Инвалид. Том первый (СИ)

— Ты помогаешь нам уйти с этого транспорта на край мира и порвать с корпорацией. А также, помогаешь устроиться на нормальной планете. Тогда расскажу тебе все.

Ну, или почти все, подумал про себя. Передавать информацию о проводимых экспериментах по перенесению матрицы и их обосновании не отдам никому и никогда. Не хочу повторения этого ужаса.

По расплывшейся улыбке понял, что торговаться со мной не будут. Видимо, для человека, сидящего перед нами, озвученная цена была настолько смехотворной, что он решил даже не торговаться. Мужчина, как я и подумал, тут же согласился на озвученные условия.

— Подтверждаю под протокол, — начал он. — Я помогаю Андрею и его матери порвать с корпорацией и обустроиться в нормальных условиях в нормальном мире.

После озвученной им формулировки понял, что мне не понравилось, как прозвучало обещание. Надо же — помогаю. Помогать можно и двести лет, но, так и не помочь. Однако я играл в эту игру еще в начальных классах школы. В нее ведь можно играть не только с одной стороны.

— Подтверждаю под протокол, — заговорил я. — После получения обозначенной помощи обязуюсь рассказать господину Зертану все, относительно появления в моей голове нейросети. И о моей предыдущей жизни.

Когда озвучивал первую часть обещания, мужчина скривился, как будто бы его накормили зеленым лимоном. Ведь согласитесь, вариантов для отказа с нашей стороны может быть масса. Например, нас не устраивает предложенный мир. Или, не считаем данные условия проживания, питания, лечения, или чего-то еще — нормальными. Но, когда прозвучала фраза о предыдущей жизни, то настрой этой любознательной личности просто взлетел до небес. Неужели он подозревал нечто такое?

Терять времени нашему новому знакомому совсем не хотелось. Выяснив, что документы с корпорацией находятся у Катерины, он тут же переключился на нее. Она, видимо, совсем не рассчитывала на такой поворот событий. Если со мной господин Зертан разговаривал через нейросеть, с ней он говорил по старинке. В смысле, общение велось просто голосом. И вот тут нашла коса на камень.

Катерина наотрез отказалась делать то, что от нее просили. Как она заявила, уже один козел помог ей в жизни. С нее хватит. Правда, в ее исполнении формулировки были несколько мягче, но суть выражали именно такую.

Хорошо хоть этот человек не стал рубить сгоряча и дал время подумать до завтрашнего вечера. Заказав для меня еще один «банан», а девушке что-то отдаленно напоминающее мороженное в розочке, он удалился. И после этого началось самое страшное.

Даже не думал, что у меня набралось такое количество смертных грехов. Список обвинений, который озвучивала Катерина, рос с огромной скоростью, и казалось, что конца ему не видно. То, что я неблагодарный, бессердечный и думающий только о себе эгоист — это понятно. Ведь должен же я о себе заботиться, или нет? Но то, что я поломал ей жизнь и она живет только ради меня — было просто разорвавшейся бомбой. Оказывается, я самостоятельно устроил все это, чтобы изувечить ее психику и втянул ничего неподозревающую девушку во все это. Уточнения, что подразумевается под всем этим не было. Такого выверта я не ожидал. Только теперь понял, что сделал очень большую ошибку, когда открылся ей. Нужно было лежать, и молча сопеть в две дырочки. Нет же, потянуло на откровенность. Всегда с этими девчонками думаешь сделать, как лучше, а нарываешься на неприятности!

Аргументы, которые приводил, чтобы показать правильность принятого решения — даже не рассматривались. Она, оказывается, была готова тридцать лет проработать рабыней на плантации, но не даст еще одному козлу испоганить свою молодость. О том, что через тридцать лет она забудет, что такое молодость, и никому не будет нужна, Катерина просто не хотела слышать.

Просьбы подумать обо мне также разбивались о ее своеобразную логику. Оказывается, что именно ради моего будущего мы едем к черту на рога. И она только и думает, обо мне. О том, что будущее сына «рабыни» — быть рабом, она даже слышать не хотела. Она, оказывается, сможет заработать! Вопрос о том, знает ли она, чем вообще занимаются на той планете, куда нас отправляют, был отметен, как несущественный.

Два часа длилось наше противостояние. От неадекватности этой женщины меня начало заклинивать. Умом понимаю, что логика в данном случае бессильна, но никаких иных аргументов не нахожу. Не кричать же, в самом деле?

Видя, как она начала себя вести, мне стало просто страшно. А что же будет дальше? Не станет ли она домашним тираном, который попросту устроит мне не жизнь, а тюрьму усиленного режима? Вот уж не ожидал такого поворота событий. Еще вчера она была человеком, которому и жить-то, не очень хочется. Сегодня с утра ее можно было бы назвать хорошим другом. Извините, но отчего-то не воспринимаю ее как мать. Теперь же предо мной сидит точная копия матери бывшего одноклассника. Даже тогда, хотя не понимал его до конца, жалел парня. Не повезло тому с матерью. Сейчас же я нахожусь в похожей ситуации. И хватило всего нескольких часов, чтобы осознать, как могут развиваться события дальше. И не заявит ли Катерина через несколько лет, как это делают некоторые родители, что я растила тебя для себя, а ты вон какой нехороший?

Видя, что нормально наш разговор не складывается, решил просто прекратить издевательство над своей психикой. Прервал канал связи через нейросеть и сделал вид, что ничего не понимаю. Ага! Не с моим счастьем! Катерина тут же перешла на голосовое общение. Посмотрев на реакцию окружающих, хотел покрутить пальцем у виска, но передумал. Да ну, ее!

За время наших пререканий, мы переместились в более дешёвую забегаловку. И теперь на нас смотрели глаза довольно приличного количества окружающих. Могу только представить, что они думали, смотря на мамашу, которая выговаривает своего маленького ребенка. Упрекает его во том, в чем не все мужья успели провиниться. Некоторые жалели ребенка. А некоторые — женщину. В глазах других однозначно читалось, что им жаль бедняжку, свихнувшуюся на почве… Дальше у каждого были свои варианты.

Неожиданно все переключились на громкие крики. Буквально в пяти метрах от нас несколько довольно пьяных мужиков устроили разборку. Не знаю, с чего у них все началось. Не видел этого. Может, с банального, ты меня уважаешь? А может, и с чего-то более серьезного? Однако дальнейшие события понеслись вскачь.

Я практически ничего не видел. Однако слышал, как зазвенела разбитая посуда. По всей вероятности — это была бутылка. Миски, чашки и прочие предметы сервировки были или пластиковые, или железные, поэтому и делаю такой вывод. Дальше услышал чей-то вскрик.

В это же самое время Катерина, вошедшая в раж, продолжала свою обличительную речь. Неожиданно она дернулась и замолчала. Ее глаза начали стекленеть. Несколько минут, и изо рта потекла тоненькая струйка крови. Тело обмякло, и она упала лицом на столик, за которым мы сидели. Из ее спины торчала рукоятка ножа. Он вошел в тело на всю длину лезвия.

Произошедшее вызвало настоящую оторопь. Еще никогда на моих глазах не убивали человека. А это было именно убийство. И то, что моя новая мать просто жертва стечения обстоятельств — ничего не меняло.

Тело начало деревенеть от шока. На несколько мгновений все замерло. Понять, как действовать дальше я не мог. Просто начал тупить. Вдруг послышался истошный визг, который тут же дал пинка затормозившим мозгам. Рефлексы, вбитые программой по выживанию на уровне подсознания, тут же подорвали меня с места. Не знаю, как это получилось, но через три секунды меня на прежнем месте не было. Я, как не смешно это звучит, забежал под самый большой стол в этом баре. Проскочил, даже не пригибаясь. И уже оттуда начал оглядывать окружающее пространство. На нем же началась настоящая свистопляска. Кто, куда и почему бежит, было непонятно. Люди носились как угорелые сметая все на своем пути. Летали стулья. Переворачивались столы. Звенела посуда. Бойня разрасталась.

Это непотребство творилось всего две минуты реального времени и несколько часов по ощущениям. А дальше я увидел, как работает система правопорядка на этом транспорте. Отворились двери и в них влетели небольшие дроны. Ну, такие летающие мячи. Не разбираясь, кто прав, а кто виноват, они начали приводить участников конфликта в адекватное, с их точки зрения, состояние. По увиденному, могу сказать, что использовалось оружие паралитического действия. Выстрелов, криков раненных и потеков крови не было, но народ валился на пол, как подкошенный. Еще минута, и в заведении установилась абсолютная тишина. Все посетители лежали в отключке. Хотя нет, не все. Я все также продолжал сидеть под столом, стараясь, лишний раз даже не дышать.