Человек без надежды (СИ)

— Слушай, я сбегаю… э — э… руки помыть, ладно? — смущенно "отпросился" Мирон. — Посиди пока тут. А то надо, чтобы, если вдруг Кэм очнется, рядом с ней был кто‑нибудь знакомый!

— Беги, я никуда не денусь, — пообещала Сильвер. — Пока тебя не будет, мы, девочки, о своем посплетничаем.

Мирон ухмыльнулся и выскочил из палаты. Силь присела на стул рядом с кроватью и осторожно прикоснулась к руке подруги.

— Я тебе сейчас такое расскажу — не поверишь! — вполголоса начала она. — Во — первых, тот парень — ну, помнишь, которого Кароль прозвал "рыжим везунчиком"? — так вот, он здесь, в больнице…

Почему‑то ей казалось, что от звука знакомого голоса Камилла быстрее придет в себя. И Сильвер рассказывала ей о том, что с ней, наконец, познакомился Бриан Маккинан, что при загадочных обстоятельствах умерла Беверли Кларк, что она как раз была на приеме у доктора Рудольфа Эсстена, которого, кажется, похитили. Когда Силь перешла к тому, что приняла решение поселиться отдельно от мамы, вернулся Мирон. Он солидно заметил, что для каждого приходит время "покинуть родное гнездо", чем вызвал у девушки искренний приступ смеха. Она была уверена, что, если Камилла их слышит, она тоже мысленно смеется — ей всегда нравилось подшучивать над младшим братишкой, который стремился повзрослеть как можно быстрее, чтобы "догнать" Сережку и сестру.

Вместе они дождались Зинаиду Мироновну — мама Камиллы пришла после собственного визита к психологу, которые ей ультимативно назначил лечащий врач. Сережка и Мирон тоже должны были посещать доктора "для снятия стресса", однако оба отнеслись к этой идее без энтузиазма. "Никакого стресса у нас нет, — в один голос ворчали Лесновы — младшие, — мы лучше лишний час посидим у Камиллы". Зинаида Мироновна особенно не настаивала, махнув рукой на строптивых сыновей. Она и сама‑то пошла к доктору, только чтобы от мальчишек отвязались. Хватит, мол, с них и одного члена семьи Лесновых!

— Здравствуй, Сильвер! — мать Камиллы поприветствовала подругу дочери так тепло, словно они встретились где‑нибудь на дне рождения или на прогулке в парке. — Это тебя там за дверью кавалер караулит?

Силь растерянно заморгала. Никто ее не караулит!

— В смысле — парень на коляске, который то отъезжает, то возвращается? — проявил проницательность Мирон.

— Он вовсе не мой кавалер! — запротестовала Сильвер. — Мы вообще только познакомились — он просто приходил на наши концерты в клуб!

— Хорошо, хорошо, не волнуйся, — понимающе улыбнулась тетя Зина. — Как тут наша девочка?

Мирон принялся вполголоса отчитываться о том, как прошло его "дежурство". Через несколько минут в дверь заглянула медсестра, напомнившая о том, что посещения пациентки Лесновой пока ограничены, и Силь, попрощавшись, вышла из палаты. И она даже обрадовалась тому, что почти сразу за дверью встретила Бриана.

— Ну, как чувствует себя твоя подруга? — поинтересовался он.

— Пока не пришла в себя, но прогнозы, судя по всему, хорошие, — девушка пожала плечами. — Ты ждешь кого‑нибудь из посетителей?

— Да нет, просто бесцельно слоняюсь по больнице, — нажав на кнопку управления креслом, Маккинан проехал немного по коридору, потом ловко развернулся и снова подкатился к Силь. — Не люблю лежать дольше, чем необходимо. Да и вообще, надо привыкать к новой жизни!

— А в парк тебе выезжать можно? — поинтересовалась Сильвер.

— Конечно! — отозвался Бриан. — Составишь компанию?

— С удовольствием, — девушка пошла рядом с его коляской, направлявшейся к выходу.

Возвращаться домой к Веронике ей не хотелось, но еще меньше привлекала идея гулять где‑нибудь в одиночестве. Кароль еще не оправился от сотрясения, у него постоянно кружилась голова. Дороти утром связалась с Силь и известила ее, что будет занята до самого вечера, так что увидеться они смогут только завтра. Ульяна убежала на свою практику, да и вряд ли она обрадовалась бы предложению провести время вместе. Вообще после исчезновения доктора Эсстена, когда Дороти вроде бы, вспомнив старые времена, стала сотрудничать со службой безопасности, Сильвер вдруг стала чувствовать себя незаслуженно отстраненной от дела по оправданию Дэнни.

А рядом с Брианом Маккинаном она почему‑то ощутила спокойствие. Неунывающий парень в инвалидном кресле, несмотря на увечья, выглядел непоколебимым, словно скала. Невольно хотелось за ним спрятаться — а ведь раньше Силь испытывала только желание юркнуть за спину отцу, он был единственным, кому она доверяла, никто другой такой чести не удостаивался. И разговаривать с Брианом было приятно и не скучно. Поэтому она ничуть не покривила душой, когда сказала, что с удовольствием составит ему компанию.

Больничный парк отделял здание самой клиники от шоссе — тенистые аллейки служили чем‑то вроде "охраны" заведения от внешнего мира. Почти все неширокие полосы земли, принадлежавшие госпиталям и больницам, были засажены деревьями, кустарниками и цветами. В обычное время в них прогуливались выздоравливающие, здесь можно было посидеть на скамеечке, а кое — где — даже поиграть в настольные игры, расположившись в беседке. Каждый раз, пробегая мимо уютных аллеек, Сильвер представляла, как они с Камиллой будут ходить по нешироким дорожкам, вымощенным специальным "дышащим" мягким асфальтом.

Сегодня в парке было пустынно — большинство пострадавших при взрыве в "ДиЭм" еще были не в состоянии выйти из больницы, а остальных пациентов перевели отсюда сразу после трагедии, чтобы врачи могли всецело посвятить себя наиболее серьезно пострадавшим. Сильвер с Брианом добрались до уютной скамеечки в самом начале одной из коротких зеленых аллей. Девушка удобно устроилась на мягком сиденье, которое тут же послушно нагрелось до комфортной температуры, а ее спутник остановил кресло напротив.

— Ну, я уже выложила тебе все подробности своей жизни, а о тебе знаю только то, что ты был другом Дэнни и что тебе нравится музыка, — улыбнулась девушка. — Может, что‑нибудь еще расскажешь? Например, как ты решил стать… "мертвецом"?

— В тот момент это казалось логичным, — Бриан развернул коляску, отъехал на несколько шагов и вернулся, как если бы действительно прогуливался рядом. — Большинство тех, кто прибывает в Города из Пустоши, отправляются прямиком на тренировочную площадку летного корпуса.

— Ты из Пустоши? — удивилась Силь. — Никогда бы не подумала!

— А ты что, считаешь, что там живут какие‑то особенные люди? — он снова развеселился, как будто наивность собеседницы его умиляла. — Уверяю тебя, пустошники по сути ничем не отличаются от горожан!

— Так ты вступил в отряд, чтобы получить чип? — уточнила Сильвер.

— Да нет, чип у меня уже был — я родился в Городе Три и прожил там около года, прежде чем мои родители решили, что мы все должны быть ближе к природе, — пояснил Бриан. — Так мы и переехали в Пустошь. Она считается намного более "естественной", нежели индустриальные "точки" "Одиннадцати". Если, конечно, забыть о том, что ее создали тогда же, когда и Города, а поддерживает точно такая же система жизнеобеспечения, от которой зависят даже последние изгои ковчега. Моих родителей, однако, это не остановило.

— Они все еще живут в Пустоши? — осторожно спросила девушка. — И как относятся к тому, что ты стал "мертвецом"? Ты с ними общаешься?

Ей вдруг подумалось, что это, должно быть, просто ужасно: его родители, вероятно, даже не знают, что с сыном случилось несчастье, не говоря уже о том, что не могут навестить его в клинике — ведь для пустошников въезд в Города запрещен.

— Они умерли еще до того, как я решил вернуться в Город и поступить в летное подразделение номер три, — ее собеседник развел руками. — Если бы были живы, я, наверное, и сам все еще существовал бы где‑то там, на "вольных просторах". Но для одного меня Пустошь никогда не была такой уж привлекательной, так что я решил, что вполне могу покинуть "родные края", чтобы внести в свою жизнь немного комфорта.