Взломщик (СИ)

— Что может произойти в течении года — не знаешь ни ты ни я. Но и в дальнейшем нас не устроит вариант рас-крытия тобой информации, к которой ты получил допуск. Поэтому повторю еще раз — ты будешь под контролем, и встречаться мы будем регулярно.

— И что же мы будем обсуждать на наших встречах?

— А это зависит от тебя. Но на данный момент я хочу предложить тебе стать внештатным сотрудником СБ.

— Зачем?

— Ну, в первую очередь это полезно тебе. Как сотрудник СБ, ты будешь иметь все возможности, которые дает наша служба. Кроме этого, ты получишь повышение гражданского рейтинга, а значит, можешь носить и использовать оружие. Также, в определенных случаях, сможешь использовать аппаратуру специального назначения, что может быть тоже очень полезно. Можешь получить на законных основаниях базы знаний по ножевому бою и бою без оружия. Ну и еще ряд моментов, которые станут тебе доступны после заключения контракта.

— И какой уровень баз я могу получить?

— Сейчас — второй. Но если будет такая необходимость, то тебе будут предоставлены базы соответствующего текущей задаче уровня.

— И на какой срок должен быть заключен контракт?

— Начальный контракт с СБ заключается на пять лет. Но в твоем случае мы делаем исключение, и контракт будет заключен на десять.

— То есть десять лет я буду вынужден плясать под Вашу дудку, и не буду иметь права сделать шаг в сторону. Нет. Такой вариант меня не устраивает. Год. Это максимальный срок, который я могу рассмотреть. Да и то, только при определенных условиях.

— Ты опять пытаешься доказать нам, что стал уже самостоятельным и вправе выбирать что делать дальше. Ты ошибаешься. Поверь у нас достаточно возможностей, чтобы осложнить твою жизнь. Поэтому сотрудничество с нами это наиболее предпочтительный вариант для тебя. В любом случае, мы все равно будем встречаться, и ты будешь отчитываться по своим действиям, которые вызовут наш интерес.

— Это для чего же я должен делиться с Вами личными секретами?

— Ты опять пытаешься представить дело так, как будто мы лезем в твою личную жизнь. Но при этом ты упуска-ешь из вида тот факт, что наш интерес — это безопасность империи. И ради империи мы можем пойти на такие решения, которые тебе будут очень неприятны.

— Опять угрозы. Я не собираюсь вредить империи и вступать в сговор с ее врагами. А мои тайны будут моими. Как бы СБ не хотелось узнать их. И если нет никаких других конкретных предложений, я бы хотел закончить нашу встречу.

— Сначала ты ответишь на мои вопросы. И я решу, когда нам надо закончить.

Теперь уже Антон замолчал и стал рассматривать куратора. По мелкой моторике движений, по мимике лица и общей манере держаться, у парня сложилось мнение, нет даже, наверное, ощущение, что куратор родом с Земли.

Использовать землянина в разговоре с землянином было бы наиболее правильно тактически. Ведь почувствовать фальшь, несоответствие мимики словам и прочие мелкие моменты в общении, наиболее точно может лишь тот, кто сам жил в этой среде.

— Мне бы хотелось получить от Вас контактные данные и как к Вам обращаться?

— Обращаться ко мне ты будешь по моей должности — Куратор. Контакт ты получишь тогда, когда покинешь эту станцию. А сейчас меня интересуют следующие вопросы. Где ты прошел инициацию на пси?

— А что это такое?

— Не прикидывайся идиотом. Твои личные данные говорят о том, что твой индекс ментоактивности достаточно высок. Чтобы заработали твои способности, их нужно было активировать. Значит, ты прошел эту процедуру. Меня интересует, кто провел с тобой эти действия?

— Не надо приписывать мне то, что я не делал. Никакой процедуры активации я не проходил. Я вообще узнал о таком параметре как пси — всего пару недель назад. Да, мне назвали какие-то цифры. Но что они означают, никто не пояснил.

— Какие нестандартные ситуации происходили с тобой за последнее время?

— Самое нестандартное — это похищение меня с Земли СБ Аратан. Все остальное — это связанные с этим события.

— Ты был не похищен, а задержан при попытке нанести ущерб собственности империи.

— Опять за рыбу деньги. Никакого ущерба я не наносил. Не надо приписывать мне то, что я не делал.

— Оставим вопросы, которые сейчас не важны. С кем, кроме сотрудников СБ, ты общался в последнее время?

— На этот вопрос у меня нет ответа. Все, с кем я общался, мне не представлялись. Поэтому я не могу сказать кто из них кто.

— С кем ты общался на Земле перед твоим задержанием?

— Все, с кем я общался, в данный момент мертвы. Вам не даст ничего это знание. Тем более, что я не помню всех имен.

— Что значит мертвы? Ты что уничтожил все свои контакты?

— На эти вопросы я не уполномочен отвечать. Если Вы имеете соответствующий допуск, можете ознакомиться с подробностями дела сами.

Антон впервые за свою жизнь увидел, как люди зеленеют. Куратор стал землисто-зеленого цвета. Чуть ли не шипя, он произнес:

— Мой допуск это не твоя забота. Отвечай на вопросы.

— В мою последнюю встречу с полковником Делеусом, меня совершенно точно проинформировали с кем я могу обсуждать особенности операции проведенной СБ. Эти люди перечислены в подписанных мной протоколах. Вас там нет.

Шипя как кипящий чайник, Куратор выдавил:

— Все. На сегодня закончили.

2.6

На следующее утро график обучения был нарушен. Фатально.

Сегодня Антон собирался заняться отработкой управления дроидами на тренажере.

Проснулся, привел себя в порядок и… В дверь зашел охранник.

— Собирайся. Тебя ждут.

Собирать было нечего, и Антон пошел за охранником. Они пришли в совершенно незнакомое помещение, в котором было мало аппаратуры, но много экранов.

Двое незнакомых техников в форме медиков, готовили аппаратуру. А в центре комнаты стояло то самое парикмахерское кресло для укладки волос.

'Ментоскопирование' — понял Антон, и внутренне напрягся.

Но тут почему-то память подкинула виденные в кино процедуры проверки на детекторе лжи. И он успокоился. 'Надо чем-то заблокировать сознание', - опять пришла мысль. Песня. Как там в книжках — защита разума от просмотра — петь песни. И началось — 'В траве сидел кузнечик…'.

В комнату зашел Делеус и уселся за стол. Он был очень доволен, прямо-таки источал это самое довольство.

Один из техников подвел Антона к креслу, и колпак поднялся вверх.

Антон сел, поерзал, удобно положил руки и ноги. Закрыл глаза и опять — 'В траве сидел кузнечик…'.

Колпак опустился, несколько раз зажужжал, видимо подстраиваясь под Антона, и сознание погасло.

Когда колпак поднялся, парень сидел в той же позе, что и до начала экзекуции. Руки и ноги покалывало — за-текли от неподвижности. Пошевелившись, он открыл глаза.

И увидел недовольного полковника.

Сразу закрыл глаза и весь обратился в слух, потому что Делеусу, что-то объяснял один из техников.

— Видите — здесь и здесь ничего нельзя снять. Волновая кривая скачет как сумасшедшая. Вот тут мы можем увидеть, что там лежит, но это детские воспоминания и они Вам вряд ли интересны. Вот здесь, — раздались какие-то шорохи — наверное, техник позиционировал ментограмму — ранние воспоминания о его обучении. Есть несколько фигурантов, но скорее всего — это нам бесполезно. Вот в этой области иногда проскакивает неясный образ, но четких изображений нет. В общем или он закрыл разум, или природный псион.

— А как-то расшифровать то, что получилось можно? — спросил голос полковника.

— Нет. Невозможно, потому, что мы не можем взять опорные частоты. Я вам уже показывал. Кривая нестабильна и ее спектр хаотичен. Значит, мы не можем подобрать частоту воздействия. И никак не можем повлиять на его мозг. Можно, конечно, попробовать силовое воздействие, но что из этого получится — неизвестно. Да и при такой динамике процесса даже силовое воздействие не окажет нужного эффекта. А получить нечитаемые образы и смотреть на них — это просто бесполезно. Так что это все что мы можем.