Эвотон: трансформация

Насчёт Земли… Я не стану тебе говорить о том, что положение тяжёлое, что прежнего мира больше не существует. Уверена, что ты сам всё понимаешь. И догадываюсь, что ты сейчас ощущаешь! В условиях, когда вся система организации земной жизни безжалостно уничтожена, а бóльшая часть представлений о твоей планете превратились в недостижимое прошлое, лишние слова воспринимаются как издевательство. Теперь, наверное, каждая частичка человечества, малейшая связь с твоим миром будут цениться с особым трепетом…

Я лечу, чтобы принять участие в имплементации плана, который мы разработали с Мировым советом задолго до недавних событий. С настоящим Советом!.. Скажу лишь, что в ближайшем будущем Земля разделится на две части. Одна из них, как ты уже догадался, будет находиться под контролем…»

Алон внимательно слушал каждое слово, он совершенно забыл о времени. Информация поражала…

«И ещё, милый землянин… Знай, что я оставляю мою планету в надёжных руках!»

Дослушав Верховного Стража, он встал.

– Спасибо! Юва, солнышко… – перед его глазами пронеслось всё то невероятно счастливое время, которое они испытали вместе. Но она промолчала.

Антиграв взлетел. Уверенно выставленная рука патрийки преградила дорогу Стражу, который вопросительно взглянул на неё.

Я пришёл в сознание и открыл глаза. Свет безжалостно ослепил своей бескомпромиссной яркостью, так что мне пришлось снова их ненадолго закрыть. Но я чувствовал себя бесконечно счастливым человеком. Бесконечно счастливым землянином!

– Дом! Милый и родной… Дом, – проговорил я, как только вышел из капсулы и вдохнул свежий воздух.

Нас окружали остатки Этона. Поскольку камеры сохранения находились в наиболее защищённой части корабля, отсек с ними не потерял целостности. Подняв голову и всмотревшись в небо, я снова глубоко вдохнул.

– Дом, в котором мы больше не являемся хозяевами! – заметил кто-то рядом.

Я перевёл взгляд на незнакомого мне мужчину, который, наверное, являлся членом инженерного отсека.

– Скорее всего – домашними питомцами… – продолжил он.

Я понимающе улыбнулся, стряхнул с себя пыль и ответил:

– Блохи домашнего питомца инопланетного хозяина.

Мужчина сначала серьёзно посмотрел на меня, но вскоре негромко и искренне рассмеялся.

– Всё поправимо, – наконец заметил он.

– Конечно, – добавил я с неограниченной порцией оптимизма. – Жалко только, что питомец научился разговаривать и предупредил о наличии паразитов.

Потрясённый до глубины души землянин изумился вдвойне: у него отвисла челюсть, когда он заметил, как я выбираю себе музыкальный трек.

– Ну надо же… Система функционирует не полностью: антигравы безапелляционно заблокированы, а вот проигрыватель исправно работает, – весело произнёс я, запустив себе в голову одну из моих любимых композиций. Поймав перекошенное лицо инженера, я, улыбнувшись, показал ему «козу» из мизинца и указательного пальца.

– Да!.. Вот только за это я уже полностью обожаю предыдущее поколение! – но, не встретив никакой ответной реакции, добавил: – Вот беда…

Кое-какие обломки пришлось старательно переступать, а остальные захрустели под нашими ногами. Довольно быстро мы встретили одессита, который вместе с Тобиасом старательно осматривал капсулы.

– Так вот ты где! – крикнул капитан корабля с облегчением. – Слава Богу! Я уже хотел списывать нас со счетов, когда допустил, что они и тебя забрали!

– Цел и невредим, – Тобиас с инженером начали естественным образом играть роль танкистов, так как откровенно не понимали значения последних слов Андрея, что заставило их мозги временно отрешиться от всего остального. – Как остальные?

– Более-менее, – ответил украинец. – Нам необходимо во что бы то ни стало добраться вон до тех штуковин, – он показал пальцем на антигравы.

Я заметил сидящего возле капсулы одинокого Вела. Мне стало жаль его… Больше всего из-за того, что никто не пытался ему помочь, поскольку все были заняты привычной для землян работой.

– Я знаю, что ты её любил, как родную, – тихо присев возле него, я очень осторожно начал разговор.

Голубые инопланетные глаза пронзили меня насквозь, словно осуществляя сканирование, – можно только догадываться, насколько сильную концентрацию чувств испытывал сейчас патриец.

– Мне кажется, что меня никто не понимает.

Я доверчиво положил свою ладонь ему на плечо и проговорил, поделившись командой своего Помощника с его устройством:

– Лови!

Велфарий закрыл глаза, изучая каждую нотку проигрывающейся рок-баллады.

– Изумительная музыка. Только за это нужно любить человечество!

Патриец улыбнулся.

– Забудь. Слишком много хочешь, – я махнул на землян позади нас. – Они с собой толком разобраться не могут… Я тебе открою одну тайну: человечество, Вел, – напыщенные всезнайки с азбукой, – мы рассмеялись, чем привлекли внимание серьёзного Андрея, пытающегося самостоятельно открыть отсек с транспортниками.

Неожиданно Вел перестал смеяться и сощурил глаза, вопросительно кивнув:

– Улетим, правда?

– Из-за одесситов.

– Точно. Уникально. Ты просчитываешь наперёд, как и я. Как патрийцы.

Внезапно пронзительный шум застал нас врасплох. Мы содрогнулись и повернули головы: Хорхе, Тобиас и Ашкан под неусыпным руководством Андрея пытались засунуть в небольшое вентиляционное отверстие найденную где-то монтировку, чтобы активировать антиграв, рассчитывая, наверное, что он пробьёт поверхность.

– Лично я тащусь от них! – проникновенно сказал я, наблюдая за затеей землян.

– Лучше бы помогли! – недовольно ответил украинец, выражая беспомощность.

– Но ты ведь сам принадлежишь к их цивилизации, – резонно заметил Вел.

– И благодарен Богу, что так оно и есть, – утвердительно и со знанием дела ответил я ему.

Звуки приближающегося автомобиля заставили меня спешно скрыться за непрозрачной боковой поверхностью, в метре от отсека с антигравами. Я осторожно выглянул и увидел остановившийся джип, из которого вылез мужчина в тёмном деловом костюме и солнцезащитных очках. Водитель не счёл нужным повторять действия пассажира.

«Неужели абсидеум?!» Я решил не испытывать судьбу и снял с себя рубашку. Затем посчитал целесообразным избавиться и от туфель, чтобы не создавать лишнего шума, учитывая способности интервентов. Наконец, выбрав устойчивую позу, я притаился.

Мужчина вплотную приблизился к встречающей его группе землян во главе с украинцем.

– Несмотря на то, что наше знакомство обещает быть максимально коротким, мне приятно. Велфарий, – он посмотрел на патрийца, – о вас на нашей планете ходят легенды.

– Хорошего мнения обо мне?

– Каждый второй мечтает прикончить.

– Потому что ты им так приказал, Вархунд? – смело вступил в разговор Андрей.

– Разве мы знакомы?.. Впрочем, ты, наверное, бывший глава вашего Мирового совета, не так ли?

– Где Айюми? – напористо спросил патриец.

– Её заботливо передали на ответственное хранение. Проверяешь меня на наличие концентрации эвотонов? – он обратился к одесситу, который задействовал своего Помощника. – Я не вчера родился, господа: носить в себе землянку не собираюсь. Имеются куда более надёжные места. Вам, скорее всего, интересно знать другое – причину моего появления.

– Раскрой, не издевайся над нами, – вырвалось у кого-то.

Вархунд оскалился и проговорил:

– Я вернулся из города, чтобы лично выполнить распоряжение главы Совета, так как не доверяю никому на этой планете. Вы объявлены террористами, угрожающими мировому порядку и суверенитету каждого государства. Мне, конечно, наплевать на ваш суверенитет и государства… У меня хватает своих причин желать вашей смерти. Так что, – он достал плазму, – или расстрел, или эвотонирование. Каковы пожелания?

Сзади показались полицейские антигравы.

– Неужели ты рассчитываешь с аплодисментами покорить Землю?

– Информация – сильнейшее оружие. Если знать алгоритм воздействия, то даже самого уважаемого учёного можно выставить полным придурком. И все поверят. Благодарите Джеймса Филлса. Без его программы сближения было бы трудно столкнуть лбами два поколения.