Потеряшка (СИ)

На обратном пути я увидел, что около одной из маленьких посудин крутится какой-то разумный. Выходя на прогулку, я уже видел, как он пытался что-то делать в открытом лючке своей космической шлюпки. Я уже хотел свести знакомство, но, подумав, что буду отвлекать занятого «человека», вернулся к «Бурундуку». Время, как вы можете понять, проходило «весело». Все чаще приходила мысль прокатиться на орбиту, развлечься, пообщаться. На «Бурундуке» не было даже моего любимого «истребителя», на котором я мог бы погонять над поверхностью и расстрелять парочку барханов.

– А что мне мешает их расстрелять, – пришла мысль. – Шаров к ЭМИ стволу у меня количество ограниченное, но ведь лазерную батарею можно и зарядить.

Ободренный идеей, я двинулся в пустыню. Расположившись на солнечной стороне бархана, чтобы перед глазами четко просматривался театр военных действий, я начал охоту. Занятое мной положение оказалось не случайным, еще в прошлый раз я заметил, что «тушканчики» значительно чаще снуют по теневой стороне бархана. «Тушканы» оказались жуть как проворны, за битый час я смог добыть только одну тушу. Занятие стало надоедать, кому ж понравится, что его постоянно оставляют «с носом». Вспомнив вчерашний день, я решил добыть «моллюска». Приманка, хоть и слегка опаленная слабеньким импульсом лазера, у меня имелась. Я не знал, на что реагируют «моллюски», может на вибрацию почвы, а может, на запах. Распустив один из кустарников с бусинами, я сплел импровизированную нить длиной метров с десять. Да, весело, наверное, было наблюдать со стороны за взрослым дядей, таскающим на ниточке «тушканчика». Найти хотя бы маленького «моллюска» мне в округе космодрома не удалось, видать, не так уж они оказались распространены, как сказали охотники. И все же, вспомнив альтернативу, я решил продолжить. Моя настойчивость оказалась вознаграждена. Я все-таки выследил одну «лохматую» тварь. Еще с полчаса я придумывал, как бы ее взять. Моя наживка ушла с первого же прохода ложбинки – я попросту расслабился. Поступить я решил просто. Аккуратно спустившись на пузе вместе с песком ко дну ложбинки, я начал проводить рукой по песку, имитируя бег «тушкана». Видимо, потуги мои казались жалкими, потому что «моллюск» высунул лишь с пару десятков усиков, которые высунулись из песка едва на сантиметр, но не спешили поймать меня. Я бы и не увидел их совсем, если бы не ждал. Какое-то время я наблюдал за усиками, но идеи, как взять «моллюска», у меня не родилось.

– Оставь мелюзгу, – так в общем смысле переводилось сказанное.

За охотой я совсем потерял бдительность. На вершине противоположного бархана, держа в руках уже виденное мной оружие, сидел абориген. Являлся ли он кем-то из вчерашних охотников или нет, сказать определенно я бы не смог. Но, судя по одежде, разумный был из охотников. Обругав себя за беспечность, я продолжил смотреть на усики «моллюска».

– Ты хоть понимаешь меня, турист экзотический? – прозвучала следующая фраза аборигена. – Понаедут придурки со всего космоса, перепортят весь молодняк, который и съесть-то толком невозможно, а потом хвастаются друг перед другом ракушками, которые у нас мальки друг другу показать стесняются.

– Спасибо, – сказал я. – Турист все понял. Хотелось просто увидеть, что за зверь тут сидит.

– Ты бы не свистел, – продолжил абориген, – я тебя уже давно наблюдаю.

– Ну, интересно было, вот и решил поохотиться, – сказал я. – Да и скука.

– Да, ты заливай в другом месте, – перевод практически наладился, видимо, броня освоилась к этому диалекту. – Насмотрятся рекламы про сафари и прут кому не лень, думая, что на халяву можно матерого самца взять. Перепортят два десятка молодых самок и домой.

– А вчера тут, рядом с космодромом, кого поймали? – спросил я.

– Ты-то откуда знаешь? – удивился абориген. – Полухвостый еще панцирь даже на аукцион не выставил.

– Видел, – сказал я.

– Ври, давай, – сказал абориген. – Полухвостый ничего о живых свидетелях не рассказывал.

– Неживого его бригада с собой уволокла, – проинформировал я.

– Ты лежи-ка спокойно, всезнающий турист, – сказал насторожившийся абориген, наводя на меня свою винтовку. – Где там у тебя оружие-то? Лапками не сучи, пристрелю.

– Оружия у меня много, – разговор начал меня утомлять. – Ты на продаже разжиться собираешься?

– Да, надо тебя придавить, слишком много знаешь, – поставил абориген меня в известность, сделав выстрел мне в спину.

Хорошо, что оружие у него стояло на одиночном огне, а может, не думал он, что мой скафандр броней окажется. Лежа сильно-то не попрыгаешь, так что получил я в спину сполна. Броня не подвела, но по спине растекся очень неприятный жар. Ответа от брони не последовало, видимо, положение оказалось неблагоприятное для стрельбы. Не дожидаясь очередного подарка, я перекатился в ложбинку, но второй подарок все-таки достал мой бок. Тут уж пришел и ответ малого калибра от моей брони. Абориген просел, а его оружие поехало вниз по бархану.

– Вот блин! – подумал я с досадой. – Кому я мешал, ведь никого не трогал! Ан на тебе свежий труп.

Немного покряхтывая от еще пульсирующего жара, я быстро полез вверх по бархану. Абориген лежал на боку, прижимая две конечности к боку. Когда я поднялся над барханом, он немного подогнул нижние конечности и с присвистом сказал:

– Ладно, давай, твоя взяла. Расслабился я, мазать стал.

– Ты как сам-то? – почему-то спросил я не совсем то, что думал. – Может, тебе неотложку какую-нибудь вызвать?

– Ты перегрелся, турист? – опять прошипел абориген. – Я тебя чуть на корм пустынникам не пустил, а ты глупости какие-то спрашиваешь. Будешь долго раздумывать, так я еще попробую наверстать упущенное.

– Ага, значит более-менее в порядке, – сделал я вывод. – Иначе не хорохорился бы. Давай, может, помогу, перевязать или еще чего.

– Совсем не боишься? – спросил абориген. – Ты что в сети байки про «коробейников» не слышал?

– Вы чем-то торгуете? – не понял я.

– Слушай, ты откуда взялся-то? – теперь уже по-настоящему удивился абориген. – Мы в коробочки укладываем. В маленькие такие коробочки и хороним.

– Это как-то с трупом утащенным связано? – понял я.

– Да, – согласился абориген. – Эти зверушки, что ты изловить пытался, жрут все подряд, а потом сами несъедобными становятся. Вот и приходится нам блюсти бизнес.

– Почему коробочки-то маленькие? – спросил я.

– Пепел там потому что, – ответил коробейник. – Ты что, правда, меня кончать не будешь?

– Наверное, стоило бы, – сказал я, как бы раздумывая. – Но я, вроде цел, а на лицо какое-то непонимание сторон. Ты что тут вообще делаешь у космопорта?

– Все-то тебе надо, – прошипел коробейник. – Помоги лучше, если не боишься и правду говоришь. Вон с другой стороны бархана баул мой валяется, там аптечка есть. Тащи сюда, покажу, что сделать нужно.

Я притащил баул, оказавшийся очень удобным рюкзачком. Коробейник, по-прежнему придерживая двумя правыми конечностями бок, вынул двумя левыми коробку и, открыв, достал оттуда с пяток тюбиков.

– Ну ладно, турист, помоги, если уж ты совсем ненормальный, – прокряхтел коробейник. – Постараюсь все сам сделать, но если отвалюсь, вот препарат, приложи вот тут, между пластин и нажми эту панель два раза. Если не поможет, то еще два.

Коробейник отнял руки.

– Убейте меня, я сплю, – сказал коробейник, осматривая рану. – Чем это ты меня приложил?

– Знал бы я сам, – подумал я, осматривая место попадания.

В месте попадания заряда бронежилет коробейника был аккуратно срезан. Вместе с бронежилетом оказался срезан небольшой кусок чешуи на боку вместе с куском шкуры и небольшим слоем мышц. Судя по всему, ранение оказалось несильным, но весьма болезненным.

– Ты чем-то недоволен? – спросил я. – Нужны рваные дыры?

– Никогда о таком не слышал, – абориген налил на рану какой-то жидкости из одного тюбика. – От лазера была бы выжжена шкура или ровная дырка, я же видел, что ты всего-то один импульс дал. Тут же вид, как будто у меня кусок шкуры хирург срезал, да еще сверху стаб-покрытие нанес.