Третий берег Стикса (трилогия) (СИ)

— Пора нам сделать перерыв, — предложил вдруг молчавший некоторое время Леви, — и в бар спуститься. Иначе сожрём друг друга.

— Не терпится попасть под тёплое крылышко жены, Станислав? — игриво предположил возбуждённый успехом переговоров Льюис.

— Вам-то всё равно этого не понять, — огрызнулся Леви.

— Человек, который спит с пулемётом… — начал язвительно Роберт Уокер.

— Прекрати, Роберт, — одёрнула его Марта. Ирис ощутила очередной укол ревности. С какой стати Мартышка затыкает рот папе? Но самой Марте и остальным присутствующим такая фамильярность не показалась диковинной, и Марта продолжила беспрепятственно:

— Нам действительно пора сделать перерыв и спуститься в бар. Я хоть и не муж Барбары, но тоже не прочь попасть под её тёплое крылышко.

— Следи за Мартой и Льюисом, они сговорились, — шепнула Ирис Волкову по-русски, когда все стали выбираться из-за стола, гремя стульями. Но, против её ожиданий, ни секретарша, ни начальник охраны вовсе не стремились оказаться в хвосте процессии и шмыгнуть в центр управления по узенькой лестнице, охраняемой храбрым Майклом.

Глава десятая

Ирис приходилось бывать в Синем баре гостиничного яруса не больше двух раз в жизни, да и то мимоходом. Оказавшись перед высокой полукруглой стойкой, она с интересом оглядела помещеньице, разгороженное вдоль одной из стен на небольшие, весьма уютные кабинеты. Синий бар напоминал платформу метрополитена, который Ирис видела в одном древнем, конца прошлого века, видеофильме. Казалось, кабинеты — отсеки поезда, остановившегося возле перрона, и нужно поторопиться занять одно из пассажирских мест, пока статная блондинка, украшавшая собой барную стойку, не подала сигнала к отправлению, ибо в тот момент, когда сигнал будет дан, вереница кабинетов несомненно сорвётся с места и возьмёт курс на стойку. Особенной приватности кабинеты не обеспечивали — построены были о трёх стенах. Те же из посетителей, кому стены не требовались вовсе, могли выставить себя на всеобщее обозрение, расположившись за одним из четырёх столиков, выстроившихся в ряд на «перроне». В прошлый раз, когда Ирис заглянула сюда в поисках отца, бар был набит до отказа, но теперь и «поезд» и «перрон» пустовали, единственный посетитель сгорбился на высоком одноногом табурете в непосредственной близости от блондинки, оборонявшей полукруглый бастион. Укрепление это было оборудовано должным образом — солидной батареей разномастных бутылок, — и могло поэтому выдержать длительную осаду.

— Барбара! — прямо с порога выкрикнул Левицкий, шмыгнул к стойке, мигом взлетел на табурет и зашипел вполголоса, невнятно, поминутно оглядываясь то на Ирис, то на её «мужа». Мисс Уокер подобралась поближе к суетливому инженеру, но и так ей удалось понять только отдельные слова: фрилэндеры, ракеты, эскадра. Зато она рассмотрела одинокого клиента Синего бара — то был отпущенный на отдых после сверхурочного дежурства Джордж. Он скользнул по Ирис равнодушным взглядом и зацепился глазами за Волкова. Возможно, это показалось впечатлительной девушке, что уголки губ охранника тронула лёгкая улыбка, ведь в баре было темновато.

Если Барбару Левицкую и взволновал торопливый рассказ мужа, на внешности её это обстоятельство не отразилось, равно как и на обращении. Она вышла в зал, чтобы самолично рассадить гостей, и сделала это неспешно, с таким достоинством, словно была по рождению как минимум герцогиней, барменом же сделалась по нелепому недоразумению.

— Иришка, сядем в зале или ты хотела бы…

— В кабинет? — продолжила за Волкова Ирис по-русски, так же, как и был задан вопрос. Она рассеянно разглядывала Барбару. — Да нет, в зале удобнее. Может быть, папа с нами захочет сесть.

— Тогда прошу сюда, — пригласила Барбара, отодвигая стул от ближайшего столика. — Роберт, ваша дочь спрашивает, не захотите ли вы присоединиться к ним или предпочитаете обедать в гордом одиночестве?

— Вы же знаете, Барби, я не люблю одиночества, — бледно улыбнулся отец Ирис, — да к тому же и обсудить кое-что за обедом не помешает. Марта, составьте нам компанию.

Выбрав место за столом напротив Саши таким образом, чтобы можно было, скосив правый глаз, наблюдать за Леви и Клиффордом, отдавшим предпочтение одному из кабинетов, Ирис обратила внимание, что Саша, усаживаясь, тоже скосил глаз, только не правый, а левый. «Но Саше удобнее, ему и стойку видно», — заметила она.

Привычки Роберта, похоже, были хорошо известны хозяйке Синего бара, на его короткое: «Как обычно», — она ответила ещё короче — кивком головы. Марта промурлыкала что-то о фигуре и о калориях и, не заглядывая в меню, заказала салат с замысловатым названием и какое-то питьё, но Волков изучил предложенную ему массивную книгу в коричневом переплёте очень внимательно, а после разразился тирадой, из которой Ирис не поняла ни слова. Барбара выслушала внимательно, сделала пометки в своём блокнотике и глянула на Ирис. «Она совсем не молода, — решила девушка, разглядывая миловидное кругловатое лицо. — Просто показалось издали. На шее морщины и вокруг глаз».

— Мне то же, что заказал муж, — ответила она, желая узнать, что за блюда такие, названия которых известны Барбаре, но неизвестны принцессе Грави.

Услышав слово «муж», Роберт Уокер бросил на Волкова короткий взгляд.

— Вы недовольны нашим с Ирис решением, господин Уокер? — спросил, улыбнувшись, Волков.

— Нет, почему же… — промямлил господин Уокер. Он ещё не успел выработать о зяте какое-либо определённое мнение. — У нас на замужество смотрят проще, чем у вас.

— У нас? — переспросил Александр, и брови его поползли вверх.

— Институт брака у фрилэндеров, как я слышал, загромождён кучей формальностей, — пояснил Роберт. — Не от хорошей жизни, естественно, но суть от этого не меняется. Мне говорили, что только очень влиятельный фрилэндер может позволить себе жениться в один день. Так ведь, Марта?

— Не знаю, как сейчас, — подал голос из кабинета Льюис, внимательно следивший за разговором, — а раньше во Фриско это было проще, чем чихнуть.

— За четверть века жизнь в Сан-Франциско сильно переменилась, Клиффорд, — буркнула Мартышка и принялась за свой салат.

— Вы хорошо осведомлены о положении дел в Запрещённых Землях, мисс Кларк? — учтиво осведомился Волков.

— Марта замечательный человек, — похвастался Роберт Уокер. — Мне бы такую память.

Ирис скрипнула зубами от досады: «У папы глаза, как у телёнка, когда на неё смотрит. Чтоб она провалилась вместе с её памятью. Мартышка. Хорошо хоть у неё хватило ума промолчать в ответ».

— С лёгкой руки некоторых присутствующих, — объявил Льюис во всеуслышание, — жизнь за последние четверть века поменялась не только во Фриско.

— Я говорила вам три тысячи раз, Клиффорд, что не люблю, когда его называют «Фриско»! — окоротила начальника охраны Марта, гневно сверкнула глазами и принялась за свой салат.

— Напрасно вы рядитесь в прокурорскую мантию, Клиф, — пробормотал задетый за живое Роберт Уокер. — Вы тоже не без вины, чтобы вот так вот швырять камни во всех без разбору. Спасибо, Барби. Нет, кофе чуть позже.

Полные округлые белые руки Барбары ловко подхватывали блюда со столика на колёсах, быстро, но не суетливо водружали их на стол. Точные, выверенные движения, притом не лишённые грации, прямая спина… «Это похоже на танец, — искренне восхитилась Ирис, наблюдая за сервировкой стола. — А голову-то как держит! Нет, не кружевная наколка должна украшать эти пепельные волосы, а диадема с иолантами. Как у папы поворачивается язык называть её Барби? Недопустимая вольность. О небо, что это?»

На стол перед Волковым поставлено было блюдо с ломтиками удивительной формы и цвета — кроваво-красные дольки, формой напоминающие ущербную луну, перемешаны были со светло-зелёными тонкими дольками в виде луны полной. Присмотревшись лучше, Ирис заметила ещё белые полукруглые полоски, точь-в-точь похожие на недавно родившийся месяц. «И я заказала себе такое же?» — ужаснулась девушка, увидев, что на столе перед ней возникла тарелка с такими же точно дольками.