Праксис

— Музыка! — фыркнула она. — Если мы хотим потанцевать, надо включить музыку!

Она согнулась пополам от смеха, но Гредель снова распрямила ее и стала водить по комнате. Они вышли в гостиную и несколько раз обошли вокруг софы.

— Ты такая забавная, Землянка, — выговорила Кэроль сквозь смех. — Забавная, забавная… — Она никак не могла прекратить смеяться. У Гредель уже онемело плечо под тяжестью тела Кэроль.

— Помоги мне, Кэроль, — велела она.

— Забавная-забавная. Забавная Землянка.

Когда силы у нее кончились, Гредель бросила Кэроль на софу и побежала на кухню, чтобы сварить кофе. Вернувшись в гостиную, она обнаружила, что Кэроль опять уснула. Она похлопала Кэроль по щекам, и та открыла глаза.

— Да, Сергей, — проговорила она. — Давай. Делай что хочешь.

— Тебе надо встать, Кэроль.

— Почему ты не хочешь поговорить со мной? — спросила Кэроль. В ее глазах стояли слезы. Гредель снова поставила ее на ноги и начала ходить с ней по комнате.

— Я позвонила ему, — рассказывала на ходу Кэроль. — Я больше не могла этого вынести и позвонила ему, а он не захотел со мной разговаривать. Его секретарь сказал, что его нет, но я по голосу поняла, что он лжет.

Прошло несколько часов, и у Гредель понемногу отлегло от сердца. Кэроль уже могла ходить сама и разговаривала почти нормально, разве что казалась немного подавленной. Оставив ее сидеть на софе с чашкой кофе в руках, Гредель вернулась в спальню. Она подобрала шприц и еще два других, которые нашла в ванной, взяла ампулы фенилдорфина-зет и всех других препаратов, которые смогла найти, и спрятала все это под горой полотенец, чтобы можно было вытащить их оттуда, когда Кэроль не будет рядом. Она бы спрятала и всю выпивку, но это было слишком сложно сделать. Может быть, потом удастся вылить все в раковину?

— Ты вообще перестала дышать, — объясняла она подруге. — Тебе надо прекратить это, Кэроль.

Кэроль кивала, склонившись над чашкой кофе. Ее зрачки немного расширились, и глаза теперь выглядели почти нормально.

— Да, я, похоже, немного переборщила.

— Я ни разу в жизни так не пугалась. Тебе надо остановиться.

— Со мной все будет в порядке, — пообещала Кэроль.

Через три дня, когда Гредель уже засыпала, Кэроль вытащила откуда-то шприц и приставила его к шее. Гредель в ужасе рванулась к подруге и вырвала шприц у нее из рук.

— Кэроль! Ты же сказала, что больше не будешь!

Кэроль улыбнулась и примирительно рассмеялась.

— Все в порядке. Я тогда была очень расстроена и немного перебрала. Но теперь-то я не расстроена. — Она попыталась вытащить шприц из рук Гредель. — Отдай его, — попросила она. — Со мной все будет в порядке.

— Не надо, — умоляла ее Гредель.

Кэроль со смехом разжала пальцы Гредель, прижала шприц к шее и нажала на клавишу. Она смеялась, а Гредель чувствовала, как ледяная рука сжимает ее сердце.

— Видишь? — смеялась Кэроль. — Ничего плохого не случилось.

На следующий день Гредель поговорила об этом с Хромушей.

— Перестань продавать ей наркотики, — просила она.

— А что толку? — возразил Хромуша, — Она их доставала и до того, как познакомилась с нами. А если она захочет, то сможет просто пойти и купить их в аптеке по полной цене. — Он взял руки Гредель в свои и с сочувствием поглядел в глаза. — Ты не можешь помочь ей. Никто не может помочь наркоману, который зашел так далеко. Ты же и сама это знаешь.

Его слова наполнили Гредель тревогой. Она не хотела, чтобы это было правдой. Она постарается быть очень осторожной и проследит, чтобы с Кэроль больше не случалось подобных историй.

Счастье Гредель закончилось скоро, в первый же теплый день наступившего лета. Гредель и Кэроль, потные и усталые, как раз возвратились из пассажа, и Кэроль, побросав покупки на софу, объявила, что собирается надолго залезть в холодную ванну. По пути в ванную комнату Кэроль прихватила с кухни бутылку охлажденного вина, предложила Гредель выпить — та отказалась — и удалилась в ванную с бутылкой и бокалом.

Из ванной комнаты доносился звук льющейся воды. Гредель хлебнула сока папайи и от нечего делать уставилась на видеостену.

Показывали драму из жизни флота, но, как на беду, героев, подавляющих мятеж, играли наксиды. А у них вся игра сводилась к смене цветов на чешуях, покрывающих их тела, так что трудно было понять что к чему. Однако фильм был о флоте, и это обратило мысли Гредель к академии, в которую должна была поступить Кэроль. Она переключилась на деловой канал и стала изучать требования к поступающим в академию Ченг Хо, которую, согласно традиции, заканчивали члены семейства Сула.

Когда наконец Кэроль вышла из ванной, Гредель переполняло желание поделиться полученной информацией.

— Тебе стоит найти портного, Кэроль, — объявила она. — Погляди на форменные костюмы, которые тебе полагается носить. — На видеостене одна за другой замелькали картинки. — Парадная форма, рабочая одежда, — перечисляла Гредель. — Корабельный комбинезон, планетарная форма, официальный обеденный костюм, парадный костюм — ты только погляди на эту шляпу! А ведь Ченг Хо расположен в умеренной зоне, так что тебе понадобится еще и шинель, и высокие сапоги на зиму, и удобная одежда для занятий спортом и плюс еще гора другого обмундирования. Обеденный распорядок! Если ты даешь званый обед, полагается посуда с фамильным гербом.

Кэроль недоуменно глядела на экран, как будто у нее внезапно обнаружились проблемы со зрением.

— О чем ты говоришь? — спросила она наконец.

— О том, как ты будешь жить, когда попадешь в академию Ченг Хо. Кстати, ты знаешь, кем был Ченг Хо? Я тут поглядела. Он…

— Перестань болтать. — Гредель изумленно глядела на надменно поджавшую губы Кэроль. — Я вовсе не собираюсь поступать ни в какую идиотскую академию, — бросила та. — Так что забудь все это, договорились?

Гредель уставилась на нее.

— Но ты же должна, — настаивала она. — Это же твоя карьера, единственная, которая тебе дозволена.

Кэроль презрительно присвистнула.

— На что мне эта карьера? Я и так всем довольна.

День был жаркий, Гредель устала и в отличие от подруги не успела еще отдохнуть в ванной или выпить, поэтому она не обратила внимания на тревожные знаки, свидетельствующие о том, что Кэроль не только выпила в ванной бутылку вина, но и приняла еще что-то, что сейчас скручивало жгутом ее нервы и заставляло злиться все сильнее.

— Но мы же собирались, — настаивала Гредель. — Ты поступаешь во флот, а я буду твоим ординарцем. Мы сможем обе убраться с этой планеты и…

— Я не желаю больше слушать этот бред! — завизжала Кэроль. Она вопила так громко, что Гредель сразу замолчала, только сердце ее отчаянно колотилось в груди. Кэроль наступала на Гредель, в ее зеленых глазах сверкали молнии. — Так ты думаешь, я собираюсь во флот? Во флот, просто ради тебя? Да кем ты себя считаешь?

Кэроль нависла над Гредель. Ее руки гневно устремились к лицу подруги.

— Ты здесь постоянно просиживаешь задницу! — заходилась она. — Ты — ты носишь мои шмотки! Ты роешься в моем банковском счете — да, кстати, где мои деньги! Мои деньги!

— Я никогда не притрагивалась к твоим деньгам! — возмущенно вскрикнула Гредель. — Я не брала ни цента! Я вообще никогда…

— Врешь! — Кэроль ударила сидящую перед ней Гредель, и звук пощечины прозвучал как выстрел. Гредель ошеломленно уставилась на подругу, не в силах даже поднять руку к горящей щеке. Кэроль вопила во всю глотку:

— Ты суешься всюду — ты пролезла во всю мою жизнь! Ты решаешь, что мне делать, сколько потратить, — у меня больше и друзей своих не осталось. Вокруг все твои друзья! — Она схватила сумку с сегодняшними покупками и швырнула ею в Гредель. Гредель закрылась руками, и вещи из сумки высыпались на пол. Кэроль подхватывала их и опять швыряла, и Гредель ничего не оставалось, как складывать пакеты себе на колени. Вскоре она оказалась окружена целой горой дорогих тряпок и кожаных вещей ручной работы.