Статус неизвестен (СИ)

Под подушкой душного дня завязалась схватка.

Ткань адаптивного камуфляжа затрещала. Рон ударил ближнего головой в лицо и с увертливой ненавистью всадил выхваченный нож в корень носа второго.

Мутнеющие стекляшки глаз и назойливая алость крови.

Иллари шипел, тщетно пытаясь высвободится от удушающего локтевого захвата под подбородком. Цепкий жилистый враг висел у него на спине выгибая космодесантника назад. Парс молниеносно вскочил на ноги оголяя острое жало десантного ножа. Следующим движением прыгнул сокращая расстояние до доступной дистанции и воткнул косым ударом лезвие в бок наезднику Иллари.

Кто искал бессмертия, тот сильно ошибался.

Парс испытал почти необъяснимый приступ безумного гнева по отношению к убитому им человеку за то, что он вынудил его это сделать. Но дальше не повелся. Осадил себя: "Ишь, нежности какие из мозгов лезут."

Переиграть удачей в ножевом бою можно только имея неукротимый ресурс ярости. Вколотый комплекс спец средств бациллонитетных препаратов и базовые вакцины введенные в организм перед началом операции от смерти спасти не могли.

Шея хрустнула возвращая позвоночному столбу едва не свернутое единство. Все кружилось. Сплевывая слюну и едва удерживаясь на ногах Иллари ощущал как сквозь него на бешеной скорости проносится вселенная, холодя пуговками звезд. Он не то трясся, не то стряхивал ужас и возбуждение момента погладившей затылок смерти.

Рон заслонил Иллари ударяя ножом наотмашь подскакивающих врагов. Рука была обагрена кровью по самый локоть.

Бой многим жесток и многим страшен. В солнечной кисее водоворотом неукротимой ярости шла кровавая рубка. Орудуя с двух рук, своим и трофейным ножом, Парс ошпаренным псом вертелся в середке, уродуя и полосуя навалившихся скопом озверевших от вида крови молодцов. Оставаясь всюду и нигде Парс точно всверливался в пучину побоища, резал и сек обагренными кровью ножами. Охлаждая взбесившуюся удаль разъяренной толпы. Делать броски и отражать удары быстрее могла бы только молния в грозовое ненастье. Угрозы, стоны, мольбы и рычащий мат лились со всех сторон как брызжущая кровь по кровотокам лезвий.

Чистота неожиданных решений в ближнем бою превосходит все мыслимые и немыслимые пределы, но Парсу удавалось навязать схватке собственный ритм.

С визгом и уханьем работая короткими техниками они дали Иллари возможность отдышаться и придти в себя. Секунд шесть-это не так мало для того кто привык измерять темп ничтожными мигами попаданий и промахов.

Нужно отдать должное, некоторые из бойцов в этом кровавом месиве были увертливы как дикие кошки. Один такой, жилистый и сухой, стремительным финтом увернулся от мелькнувшего ножа и вцепился в Рона, как паковый лед в шаланду.

Начав с таких подвигов космодесантники в продолжении подлежали расстрелу на месте. Но видимо их намеревались взять живыми, пытаясь провести силовое задержание.

Найдя слегка двоящимся взглядом его голову Иллари огрел цепкого повыше уха, не пожалел "хеклер" и стекло волоконным прикладом размозжил тому череп. Отбил направленный в живот нож и очередью в упор разодрал не успевшую отстраниться грудь в клочья.

От сих-до сих.

Не желая напрашиваться на ответный огонь Иллари прикрылся падающим мертвым телом и по высокой траектории, так чтобы увидели многие, швырнул вверх гранату. Он заорал. Полоумный, дерущий визг был надсажен ужасом. Иллари точно спалил голос на этом выкрике:

-Ло-о-жись!

Ражие ребята метнулись в разные стороны наступая на упавших. Кто-то в догонку промазал выстрелив выше головы. Отвалив от себя оседающее тело Иллари бульдожьей хваткой вцепился в Рона и Парса и увлек их за собой по лучу окопа. Сердце тошнотворно ткнулось к горлу и космодесантники припустили еще быстрее.

Их снесло взрывной волной. Оглушительный грохот, мрак и свет. Запах гари повис над окопами. И времени больше не существовало, его тоже разорвало взрывом гранаты. Растерло в песчинки, заявляя о бренности всего.

Лучший солдат перестает им быть, когда начинает лелеять надежду дожить до ста лет. Стены окопа еще продолжали осыпаться и ходить ходуном. Замыкающий отход Парс вскочил и кинулся вспять. В клубах порохового дыма и пыли он каким-то невероятным чутьем отыскал обраненный им же "хеклер" и выдернул его из под мертвого тела. Глаза ел просоленный пот вперемешку со слезами.

Неуклюжей черной глыбой встал контуженый фрак. Его качнуло и из за спины затрещал высунувшийся ствол автомата, озаряя резким светом разрывов густо просвистели пули, ослепляя горячим блеском.

Жужжащие. Жгучие. Живые.

Барабанная перепонка прогнулась, уступая место расталкивающему воздух заостренному литому ядрышку. По голове разлился болезненный звон и ушная раковина вздрогнула, едва не почувствовав чиркающего прикосновения вращающейся в полете пули.

Время собралось, слепилось, запеклось, вспоминая эпоху и место.

За мгновение до того как гремящая очередь изменила курс, Парс метнул трофейный нож и узкое лезвие на большую половину вонзилось в горло автоматчика. Из проколотой насквозь артерии фонтаном брызнула кровь. Стрелок рухнул как подрезанный парус.

Дюжий детина-фрак с по детски оттопыренными ушами, так и не решившись с ним тягаться, шарахнулся назад испуганно закричав. Присыпанный пеплом автоматчик еще дергался завалившись спиной на чьи-то вывалившиеся внутренности. Вены на лбу фрака вздулись а губы совсем побелели. Пятившийся лопоухий детина наконец сориентировался и со всех ног бросился убегать.

Мертвые сраму не имут, а живые имут. Парс опустил ствол высоко легированной стали:

-Куда же ты? А поговорить?!

С равнодушной пощадой Парс разрешил фраку бежать прочь. Все равно кому-то надо будет лечь, а другому, оставшемуся стоять, перешагнуть через это. Нужно иметь мужество, чтобы презреть опасность и сила духа для обоснования мотивированности своих поступков.

Пусть ...

Только совершая неконтролируемые выплески милосердия мы, поступками подобного рода, удерживаем дьявола вдали от себя.

Парсу запали бесконечные как право на жизнь подернутые светлой печалью глаза фрака.

Солдаты то несут, что выше сил остальным нести. Добывая из злого дела доброе. Солдаты за целый мир, который они защищать присягой поставлены, кровавый грех на себя берут. И оттого памятников им на постаментах стоит не в пример больше чем всем остальным людям на свете, какими бы выдающимися и мастеровитыми они не были. Подвигом своим в право себя возводя.

Огромные белые черви пучили кольца разбухающих, тронутых ветерком молочных струй. Дым становился таким густым и плотным, что казалось за ним сгорает воздух. Возобновившаяся скороговорка автоматных очередей мало что разбирала.

Иллари с Роном забрасывали холмы дымовыми гранатами. Рон держался за руку но кидал далеко, чтобы стряхнуть вооруженный муравейник преследователей. С этих пор солнце только подразумевалось на небе. Едва космодесантники выскочили над окопами их встретил шквал автоматных очередей. Теряя верную добычу противник неистовствовал. Не перекопанный участок ведущий к лесу оказался узким и простреливался кинжальным огнем. Прикрытые дымом они бежали поперек расчесанной ветром травы уходя от все уплотняющегося огня. Прорывающиеся сквозь дымные шлейфы красноглазые зрачки прицелов напоминали лазерное шоу, отмеряя смерть точностью очередей. По неторной дороге, по краю чащи, в интонационную паузу запальчивых сполохов космодесантники проломились в лесную поросль. Дым цеплялся за обломки стеблей, оседал, буквально на пару минут окутав ослепительно холодный свет разрывов. Слоистый губчатый нарост на стволе дерева разлетелся на куски. И с досадой клыкасто взвизгнули застрявшие в сырой древесине пули. Троица растаяла в лесной чаще с быстротой брошенного в кипяток льда. Космодесантники с хрустом стремительно неслись сквозь пенный вихрь листвы, опьяненные усталостью и испытывающие эйфорию от того, что они по прежнему были в деле.