Три капитана

Я видел, как на этих словах неизвестного нам человека Тайна побледнела и принялась нервно покусывать губу.

«— Ваши попытки что-либо засечь в известном радиодиапазоне принесли хоть какой-то результат?»

Я тут же навострил уши. Задавал вопрос уже кто-то другой: голос ниже, звучней, в нем чувствовалась скрытая, сдержанная сила — полнокровный такой мужик. И нотки эдакие командирские, по всему видать, соответствующий тон наработан уже давно.

«— К сожалению, до сих пор ничего существенного. Мы проверили несколько подозрительных цепочек, но они оказались банальными помехами, по всей видимости, вполне естественного происхождения».

— А Земля по-прежнему молчит?

— Земля-то как раз не молчит. Но, сами понимаете, последние поступившие оттуда данные по обсуждаемой теме — почти восьмилетней давности. Из чего путем несложных арифметических подсчетов заключаем: Кричащий Крест замолчал еще пятнадцать лет назад. Вскоре после того, как наша экспедиция покинула орбиту Луны. А коль скоро мы его не обнаружили, и он не проявляет себя, как это было поначалу, вывод напрашивается неутешительный.

— Хорошо. Позвольте выводы сделать мне самому. Вас же благодарю, и давайте пока что поступим вот как. Для начала прове…

На этом запись предательски оборвалась. Продолжения у нее не было. Во всяком случае, пока никто не нашел. Но мы еще пару минут хранили восхищенное молчание, зачарованно уставившись на безмолвные динамики.

— М-да… На самом, можно сказать, интересном месте, — проговорил Федор, с сожалением разглядывая на экране тупик звуковой волны. Она обрывалась резко, словно кто-то внезапно прекратил запись на полуслове, застигнутый врасплох.

— Что ж, теперь, полагаю, для нас окончательно определилась магистральная тема поиска, — солидно начал я. — Загадочный Кричащий Крест плюс всё подряд, так или иначе связанное с этим радиообъектом. По всему видать, за этим Крестом и были снаряжены звездолеты. Дорогое удовольствие в пересчете на те технологии, если честно.

— Исключительно дорогое удовольствие, — кивнул Федор. — Но давайте продолжим. Признаться, я тоже кой-чего нарыл, пока копировались диски.

— И я, — заметила Тайна. — Кое-чего кое о чем.

Я смотрел на них с возрастающим недоумением. Получалось, что вовсе никакой я не герой дня, а так, обычный рутинер, копающийся в паутине старых инфоблоков.

— Тогда предлагаю соревнование! — Выпалил я, нимало не думая о последствиях. Просто взял и ухнул в омут. — Ровно через сутки суммируем всю полезную информацию о Кричащем Кресте и моделируем общую картину экспедиции. И тогда посмотрим, кто нарыл глубже.

— И чей нос лучше!

Тайна шутовски отдала мне честь, приложив два сложенных пальца к кончику носа. Это уже был открытый вызов, но я не подал виду, даже зубами не скрипнул. Посмотрим, чья возьмет.

— Только одно дополнение, — попросил Смагин. — Информация — не об одном лишь Кричащем Кресте, лады?

— Конечно.

Значит, он нарыл еще нечто новенькое, на что и намекал. И меня вдруг неодолимо потянуло за планшет: работать, работать!

Все-таки соревнование — великая вещь, тем более, когда главный приз уже выигран. Я не сомневался, что, открыв для большой науки инопланетного «короля», мы себе уже обеспечили как минимум Госпремию.

Трое первооткрывателей нового разума во Вселенной, способного отражать окружающую действительность даже спустя века после своей физической смерти при помощи мезоподы — каково звучит, а?

Мурлыча под нос всякие легкомысленные мотивчики, я отправился на свое рабочее место — за планшет с тремя мониторами.

Интуиция настойчиво шептала мне, что там непременно найдется нечто интересное!

Глава 19

Реконструкция

Некий высокий чин из одного малоафишируемого ведомства в порыве бахвальства как-то заявил мне, что квалифицированный шпион способен на основе содержимого мусорной корзины планшета из любой канцелярии любого министерства сваять тридцатистраничный отчет об экономическом и социальном положении государства.

Мы, конечно, не шпионы, но поэтапная реконструкция событий экспедиции «Звезды» и «Восхода» в районе звезды Вольф 359, сработанная всего лишь за двое суток напряженной работы, думаю, сделала бы честь любому из героев Святозарова — короля российских космодетективов.

Итак, что же мы узнали?

К середине 2160 года «Звезда» с «Восходом» покрыли грандиозное, не укладывающееся в голове расстояние в 67 триллионов километров и вполне благополучно приближались к цели.

До звезды Вольф 359 оставалось пятьдесят миллиардов километров и примерно две с половиной сотни суток лёта (это из-за постоянного торможения; на крейсерской скорости, конечно, 50 миллиардов кэмэ звездолеты прошли бы значительно шустрее), когда команды были выведены из гибернации в полном составе. В том числе пробудился и весь научно-исследовательский персонал.

Чем они занимались?

Выражаясь сухим языком отчета: интенсивными инструментальными исследованиями звезды Вольф 359 и ее окрестностей.

А по-русски?

Радиолокацией. Замерами корпускулярных потоков. Гравиметрией. Болометрией.

Прослушиванием эфира во всех мыслимых радиодиапазонах.

Спектрометрией. Магнитометрией.

Астрономическими наблюдениями в оптическом спектре.

Астрономическими наблюдениями в инфракрасном спектре.

Астрономическими наблюдениями в ультрафиолетовом спектре.

А все-таки по-русски?

Ну конечно же поисками Кричащего Креста! Хоть каких-то намеков на объекты искусственного происхождения, входящие в Кричащий Крест! Ну и, заодно, поисками естественных спутников Вольф 359, то есть, проще говоря, планет.

А еще?

А еще — ремонтом, ремонтом, ремонтом…

За пятнадцать лет оба корабля успели изрядно обветшать. Хотя и находились они под непрестанным надзором дежурных полетных вахт, которые осуществляли текущую починку самых разных поломок (в критических случаях к работам привлекали одного-двух спецов, временно выводимых ради этого из гибернации), но все-таки нехватка рабочих рук сказывалась самым фатальным образом.

Так, например, «Восход» подошел к окрестностям Вольф 359 с, цитирую, «износом первого щита на 32 % и окончательным выходом из строя двух спекуляр-насосов, что, в свою очередь, влекло за собой ускоренный прогар еще 15 % площади щита», а также «остановленным по причине аварийного состояния вторым жилым модулем».

Поломки эти, как я понял, еще не были чем-то в прямом смысле слова смертельным, но и систему охлаждения щита, и искусственную тяжесть в жилом модуле капитан Панкратов, само собой, хотел восстановить.

Поэтому большинство пробужденных космонавтов были брошены именно на этот фронт работ.

Так что вскоре насосы заработали. Кто бы сомневался…

Но и «интенсивные инструментальные исследования» дали свои плоды.

Звездолетами были открыты три новых небесных тела. Три планеты.

Одна из них, ближайшая к светилу, разумеется, и была нашей студеной Беллоной.

Причем Беллона, как установили довольно быстро (благо такие вещи астрофизикам видны издалека), имела атмосферу с достаточно высоким содержанием кислорода, да вдобавок еще и находилась в зоне обитаемости! То есть на оптимальном удалении от центрального светила системы. Не настолько далеко, чтобы вся ее атмосфера сжижилась и смерзлась (как частенько бывает на невезучих планетах), но и не настолько близко, чтобы вся жидкость на ее поверхности, испарившись, перешла в газообразное состояние и сформировала толстую, непроглядную, «войлочную» атмосферу (как это произошло с нашей родной Венерой).

Если быть точным, средний радиус орбиты Беллоны составлял 1,2 миллиона километров.

Поразительно мало по меркам Солнечной системы! Ведь у нас даже Меркурий, ближайшая к Солнцу планета, держится от светила на почтительном удалении и никогда не приближается к нему меньше чем на 46 миллионов километров! И притом на поверхности Меркурия так жарко, что там серебрятся озера жидкого олова! Куда уж сохраниться воде в жидком состоянии!