Клинки Ойкумены

Пузырь сморщился:

– Господь? Помилуйте, коллега Гавилан! Заявляю вам со всей ответственностью: религия в фантастическом сериале – верный путь к провалу. Целевая аудитория не поймет. Кому сейчас интересны ваши чудеса?

Унтер-центурион Крисп Сабин Вибий с утра был не в духе. Его раздражало все. Операторский бокс – склеп два на три метра; зеленая эмаль стен; запрет вешать над рабочим местом эротические голоснимки. Контрольная сфера едва заметно мерцала, а вчера не мерцала, дрянь! Криопроцессор в недрах компьютера зудел голодным комаром. Вчера не зудел, сволочь! Техника, что ли, вызвать? Нет, техника не надо. Техник – грубиян. «С компом, унтер, все зашибись! Если в ушах звенит, не пей горькую на ночь!» Напомнишь про субординацию – хам сплюнет да пузо выпятит. Не рапорт же на него строчить, в самом деле?

Только себя на посмешище выставишь.

Справедливости ради следует заметить, что пил Вибий не горькую. Пил он коктейли и похмельем наутро не страдал. Страдал молодой офицер от уязвленного самолюбия, а паче того – от постельных чаяний, пошедших прахом. Вечерком они с Нари завалились в «Версатио» и нехило там отожгли. Все шло к съемной квартире, где блистательных любовников, сорвавших друг с друга одежду еще в коридоре, поджидал сексодром «Улёт-214» с антигравами и виброподдувом. Увы, «Люмен» – «грешок на посошок» – вопреки зажигательному названию, оказался лишним и произвел на девчонку прямо обратный эффект. Оправдывая собственное имя, Наркисса едва не заснула прямо за столом. В ответ на попытки Вибия привести дуру в чувство она с трудом вспомнила, кто Вибий такой, и томно заявила, что едет спать. В мобиле Вибий нарочно включил климатизатор в режим «осенний бриз» – надеялся, что Нари по дороге оклемается. Надежды не оправдались, домой Крисп вернулся злой, как фаг, упустивший туристическую яхту.

Снилось черт знает что: он требовал, ему не давали.

А тут с утра дежурство! Сиди, в сферу пялься, мусор сортируй. Он-то, когда в училище поступал, совсем на другое рассчитывал. Имперская служба безопасности Великой Помпилии – звучит, а?! Подавая документы, Вибий метил в оперативники – как и большинство сокурсников. Увы, на специализации его определили в аналитики. Ничего, сказал себе Вибий. Отслужу год-другой, наберусь опыта, получу очередное звание – и подам рапорт о переводе в оперативники. Пусть даже аналитиком при опергруппе – тоже неплохо.

Когда его распределили в офис центрального управления СБ на Октуберане, он поначалу обрадовался. Метрополия, штаб-квартира – сюда кого попало не направят! Здесь подвернется больше шансов отличиться, чем в каком-нибудь захолустье.

Ага, размечтался…

В обязанности унтер-центуриона Вибия входили контроль, анализ и сортировка данных, поступающих от программ-реквесторов из сектора галактики с зубодробительным буквенно-цифровым кодом. Уже много лет реквесторы внедрялись агентами Помпилии в дизайнерские модули, аудиовизуальные скрипты и анонимайзеры вирта. Разумеется, внедрялись незаконно. Но когда закон останавливал имперскую безопасность? Пусть лигачи сперва докажут, что это именно помпилианские черви источили тайными ходами виртуальное пространство Ойкумены! Вибий не сомневался: в вирте хватает и ларгитасских, и гематрийских, и прочих шпионских программ.

Реквесторы реагировали на заданные комбинации слов, копируя разговор или переписку, определяли источник – и автоматически пересылали данные в секторальный накопитель. Оттуда раз в сутки уходил по гиперу кодированный пакет. С пакетами, гори они огнем, и приходилось в итоге разбираться Вибию – вместе с тремя десятками младших аналитиков в звании от опциона до центуриона. Центурионов в отделе было всего двое, и Вибий искренне надеялся, что когда он получит второго орла в петлицу, счастье наконец постучится в его дверь.

Голосфера, окутывавшая голову и плечи дежурного, мигнула, окрасившись ядовитой зеленью. Нет, это был не сбой – пришел очередной пакет. Вибий глянул на часы. До контрольного срока оставался час с хвостиком: пакет приходил в одиннадцать утра, минута в минуту.

Ошибка системы? Что-то срочное?

У Вибия проснулся слабый интерес. Он подтвердил получение, зафиксировал время в реестре и загрузил пакет в декодер. Две минуты тридцать секунд, и перед Вибием раскрылась трехмерная матрица каталога. Обычно унтер-центурион просматривал каталог возможных утечек по порядку номеров, от начала до конца, как требовала инструкция. Сегодня он наплевал на инструкцию, включив выборку по повторным фиксациям и приоритету. Матрица каталога послушно изменила конфигурацию. На пару секунд Вибий словно угодил внутрь полиморфного дома в момент перестройки. Инфо-блоки застыли в новом порядке, первая же запись бросилась в глаза унтер-центуриону. Вернее, не сама запись, а ее маркировка.

Повторный сигнал, приоритет первого уровня!

Вибия охватило возбуждение – впервые за все время службы в отделе. Судьба оглянулась, в потоке информационного мусора мелькнул хвост золотой рыбки! Сфера не мерцала, комариный зуд процессора смолк. Младший аналитик Вибий действовал без суеты, но и без промедления. Четкий, выверенный алгоритм: ничего лишнего. Идентификация источника – имеется. Поиск в базах по источнику. Есть! Вот он, первичный сигнал. Приоритет третьего уровня, архив недельной давности. Что у нас по ключевым словосочетаниям? В первом случае: «войти в коллант не коллантарием», «пассажирский коллант». Раздел: «Упоминания коллективных антисов в нестандартном контексте». Вибий прослушал сохраненный фрагмент записи из вирт-клуба. Ерунда, разговор двух бездельников, подвинутых на коллантах. Один предлагал заплатить коллантариям, чтобы те взяли его с собой в большое тело. Коллеги по клубу высмеяли дурака, и поделом. Самый вежливый объяснил, что это невозможно. Пустышка? Почти наверняка.

Если бы не повторный сигнал реквестора.

Вот он, аудио-файл с приоритетом первого уровня. Раздел: «Упоминания коллективных антисов и астлан в едином контексте». Вибий не знал, почему такое сочетание имеет приоритет первого уровня. Да, пробоваться в коллант при наличии тузика запрещено. Но чтобы первый приоритет по линии службеза? Вибий пустил запись. В комплекте к аудиофайлу шли статические изображения виртимов основных фигурантов. Пересылать видео через гипер – слишком дорого, да и незачем. В сфере перед аналитиком замер суровый варвар – шпага на боку, шляпа с пером. Напротив варвара искрил мыльный пузырь.

– Известны ли вам некие астлане?

Реплика принадлежала варвару. За брутальным виртимом мог скрываться кто угодно. Скорее всего, прыщавый недоросль.

– Ну разумеется!

Это пузырь.

– Меня заинтересовал облик астланина-коллантария. Почему в колланте астланин выглядит не так, как остальные? С чем это связано?

Пауза.

– Все-таки я был прав. Вы пишете сценарий. Отрабатываете новые сюжетные ходы. Наш клуб выбран для проверки реакции фокус-группы. Если я промахнулся, тогда вы нас просто разыгрываете.

– Астланин в колланте?

Кто-то третий. Женский смех за кадром.

– Вы в курсе, что это запрещено?..

Дальше шел дополнительный фрагмент записи, но Вибий уже услышал главное. «Меня заинтересовал облик астланина-коллантария. Почему в колланте астланин выглядит не так, как остальные?» Построение фразы, акцентировка, интонации – весь строй речи выдавал человека, который лично видел астланина в составе коллективного антиса.

– Твою мать! – охнул унтер-центурион Вибий.

Варвар мог пересказывать чужие слова. Или эпизод из сценария, как предположил пузырь. Это могло оказаться розыгрышем, голой пустышкой – даже в сочетании с первичным сигналом насчет «пассажирского колланта». Тем не менее… Комиссия по распределению не ошиблась, направляя Криспа Сабина Вибия в ЦУСБ Помпилии. При массе явных недостатков у молодого офицера имелся нюх, он же интуиция; говоря попросту – чувствительная задница.