Филогенез

— Ага, я слышал, как она треснула.

Чило, крякнув, отпихнул среднюю часть змеиного туловища.

— Больно?

— Еще бы не больно! — ошеломленный Десвендапур выкарабкался из-под змеи и уставился на спасшего его человека.— Или ты думаешь, я сделан из железа?

— Да нет, думаю, ты сделан из крабьего панциря и жучиных потрохов. Извини за глупый вопрос.

Сообразив, что его спаситель мог понять его неправильно, исполненный благодарности Десвендапур поспешил развеять возможное недоразумение.

— Да нет, я вовсе не сержусь. Просто мне казалось очевидным, что любой, у кого сломана нога, должен испытывать боль.

— Я ж ни черта не знаю о вашем внутреннем устройстве и в том числе о том, как работает ваша нервная система.

Последняя петля мощных мышц соскользнула наземь с верхней части брюшка транкса.

— Тогда слушай и запоминай: мы испытываем боль точно так же, как и вы.

— Только в других местах и в другой степени.

Чило опустился на колени, разглядывая ту часть ноги, куда вцепились зубы анаконды. Рептилия даже сейчас, после смерти, не разжала зубов.

— Иначе ты бы сейчас визжал от боли.

Он поднял голову, посмотрел в фасетчатые глаза и обеими руками сильно рванул змею за шею.

— Так больно?

— Чуть-чуть. Наша внешняя оболочка почти лишена нервных окончаний. Осязание у нас развито гораздо слабее вашего.

— Ну уж не знаю, хорошо это или плохо. Хотя в данном случае, разумеется, хорошо. Оставайся здесь.

Десвендапур иструкой и стопорукой указал на свою покалеченную конечность.

— У меня нога сломана. Куда ж я пойду?

— Ничего себе! А кто недавно хвастался своими четырьмя, или даже шестью ногами против моих жалких двух и трещал, насколько он лучше приспособлен к передвижению?

Чило сбросил рюкзак на землю, порылся в нем и достал набор инструментов. Он раскрыл кусачки и принялся один за другим вытаскивать зубы огромного удава, застрявшие в ноге транкса. Только когда он отцепил последний зуб, голова мертвой змеи наконец отвалилась.

Чило собирался воспользоваться дезинфицирующим средством и прочими лекарствами, имевшимися в аптечке, но увидел, что подобная рана ему, с его скромными познаниями в медицине, не по плечу. Из-под хитина обильно струилась кровь. На месте зубов змеи остался двойной ряд мелких дырочек.

— С этим можно что-нибудь сделать? — поинтересовался он.

Десвендапур склонил голову и принялся осматривать повреждение.

— Со временем, при соответствующей диете — можно. Эти раны говорят о чудовищной силе челюстей, но, по счастью, они не слишком глубокие.

— Как насчет стерильной повязки или дезинфекции?

— У меня в рюкзаке есть все необходимое для лечения. Отверстия нужно только обработать, а дальше все заживет само собой. Вот перелом — другое дело.

Чило вздохнул. Взять бы сейчас, попрощаться и скрыться в джунглях. Но он почему-то не стал этого делать, а почему — и сам не знал. Наверное, начал понимать, что из сотрудничества с поэтом, возможно — не наверняка! — он извлечет кое-какую пользу. Опыт научил его, что на всем новом и необычном есть шанс заработать деньги, а уж если кого и можно назвать новым и необычным, так это инопланетянина!

— Давай поглядим.

Сломана была нижняя часть средней правой ноги. Из места перелома хлестала кровь — куда более обильно, чем у человека. Руководствуясь указаниями Десвендапура, Чило достал из мешка транкса снадобья и перевязочный материал. Он остановил кровь, потом замазал рану похожим на тесто составом, которому предстояло залечить перелом. Состав изготовлялся на основе синтетического хитина и со временем должен был стать частью панциря инопланетянина, неотличимой от естественной оболочки.

Однако состав схватывался медленно. Выяснилось, что в течение нескольких дней им придется передвигаться достаточно медленно. К тому же сломанная нога нуждалась в дополнительной опоре. С ловкостью, изумившей поэта, Чило изготовил из какого-то сука двойную шину и примотал ее к пострадавшей конечности прочными лианами.

— Сойдет,— сказал Чило и отступил на шаг, любуясь на свою работу.

— Да, очень удачное устройство,— согласился транкс— Впрочем, вполне естественно, что личность, проводящая большую часть своего времени в джунглях, да еще и в одиночестве, владеет подобными приемами, необходимыми для выживания.

— Угу.

Чило не стал объяснять, что джунгли, где он овладевал искусством выживания, представляли собой городские трущобы, где темные личности обделывают темные делишки. Хотя, если подумать, многие из способностей, помогавших ему выжить в грозных и опасных каменных джунглях, пригодились и в настоящих.

Не имея подходящего ложа, Десвендапур пристроил свое брюшко на старом пне, густо заросшем поганками.

— Послушай, теперь, когда наиболее насущные проблемы разрешены, мне хотелось бы задать тебе пару вопросов.

Человек нимало не удивился, увидев в руке инопланетянина включенный скри!бер.

«Опять эти бесконечные расспросы о человечестве!» — простонал про себя Чило. Для человека, ненавидящего отвечать на вопросы,— оно и неудивительно, при его-то образе жизни,— вору в последнее время приходилось отвечать на них чересчур часто.

— Ладно, только с условием, что мы не потратим остаток дня на игру в «почемучку». Я работаю по расписанию, знаешь ли. И что ты хочешь знать на этот раз? Как организованы наши «ульи»? Чем мы занимаемся в свободное время? Зачем держим дома ручных животных? Подробности наших обычаев, имеющих отношение к спариванию?.

Он ухмыльнулся.

— Ладно, давай поговорим о спаривании. Только, чур, уговор: каждый раз, как я отвечаю на твой вопрос, ты должен ответить на мой.

— Нет, на данный момент я предпочту не углубляться в столь интимные темы, хотя первый мой вопрос может показаться еще более личным.

Транкс уставился на своего спутника. То есть у Чило создалось впечатление, что транкс на него уставился: точно сказать было трудно. При этих бесформенных фасетчатых глазах никогда не поймешь наверняка, куда именно смотрит транкс.

— Например?

Человек все еще ухмылялся, довольный, что его прямота, по-видимому, смутила инопланетянина.

— Например, почему ты мне все время лжешь?

Чило напрягся. Напрягаться, в сущности, было не из-за чего: вокруг на много километров не болталось ни единого разумного существа, кроме этого транкса, да и тот на некоторое время сделался калекой. То была чисто инстинктивная реакция.

— Лгал тебе? Что значит — лгал? Только не я. С чего ты решил?

Он пристально посмотрел на членистоногое.

— Ты умеешь читать мысли, да?

— Ничего подобного. Мысли читать невозможно. По крайней мере, существование телепатии до сих пор официально не доказано. Но мне, Чило, нет нужды читать твои мысли, чтобы понять, что ты лжешь.

— Нуты и наглец, жучара! Я тебе только что жизнь спас, починил ногу — и неплохо починил, между прочим,— а ты вместо того, чтобы сказать «спасибо», спрашиваешь, почему я тебе лгу!

— Транксы весьма прямолинейны — а вот ты держишься очень скрытно.

Чило неуверенно пожал плечами.

— Мне скрывать нечего. Если я лгу, приведи пример. Попробуй поймать меня на лжи.

Он, усмехнувшись, наклонился и помахал транксу обеими руками.

— Ну, давай, лупоглазый! Поймай меня хотя бы на одной лжи!

— Пожалуйста. Ты не натуралист.

Монтойя прищурился. И зачем он тратит время на пустые разговоры.

— Слушай, ты только недавно прибыл на Землю, я — первый местный житель, с которым тебе довелось общаться достаточно долго, и ты уже можешь определить, когда человек говорит тебе правду, а когда лжет? Извини, но, думаю, ты не настолько умен.

Десвендапура это не испугало и не рассердило.

— Я просто проанализировал результаты случайных наблюдений, сделанных за то время, что мы провели вместе. Мы путешествуем в обществе друг друга вот уже несколько дней. И за все это время я ни разу не видел, чтобы ты занимался чем-то, хоть отдаленно напоминающим исследования. Ты ничего не разглядывал, не идентифицировал, не собирал. Ты вообще не обращал внимания на природу вокруг, за исключением тех случаев, когда что-то мешало твоему продвижению или затрудняло твои действия. Я согласен, между нашими цивилизациями существуют значительные различия, но в области науки сходства куда больше. Форма тела, размеры и способности восприятия могут меняться, но определенные особенности остаются неизменными по всей галактике. И одной из таких особенностей является то, что любая естественная наука — это в первую очередь наблюдения. А ты все эти дни абсолютно никакими наблюдениями не занимался. Кроме того, не писал никаких заметок, не делал видеозаписей и вообще не совершал ничего, напоминающего сбор и анализ информации.