Звёздные Войны. Катализатор. Изгой-Один. Предыстория

Кренник с трудом сдержал гримасу — он не знал, что Амедде стало известно о случившемся.

   — Всего лишь временная неудача. Мы заново анализируем данные.

   — Мне интересно услышать ваше изложение происшедшего.

   — Местные не справились со своим ядерным реактором, — пожал плечами Кренник.

   — И это все, что вы можете сказать?

   — Да, все, — ответил Кренник, не собираясь уступать.

В глазах Амедды вспыхнул огонь.

   — Либо вы поступаете безрассудно, бросая вашу команду на штурм недостижимых для нее высот, либо данные Эрсо недоступны ее пониманию.

   — У вас прямо-таки дар говорить двусмысленно, визирь, — усмехнулся Кренник. — Или требовать большего от моей команды, или вести себя осторожнее. Что из двух?

Амедда дернул раздвоенным языком.

   — Мы предоставили в распоряжение Галена Эрсо весь комплекс. Мы обеспечиваем его ресурсами и материалами со всей Галактики. Мы практически готовы на все по одному лишь его кивку, а вам до сих пор не удалось его завербовать? — Визирь наклонил рога. — Император крайне недоволен задержками. Более того, кто дал вам полномочия привлекать имперские войска к экспроприации горнодобывающих предприятий?

Кренник расправил плечи:

   — Мне это показалось самым быстрым способом получить то, что нам требуется.

Из горла Амедды вырвалось низкое рычание.

   — Вы чрезвычайно изобретательны. Но еще раз повторяю — вы превысили свои полномочия.

   — В интересах упрощения, — ответил Кренник. — Когда мы в последний раз дискутировали с вами, визирь, мне показалось, мы договорились, что вы не мешаете мне заниматься своим делом.

   — Не припомню, чтобы мы договаривались о чем-то подобном. В любом случае у вас больше нет права нарушать субординацию.

Кренник уставился на него, ожидая разъяснений.

   — Нам кажется, мы возложили на вас непосильное бремя, — с нарочитой бесцеремонностью продолжал Амедда'. — Вам следовало заниматься исключительно оружием, оставив снабжение и производство другим.

«Таркин», — решил Кренник, думая, как среагировал бы Амедда, узнав, что именно мофф санкционировал нелегальные приобретения. Впрочем, это вовсе не означало, что Кренник собирался об этом рассказывать, нарушая тем самым имперский этикет и лояльность. По крайней мере, открыто.

   — Любая экспроприация приостанавливается до особого распоряжения, — говорил Амедда. — Вам придется обходиться имеющимися материалами или найти законные способы их получения. И в данной ситуации мы вынуждены найти кого-то, кто возьмет на себя ответственность за совершенное вами.

   — У меня есть кое-какие мысли на этот счет, — сказал Кренник.

   — Не сомневаюсь.

   — Думаю, будет лучше для всех, если вы меня повысите, — слегка помедлив, заявил Кренник.

Амедда уставился на него:

   — Вашей дерзости вообще есть хоть какие-то пределы? На каком основании?

   — Повышение ясно даст понять ученым и всем прочим, участвующим в проекте, что я делаю успехи и им придется полностью мне подчиняться. Звания контр-адмирала будет вполне достаточно.

   — Разве что полноправного коммандера, — устало вздохнул Амедда. — И только с одобрения Императора.

Кренник слегка наклонил голову. Пришло время сыграть козырной картой.

18

КОМБИНАТОРНАЯ ИГРА

РИЛОТ, официально находящийся под протекторатом Империи, праздновал годовщину главного сражения против сепаратистов во время Войн клонов, но на столь мрачном параде Хас еще никогда не бывал. Не было ни воздушных шаров, ни транспарантов, ни развевающихся над трибунами флагов — лишь несколько тысяч местных тви’леков разного цвета кожи и длины головных хвостов толпились за электрическим ограждением с таким видом, будто их выволокли из домов, заставив смотреть на отряды штурмовиков, марширующих по улицам Лессу к некоему сооружению под названием Плазменный мост. Строй вооруженных бластерными винтовками солдат возглавляла группа из двадцати местных жителей, а замыкали его имперские шагоходы и танки под аккомпанемент военного оркестра и оглушительного рева проносящихся над головой эскадрилий новеньких СИД-истребителей. Любой бы подумал, что заслуга освобождения планеты принадлежит Империи, хотя настоящим героем был местный революционер по имени Чам Синдулла, который при помощи и содействии нескольких джедаев и солдат-клонов нанес поражение главе скакоанского Техносоюза Уоту Тамбору и его легионам боевых дроидов.

Хас прибыл как раз к началу празднеств и до сих пор не мог понять, зачем Матиз заставил его лететь через всю Галактику вместо того, чтобы, как обычно, встретиться за столиком в «Кладезе разврата».

Прошло больше месяца с тех пор, как он доставил груз на Вади-Раффу. Обычно Хас не следил за новостями, но после случившегося на Самоваре решил выяснить, не постигнет ли Вади та же судьба. И действительно, сервис Голосети, на который он подписался, прислал ему среди прочих достойных внимания историй статью о том, что компанию «Турлин-Бентик» обвинили в приобретении оружия. Деятельность по глубоководной добыче руды была экспроприирована Империей, а сама планета объявлена закрытой для доступа.

Грузовик Хаса был припаркован на орбитальном кордоне. Из-за устроенной СИД-истребителями воздушной демонстрации все движение в сторону планеты было перекрыто, но, несмотря на это, поднявшимся на борт его корабля солдатам было приказано посадить его на челнок и доставить в штаб местного гарнизона — в кабинет, окна которого, так уж случилось, выходили прямо на путь прохождения парада.

Хас стоял у окна, глядя на четвероногий имперский шагоход, с грохотом топающий мимо, когда дверь кабинета открылась и вошел неприметного вида майор с папкой под мышкой. Офицер окинул его взглядом, заставив вспомнить первую встречу с Орсоном Кренником несколько лет назад.

— Садитесь, капитан, — сказал человек.

Хас сел, пытаясь прочитать надпись на папке.

   — Матиз к нам тоже присоединится?

Офицер посмотрел на него:

   — С прискорбием должен вам сообщить, что Матиза с нами больше нет.

   — Нет в смы...

   — Боюсь, он погиб.

Новость обрушилась на Хаса подобно килотонне бетона.

   — Когда? Как? Я разговаривал с ним всего стандартную неделю назад.

   — Судя по всему, промышленная авария.

Хас сразу же почувствовал недоброе, но все же спросил:

   — На военном складе?

   — Насколько мне известно — да.

Хас печально вздохнул, ощутив внезапную усталость.

   — А ведь он только обзавелся глазным имплантом...

   — Весьма сожалею, — не слишком убедительно проговорил офицер. — Должен также проинформировать вас, что все операции отменяются.

Неожиданно на Хаса обрушилась и вторая килотонна.

   — Надолго?

   — На неопределенное время.

   — Я только что заплатил крупную сумму за новый грузовик, — сказал Хас, хотя и понимал, что толку от этого никакого. — Я раздал кучу денег, чтобы помочь друзьям...

   — Мне очень жаль, — прервал его офицер, — но такое случается. Сегодня ты есть, а завтра тебя уже нет.

   — Как с Матизом?

   — Увы, да.

Хас поерзал на стуле.

Так что мне теперь остается? И почему вы заставили меня проделать такой путь ради того, чтобы сообщить о его смерти? Могли бы просто со мной связаться и сэкономить мне топливо.

Человек недовольно поморщился, словно Хас показался ему чересчур назойливым.

   — Вы здесь потому, что мне приказано передать вам личное сообщение, которое по некоторым причинам нельзя доверить комлинку.

Хас поднял на него взгляд:

   — Сообщение от кого?

   — От лейтенанта-коммандера Орсона Кренника из Инженерного корпуса.

Хас открыл рот, но не смог произнести ни слова. Сглотнув, он попробовал еще раз, но так же безрезультатно.

   — Мне сказали, что вы с ним знакомы.

   — Уже несколько лет, — сумел выговорить Хас. — Но...