Охота на клона

«У нас возникли технические затруднения…»

Ее лицо сменилось разноцветным конфетти, но тут же показалась сцена изгнания беспризорников несклонными к сантиментам «осами». За кадром послышался напряженный голос четвертого:

(Шум, треск.) «Позвольте мне закончить! Вот как они сегодня обращались с детьми! Завтра может быть еще хуже! Сделайте что-нибудь с Венди! Позовите своих…»

Снова конфетти, снова седьмая со своим вкрадчивым голосом:

«Вот и все. Все проблемы решены. Вы смотрите Информпоток; говорит диктор седьмого канала. Выпуск новостей…»

Мы ждали, не появится ли снова четвертый; однако его, видимо, отключили на всю ночь. Или насовсем. Совершенно ясно, что четвертому пришел конец. Придется им создать новое лицо на замену. Это нетрудно. Ведь четвертый — всего лишь компьютерная программа.

Но что будет с Ламом? Аррел Лам — живой человек. Что они сделают с ним?

— С каких пор четвертый превратился в клонолюба? — спросил кто-то в центре зала. Я огляделся и понял, что говорил Грег Халлоу. Славный малый, но часто впадает в крайности.

— Точно, — присоединился к нему другой. — Ради чего он делает из мухи слона?

— Наверное, решил, что на следующем референдуме мы проголосуем за предоставление прав клонам! — заорал кто-то еще.

В зале послышались редкие смешки.

— Не вижу ничего смешного в том, что красивой женщине сотрут память, — сказал Док.

— Не женщине, Док! — возразил Халлоу. — А клону! Клону!

Док раскипятился:

— Она сделала для беспризорников больше, чем любой из моих знакомых!

— Беспризорники — это беспризорники, а клоны — это клоны, — заявил Халлоу. — Так оно было всегда, так есть и так будет! Не нужно раскачивать лодку.

Халлоу озвучил мнение многих — и не только тех, кто ходит к Элмеро.

— Мы знаем, Док, ты старый клонолюб, — крикнул кто-то, — но мы все равно тебя любим!

В зале закипел жаркий спор. Мне не было интересно, что они скажут, поэтому я вышел.

Полетел домой. Эм-Эма там не было, только Игнац. Я устал; мне было одиноко и грустно. Вот когда я с удовольствием подключил бы дискетку. Но даже такое невинное удовольствие отныне мне недоступно. Я чувствовал себя готовым взорваться ядерным зарядом. Интересно, с чего бы?

Я плюхнулся на кровать и стал слушать, как плавятся у меня мозги.

Сон долго не приходил ко мне.

XIII

Когда зажужжал домофон, я уже давно не спал. Я просмотрел массу граффити в Информпотоке. Одно из самых простых: лицо Джин и голос за кадром:

«…чтобы она стала современной Жанной д'Арк. Не допускайте этого!»

Отвернувшись, я увидел за дверью двух копов, которые нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Внутри у меня все сжалось.

— Администратор Броуд хочет видеть вас немедленно, — заявила внушительных размеров женщина-«оса», как только раздвижная дверь отъехала в сторону.

— И вам доброе утро, — отвечал я. Только сейчас я понял, что всю ночь пролежал в том же комбинезоне, в котором ходил вчера. — Не возражаете, если я сперва переоденусь?

Она схватила меня за руку и выволокла в коридор.

— Сказано — немедленно!

Я не стал возражать, вырываться. Все равно против них у меня никаких шансов. Мы вылетели прямо на крышу, пересели во флитер и понеслись прямым ходом к Пирамиде — на большой скорости, по выделенной правительственной трассе. Значит, я действительно срочно понадобился Броуду!

Пирамида сверкала золотом в лучах восходящего солнца. Когда мы сели на одну из посадочных площадок, я увидел внизу толпу народа.

Вся площадь перед Пирамидой и все пространство вокруг нее были заполнены людьми. Буквально яблоку негде было упасть. Кажется, там и вздохнуть нельзя было в тесноте. Очереди тянулись к Пирамиде со стороны темных боковых улиц, похожих на туннели. Словно миллион термитов роились вокруг гигантских сот.

— Ну и ну! — воскликнул один из «ос». — Их даже больше, чем раньше!

Я заметил, как мои сопровождающие озабоченно переглянулись. Они забеспокоились. Их учили наводить порядок в толпе, но я уверен, что до сих пор ничего подобного им видеть не приходилось. Впрочем, как и другим землянам.

— Неужели они все беспризорники? — спросил я.

Коротышка полицейский, мужчина, повернулся ко мне:

— Все началось с беспризорников — они толпятся у входов. Мы не пускаем их в комплекс. Но сейчас в толпе по большей части настоящие. Взрослые.

Я не верил глазам и ушам.

— Настоящие? Но зачем?

— Наверное, демонстрируют свою поддержку. Мы предвидели, что сюда явятся несколько групп сочувствующих — так называемых «клонолюбов» — и независимых. Но на такое никто не рассчитывал!

— А следовало бы, — сказал я, но дальше распространяться не стал.

Внезапно я понял, почему здесь собралось такое множество настоящих. Геометрическая прогрессия. У каждого беспризорника имеется два родителя и легальный брат или сестра. И по четыре или больше дядей, тетей, дедушек и бабушек. Здесь собрались все эти люди, которые почувствовали себя виноватыми, с ними пришли друзья, знакомые — хотя бы из любопытства. Все стеклись к Пирамиде, желая убедиться в том, что на малышей не набросятся, как вчера ночью. Таким образом, толпа росла неудержимо.

Как только мы приземлились на самой верхней посадочной площадке, двери тут же отворились. И тут я услышал шум. Даже здесь, наверху, из-за него невозможно было говорить. Странно! Глубокий, почти подсознательный гул проникал не только в уши, он проникал под кожу, ощущался даже подошвами ног. Если бы мог заговорить рассерженный штормовой океан, наверное, звук был бы такой же.

— Вен-диии! Вен-диии! Вен-диии!

Меня втолкнули внутрь, мы полетели вниз мимо пустых коридоров. Наконец я оказался в пустой комнате, где уже ждал администратор Броуд. Губы его были плотно сжаты. Лицо посерело от усталости. Мы были одни, если не считать дюжего помощника у двери. В дальнем углу работал видеофон.

— Сюда! — Он жестом подозвал меня к себе.

Броуд сделал стену прозрачной, и перед нами открылся вид на толпу, бурлящую внизу, на площади.

— Удивляюсь, что вы не применили силиметы, — сказал я.

— Не думайте, что такой вариант не приходил мне в голову. Но там собралось слишком много настоящих, и среди них, несомненно, множество достаточно влиятельных личностей. Мы не можем рисковать, ведь некоторые из них могут задохнуться.

Я отлично понял его. С помощью струй силиконовой эмульсии можно достичь потрясающих результатов. Как-то я видел передачу о древних голодных бунтах. Тогда силиметами разгоняли толпу. Силиконовая эмульсия создает нулевую тягу. Как только она попадает на вас или на улицу, вам крышка! Вы не можете устоять на месте, не можете держаться за соседа, даже стоять на коленях. Ужасно смешное зрелище. Но в такой толпе, какая заполонила площадь перед Пирамидой, многих просто затопчут.

— Я хочу, чтобы вы отправили их по домам, — заявил Броуд.

Я не сумел удержаться от смеха.

— Конечно! Вы только скажите когда!

— Сейчас. Немедленно!

Он не шутил.

— Не хочу показаться невежливым, сэр, но со вчерашнего дня вы, наверное, слегка повредились головой!

Он собирался ответить, но вдруг остановился и уставился в видеофон поверх моего плеча. Я сам повернулся и увидел лицо Джин крупным планом. Повторяли передачу про то, как Броуд допрашивал ее. Кто-то вбросил в Информпоток граффити, повтор несанкционированной передачи четвертого. Голос Джин зазвучал громче:

«Скажите, пожалуйста, вы не могли бы что-нибудь сделать для них? У вас огромная власть. Не могли бы вы помочь им начать где-нибудь достойную жизнь? Я ведь уже не смогу…»

Тут послышался голос за кадром:

«Подземная Мадонна, моли Господа о нас!»

Ролик тут же повторили — каждая капсула граффити рассчитана на несколько повторов. Броуд повернулся к помощнику и заорал:

— Уберите ее оттуда! Сейчас же!

Помощник что-то сказал в переносной микрофон. Ролик исчез с экрана, когда повторялся уже в третий раз.