллегами. Более того, я считаю, что палеокосмонавт заслужил того, чтобы его похоронить… по-человечески и, наверное, с почестями. Мы не знаем, что выпало на его долю, но, думаю, он один из тех, кто сражался с Паутиной. Не случайно кобура на его левом бедре пуста — оружие в момент гибели он держал в руках и вел бой, — неожиданно заявил Айво Блумберг.

— Но позвольте, это же такой шанс для науки!.. — искренне удивился Моран. — Никто и не умаляет достоинств этого… м-м-м… человека, но он сам, наверное, не отказался бы принести еще большую пользу… э-э-э… союзникам.

— Вот если бы он сам нам это сказал, то — да. А так — нет! — твердо, с нажимом, произнес Айво.

— Его звали Лэнголан Торренс, высший магистр метрики цивилизации Торонт. Или просто Лэн…

Вся процессия резко затормозила и уставилась на выросшего посреди коридора Прыгунова. Шедший последним Герберт налетел на Блумберга. Тот, кто стоял перед ними, не был похож на обычного Вовку. Куда только подевались его мальчишество, задор и бесшабашность? Он будто сразу повзрослел лет на пять-семь.

— Ты о палеокосмонавте, Володя? — тихо спросил Айво.

— Да. Это он вступил со мной в контакт перед самой смертью, из-за чего я и потерял сознание. И у меня есть исключительно важное сообщение, которое я хотел бы сделать в присутствии всех членов экипажа «Пеликана» и… всех, находящихся на станции Харон. Михал Васильич, — обратился Вовка к невидимому Сомову.

— Я все слышал, Володя. Приглашаю всех свободных от вахты собраться в центральном зале станции через десять минут. Остальные смогут присутствовать на собрании в режиме видеоконференции. Инэсса, обеспечь связь с КОНОКОМом. Время пошло.

Вовка повернулся и, не торопясь, направился в сторону центрального зала станции, бормоча себе под нос:

«Лабораторная» группа проводила его удивленными взглядами, а Блумберг прикусил губу, и на его скулах заиграли желваки.

Несмотря на внушительные размеры центральной кают-компании станции Харон, она была битком. Здесь собрались почти все члены экипажа «Пеликана» и обитатели станции за исключением андроида Эмту, который дежурил на центральном пульте станции, навигатора Никитина, несущего вахту на «Пеликане», и Кейта Бёрнса, находящегося в медблоке, но отвоевавшего себе право виртуально присутствовать на собрании через видеоконференцию. У стены лучился трехмерный большой монитор, с экрана которого на астронавтов и ученых хмуро взирали Дон Кимура и Дуглас Пирс. Присутствующие в зале тихо переговаривались, а общая атмосфера была напряженно-выжидательной.

— Ну, и где же наш докладчик? — попытался немного разрядить обстановку Сомов.

— Я здесь, — встал Вовка и замолчал.

— Так докладывайте, бортинженер Прыгунов, мы, собственно, собрались, чтобы именно вас послушать, — донеслось с экрана.

— Да, конечно, сейчас… — было заметно, что Вовка не знает, как ему начать.

— Ты, Володя, не волнуйся, успокойся и говори, что считаешь важным и нужным нам сообщить, — сказал Сомов, оглянулся на экипаж и дружелюбно посмотрел на Прыгунова. — Если считаешь нужным, попроси любого из нас дать пояснения, справки, комментарии… Мы постараемся ответить на твои вопросы.

Вовка провел тыльной стороной ладони по лбу, глубоко вздохнул и заговорил на удивление ровным бесстрастным механическим голосом:

— Коллеги, имеющаяся теперь в моем распоряжении информация подтверждает догадку некоторых астрофизиков относительно того, откуда исходит основная угроза человечеству. Это колоссальная гравианомалия «Великий Аттрактор». Чтобы вы имели небольшое представление о том, что это такое, я попросил бы Ральфа Стоммелена, участника проекта «Аттракцион» по изучению этого феномена, кратко рассказать вам о нем.

Стоммелен, никак не ожидавший такого «вызова к доске», встал и растерянно посмотрел на директора КОНОКОМа, взиравшего на него с монитора визора:

— Господин директор, я не могу нарушить…

— Астрофизик Стоммелен, я разрешаю вам в этой аудитории огласить результаты работы проекта «Аттракцион» по Великому Аттрактору, — донеслось с экрана.

Ральф перевел взгляд с Дон Кимуры на Вовку, потом на Сомова. Все молча смотрели на него. Тогда он пожал плечами и заговорил:

— Великий Аттрактор, это гигантская гравианомалия размером более 80 мегапарсек в созвездии Наугольника. Собственно говоря, это — огромный мегавойд, то есть большое пространство, свободное от материи. Но у него есть одно принципиальное отличие от других войдов в нашей Вселенной. Практически все наблюдаемые нами пустоты более или менее стабильны и предсказуемы. Некоторые из них поступательно расширяются, другие уменьшаются, третьи — стабильны. Все эти процессы спокойно укладываются в известные нам физические законы. Но это не относится к Великому Аттрактору. Эта гравианомалия, стремительно расширяясь во все стороны, активно затягивает в свои сети все близлежащие объекты — галактики, звездные скопления, газовые и пылевые облака. За все время астрономических исследований этого сектора Вселенной, а это почти шестьсот лет инструментальных наблюдений, если вести отсчет от Галилея, гравианомалия затянула три звездных скопления. Тридцать пять лет назад в опасную зону попала небольшая спиральная галактика NGS-55904. Сейчас от нее мало что осталось — 95 процентов материи всей галактики втянуто в гравианомалию. В масштабах Вселенной 600 лет — это как одна тысячная доля секунды в жизни человека! И за это мгновение — четыре жертвы космического масштаба! — Ральф набрал в легкие побольше воздуху, чтобы продолжить лекцию, он уже вошел во вкус.

— Вы забыли, что мы ведем наблюдения более десяти миллионов лет, — прозвучало в зале, и на дополнительном мониторе появилось лицо андроида Эмту, сидящего перед центральным пультом управления станции.

Стоммелен медленно выпустил воздух:

— И?

— За весь период наших наблюдений в гравианомалию провалилось более тысячи космических объектов. Но мы никогда не считали эту аномалию уникальной. Да, она значительно мощнее других, но ведь черные дыры тоже поглощают материю, пространство и время.

— Но это же не черная дыра, Эмту! Или черная дыра совершенно особого рода и размера. Я уже сказал, что Великий Аттрактор раздувается, то есть генерирует пустоту. Логично было бы предположить, что все материальные объекты вокруг войда будут удаляться и от центра аномалии и друг от друга. Принцип воздушного шарика: при надувании все рисунки на нем расползаются все дальше и дальше друг от друга и от центра. Но нет! Генерируемое пространство уничтожает материю. Более того, обнаружено явное крупномасштабное течение в сторону Великого Аттрактора, своего рода космический Гольфстрим беспрецедентных, колоссальных размеров. Гравианомалия, непонятно как и чем притягивает к себе материальные тела. Причем, раз попав в сферу аттракта или притяжения, объект уже не может вырваться. Более того, его скорость, вектор которой направлен в центр аномалии, начинает стремительно возрастать. Наблюдаемые нами пойманные аттрактором объекты увеличили скорость падения в пустоту в два-три раза. Одновременно в той же пропорции увеличилась скорость расширения войда. Все это позволило нашей группе проекта «Аттракцион» сделать малоутешительный вывод… — Ральф осекся, замолчал и вопросительно посмотрел на серого Дон Кимуру.