КОРОЛЕВСКИЕ МАСКИ ИЛИ ТАНЦЫ ТЕНЕЙ

- Вот за это я тебя люблю мама, - мысленно произнесла Олеся.

Пока я переваривала услышанное, она пересадила кракозябрика на лиану, потом подняла с колен Иниссу, прижала к себе, переливая в нее часть своей силы. Та мелко дрожала, пытаясь выдавить из себя благодарственные слова.

- Не надо милая, не надо, - погладила ее по голове Олеся. Потом прислушалась к себе, брови ее удивленно приподнялись. - Странно только, куда сила утекает, как в бочку без дна, качаю.

Жрица, услышав задумчивое восклицание, отшатнулась, рванув на груди одежду, обнажила отливающий глубоким серым цветом ошейник.

- Ни фига себе, они ж ее в рабыню превратили, - ахнула я.

Моя доня, покачала головой

- Это не рабский ошейник, это антимагический, он почти поглощает всю магию, вырабатываемую магом. Его цвет указывает, на какую градацию он запитан, ей оставили одну четвертую ее дара, что б она могла подпитывать питомца.

Сморщившись от отвращения, она двумя пальцами подцепила ошейник. По пальцам ударил ветвистый голубой разряд, нас тряхнуло, впечатление было такое, что мы сунули пальцы в розетку с напряжением в 360 вольт. Разорвав удавку, Олеся, провела по ней рукой, та как живая вздрогнула, выгнулась, окуталась разноцветным облаком, и когда оно опала, нашему взору предстало, изящное серебристое ажурное колье. Весело хмыкнув, Олеся, навела на него иллюзию, предыдущего образа, и аккуратно застегнула на шейке монахини. Проведя по нему ладонью, сказала

- Получи защитника Инисса, с этого момента, все твои девочки, при рождении будут получать такой подарок.

Та опять повалилась в ноги, обняв стопы, стала их целовать, приговаривая.

- Благодарю тебя Мать Созидательница.

Расскажи милая, что здесь происходит, кто эти люди, раны которых ты обрабатывала-поднимая ее с колен, спросила дочь.

-Я не знаю по каким критериям их отбирают - жрица покачала головой - привозят мужчин и женьщин, вводят в вену, какую-то сыворотку и ждут начало процесса, большая часть умирает в первые сутки, оставшиеся постепенно покрываются ранами, те кто выживают, становятся не чувствительными к боли, у них повышается реакция, долго могут обходиться без воды и пищи.

- Яссыры! - мелькнула у меня догадка, о них шепотом рассказывал Нассыр, неужели мы нашли базу, где их создают.

Вдруг из-за стены донесся слабый стон. Олеся напряглась, присушиваясь, подняв монахиню, вопросительно взглянула на нее. На вопросительный взгляд, та часто закивала головой

- Нас двое, вот только, сестра Глория, очень, очень плоха, боюсь, она умирает. -Семенящей походкой она побежала к стене.

- Стоять! - вдруг гаркнула Олеся, как хороший сержант на плацу, даже я вздрогнула в своей ментальной проекции. Метнувшись к адептке, она подняла ее рясу, нашему взгляду предстали тоненькие истощенные ножки, которые были стреножены, металлическими цепями.

- Это что!? - свистяще выдавила дочь.

Я почувствовала, как из глубины ее естества стала разматываться некая сила, устремляясь наружу. Испугавшись нового, не запланированного появления Матери Пряхи, я заголосила ментально.

- Солнышко остановись, мы не выдержим ее нового появления, всем ась воздадим, только потом позже.

Низкий рык вырвался из груди Олеси, одним рывком, она разорвала путы, отбросив их, бросила на них сгусток огня, те вспыхнув, оплыли металлической каплей, которая беззвучно ушла в пол.

- Что ж я буду делать? - горестно прошептала Инисса, - каждые два дня меня проверяют на наличие пут.

Дочь сердито засопела, потом наклонилась и начертила на щиколотках серию знаков, которые загоревшись фосфорным цветом, впитались в кожу, и спустя секунду, сформировали полную иллюзию металла.

Не веря себе, монахиня наклонилась и подергала их, потом прислушалась к себе, робко улыбнувшись, сказала

- Теплые и легкие.

- Пройдись, - потребовала Олеся.

Та, приподняв подол рясы, сделала несколько шагов. Мы напряженно наблюдали за ней.

- Ну как? - вопросила дочь.

- Их совсем не чувствуется на ногах, - прошептала адептка, сделав несколько легких шагов к стене, она нажала на неприметный выступ в стене.

Часть стены мягко откатилась, открывая небольшую нишу в котором на импровизированной постели лежала женщина. Еще по своей жизни в предыдущем термитнике, я знала о таких спальниках, сама спала в таком, их выращивали прямо из стены термитника, некое подобие легкой удобной платформы. Инисса подбежав к постели, присела на корточки, взяв исхудавшую ладонь, прижала к своей щеке.

- Глория, Глория, открой глаза, смотри, кто к нам пришел, сама Мать Созидательница.

- Пить, -прошептала та, не открывая глаз.

Инисса, метнулась к маленькой столешнице, выросшей из стены, на котором стояла кружка. Олеся остановила ее движением руки, взяв кружку, качнула ее, на секунду задумалась, потом ментально выдохнула мне.

- Рискнем?

- Ты что задумала? - осторожно спросила ее.

- Она уже стоит на Грани, но еще есть шанс ее вернуть, вот мы им и воспользуемся, - произнесла она, взглянув на лежащую.

Кончиком языка, она надавила на небо, выдавливая из него что-то, мягкое и чуть холодное упало ей на язык, и она выплюнула в кружку желатиновый кристалл, зашипев, тот растворился в воде.

От увиденного меня чуть не вывернула, хорошо, что я была в ментальной проекции, а то оконфузилась бы тут.

- Напои подругу, - Поболтав раствор, она передала его жрице.

Я чуть не ляпнула, сокамерницу.

Та благоговейно приняв кружку, стала поить им болящую. Через несколько минут лицо той порозовело, прерывистое дыхание выровнялось, она открыла глаза, затуманенный взгляд, бесцельно стал блуждать по каморки, но вот он внезапно столкнулся с взглядом Олеси, которая напряженно наблюдала за ней. Взор прояснился, она взглядом потянулась к нам,

- неужели, правда?! Мать Созидательница, ты услышала наши молитвы? – прошептала она.

- Отличненько, начнем. - Дочь, облегченно вздохнув, улыбнулась, потерла ладони.

Наклонившись, она провела указательным пальцем сверху вниз, одежда распалась, обнажая скелетообразное тело обтянутое фиолетовой кожей, во впадине живота лежал питомец. Подлетев к ней, рассмотрела на шее ошейник, только был он, цвета вороного крыла.

- Ой, мамочки, да ведь она совсем без магической подпитки, как же она кракозябрика питала - ахнула, указав дочери на него.

-Сейчас посмотрим, - мысленно ответила Олеся, снимая с солнечного сплетения питомца. – Девочка, - радостно выдохнула она.

Это был крупный экземпляр, одна жвала висела на ниточке, двух лапок не было, тусклый хитин потрескивал, фасетчатые глаза были затянуты белесой пленкой. Выпустив силу, Олеся, кончиками пальцев, стала осторожно поглаживать ее. На спинке появился зеленый дымчатый след, который стремительно впитался, в хитин, поместь краба с пауком, шевельнулась, попыталась подтянуть лапки, пленка истаяла, открывая глаза, она шевельнула усиками. Олеся, подняв сломанный жвал, вставила в гнездо, зеленое свечение окутало больное место, потом она прошлась по пустым местам, где должны были быть лапки. Я внимательно наблюдала за ее лечением. На пустых местах вначале появились оранжевые проекции лапок, которые стали заполняться некой массой, казалось, что невидимый уток прядет сухожилия, хитин и вскоре новенькие лапки робко шевельнулись. Чудо!!! гордость наполнило мое сердце, и это сделала моя девочка. Дочь, почувствовав мое восхищение, благодарно улыбнулась, пройдясь несколько раз по брюшку пальцами, она отдала малышку, Инессе, которая с благоговением наблюдала за восстановлением. Потом, встряхнув кисти рук, с которых искрами посыпались разноцветные искорки, она провела по истощенному телу сверху вниз, сканируя его, дойдя до лобковой зоны, удивленно хмыкнула и раздвинула ноги жрицы, вся внутренняя поверхность была покрыта ранами. Я закаменела в своей ментальной проекции, мне были знакомы эти знаки, казалось мир шатнулся, и здесь насилуют, сдавило виски…и тут меня отключили. Включили внезапно, вероятнее всего в середине диалога, оклемавшаяся адепта, тихим голосом, с долгими перерывами рассказывала