Перерождение (СИ)

Каро пытался успокоиться.

- Нормально все, - сказал он между глубокими вдохами. - Сейчас все пройдет, дайте пару минут.

Санитары облегчённо выдохнули. Они отгоняли снующих лабораторных, заставляя их проходить мимо на цыпочках.

- Я говорил, что лучше на лифте, - санитары переговаривались между собой. Каро не вмешивался и не хотел облегчать их участь. Когда-то он сам попросил Кроберг, чтобы ему пешком позволили доходить до главной операционной. Это позволит разогреть кровь в жилах и справиться с волнением.

Отдышавшись, Каро встал и направился дальше вниз. Нужно было пройти еще несколько пролетов, прежде чем они окажутся в фойе второго, самого нижнего, уровня главной лаборатории. Впереди длинный коридор. В самой дальней его части можно было различить большие створки дверей шлюзовой камеры, ведущей в главный зал операционного блока. Венчал его большой прозрачный купол - огромное окно для наблюдения за операцией. Это помещение над операционным залом иногда пафосно называют амфитеатром, или с издевкой «гляделкой», комнатой сотен глаз, но между собой большинство сотрудников называют этот наблюдательный пункт просто «Колпаком». Самое желанное место всех заинтересованных ходом операции. Но за колпак впускали не всех и только по особым случаям. Кроберг любила наблюдать за восторженными и пораженными взглядами. И в дни своего триумфа, особым распоряжением, открывала «Колпак» не только профессорам и ученым-практикам. За куполом в такие моменты всегда толпились и лаборанты, и даже охрана.

Каро с санитарами дошли от лестницы по коридору до перекрестка и свернули направо. Они шли по непрерывно поворачивающемуся длинному коридору мимо лаборатории профессора Кема, занимающегося электрохимическими исследованиями. Он никогда напрямую не участвовал в операциях, но тщательно собирал все данные во время их проведения. Каро шел уверенней. Он не ожидал от себя такой слабости на лестнице, и подобного повторения ему очень не хотелось.

За электрохимической лабораторией располагались палаты, куда помещали всех пред- и послеоперационников. В этой части находилась специальная палата, предназначенная специально для Каро. В последние годы он редко бывал в ней. Так как операционное вмешательство свелось к разовым масштабным исследованиям в году. И, по большей части, Каро находился в палате без сознания. Проходя мимо двух дверей, ведущих в до и после операционные блоки, Каро казалось, что он ощущает тяжелый запах крови, растворов для капельниц и гелей для перевязки. Этот стойкий аромат заботливой смерти, которая уже поставила галочку напротив твоего имени, но все еще нянчится с тобой. Каро сжал кулаки и ускорил шаг. Впереди его ждала двенадцатичасовая предоперационная подготовка в гигиенаторе или просто, гигиенической камере. Ее дверь, вскоре выплыла из-за плавного поворота.

Деревенские прозвали гигиенатор «камерой пыток». Прежде всего, за вечный холод идеальных отполированных бесшовных стен из композитных металлических листов серого цвета и холодную воду, которую там любят использовать. Гигиенатор оборудован тремя автоматизированными системами, которые производят очищение тела от загрязнений как снаружи, так и внутри. Такие камеры были изобретены специально для того, чтобы сократить время подготовки человека к операции и уменьшить накопление стресса. В мире за забором Деревни, гигиенаторы работают в паре с санитарами, которые руководят процессом механических рук-помощников. Но в условиях работы с зараженными «белой язвой» пришлось значительно доработать гигиенаторы, дабы свести участие санитаров в гигиенической обработке больных к минимуму. Так, гигиенатор для больных «белой язвой» превратился в небольшое помещение, квадратное по форме, в центре которого располагался механизм - скелет - на котором закрепляли тело человека. Механические руки-роботы находились в специальном вакуумном коробе под потолком. Когда санитары закрепляли тело в железном скелете, они запускали программу по отчистке. Изначально предполагалось, что, как и обычных людей, всех больных «язвой» будут обезболивать, дабы свести дискомфорт до минимума от некомфортных процедур, таких как промывание кишечника. Однако позже выяснилось, что организм больных «белой язвой» не воспринимает внешние обезболивающие, а также препараты, которые обычно используют для очищения. И несмотря на то, что гигиенаторы были призваны ускорить подготовку больных, с «язвенниками» вся эта гонка не имела смысла. Основной задачей «камеры пыток» стало удаление ненужных жидкостей и отходов и стерилизация кожного покрова больных.

Каро умело управлял своими внутренними процессами. Прогулка в лесу помогала ему настроится на предстоящую операцию и ускорить метаболизм организма. И если у большинства деревенских подготовка к операции занимала больше суток времени, то Каро для очищения хватало до двенадцати часов. Половину этого времени он спокойно лежал, пристегнутый к скелету в камере гигиенатора, а механические руки-роботы исследовали, обрабатывали и обеззараживали его кожный покров.

Через десять часов Каро, бледнее обычного, вышел из гигиенатора в белом, почти прозрачном балахоне. Санитарам, тем что привели его, не терпелось передать его в предоперационную. Его уже ждали. Они вышли в коридор и скоро оказались в лифтовом холле. Справа находился лифт. Напротив, - двустворчатые двери шлюза, за которым предоперационная комната. Один из санитаров открыл своим кодом дверь.

Внутри Каро уже ждали анестезиолог Валерий Васанов и пять медсестер-лаборанток в защитных костюмах, как у Кроберг. Переступив порог, он поздоровался, как делал это всегда. Девушки сразу оживились. Они радостно приветствовали его. Ведь минуты долгого ожидания наконец-то завершились и можно больше не выслушивать нудные наставления гениального анестезиолога. Васанов, впрочем, не собирался оставаться в стороне. Увидев в дверях Каро, он тут же взял бразды правления в свои руки.

- Девочки, - анестезиолог окинул их хмурым взором, - приступаем.

Врач жестом пригласил Каро пройти ближе к кровати-каталке.

- Пойдем, - старшая из медсестер, Ольга Арно, взяла его за руку и проводила до каталки, - раздевайся. Ее миловидный голос выдал ее смущение. Затылком она ощущала недовольный взгляд анестезиолога. Не хватало еще при нем дать слабину. Она отвернулась за лекарствами и немного отошла. Каро полностью разделся и лег на кровать. Васанов руководил сестричками. Ему нужны были последние анализы и данные о состоянии больного. Девочки-лаборантки принялись за последние приготовления к операции и устанавливали датчики на коже. Некоторые из них больно впивались в кожу острыми короткими иглами. Их втыкала Ольга и каждый раз она извинялась за причиненную боль. Каро снисходительно улыбался.

- Что меня ждет? - сухо спросил он.

- Кроберг затеяла что-то большое, - Ольга украдкой посмотрела на Васанова, сверяющего показания с данными, присланными из верхней лаборатории. - Запросили тройные дозы и порции всех препаратов. Биоматериалов больше обычного и танкеров для наполнения.

- Ясно. Аншлаг профессора. Реквизит подан, - Каро закрыл было глаза.

- Да, парень, - анестезиолог наклонился к Каро, приковав его внимание. - Но, несмотря на это, ты в надежных руках. Я позабочусь о том, чтобы твои мышцы хорошенько расслабились и костные жилы «белой язвы» этому не мешали.

Каро молчал.

- Но ты ведь все всегда знаешь? - хмыкнул Валерий. - И раз уж ты так хорошо себя почистил, то помоги моему раствору тебя усыпить. Как всегда - работаем в паре. Я ввожу жидкость, ты ее развозишь по клеткам.

Каро кивнул и закрыл глаза. Васанов направился к танкерам с растворами. Девочки даже не пытались ему помогать. Анестезиолог этого не терпел. Он и так считал, что в операции задействовано слишком много людей. И пусть это оправдано предполагаемым объемом работ, - ему это не нравилось.

В динамиках лаборатории раздалось сообщение о том, что на всем уровне установлен желтый уровень опасности. Приказ об этом устно отдает Кроберг с интерлинка операционного зала. Это означало, что над зараженным «белой язвой» началась операция. Всем сотрудникам, работающим на нижнем, втором, уровне, надлежало облачиться в защитные маски. Васанов подошел к окну двери шлюза в главный зал. Кроберг не было видно. Через несколько секунд по громкоговорителям раздалось оповещение, что главный операционный блок взят в карантин и блокирован на время операции. Под потолком, над зеленоватой линией датчиков, зажглись красные таблички. Все, кто задействован в операции, а это двадцать человек, могли перемещаться только по залам главной операционной лаборатории. «Чудно», - обрадовался Васанов. Теперь можно ставить катетеры и вводить растворы.