Омут в зазеркалье (СИ)

— И как далеко простираются родительские возможности? — уточнила Женя, памятуя о заморочках Литена и Кэри.

— Всё, чем осознанно владеют родители в полном их распоряжении. Они обязаны транслировать это ребёнку.

— А черты характера, например? Можно генетически обусловить поступки в тех или иных ситуациях?

— Теоретически, да, — нехотя ответил Талех. — Но тотальное генетическое программирование недопустимо. Это снижает вариативность, самостоятельность, активность генотипа и превращает субъекта в биогенетическую машину, наподобие асаро. Исключение составляют вмешательства с корректирующей целью, сугубо при генетических нарушениях. Но за родителями всегда остаётся право косвенно влиять на генотип ребёнка.

— Ах, да! Рифмы, поэтические колыбельные.

— Определённо. Это познавательно…

Женя призадумалась.

— … И рационально. Но есть и другие способы.

«Мне недоступные».

— Однако задача родителя или учителя и кое-что ограничить, и даже не допустить.

— Почему?

— Активизировать генетическую память в полном объёме невозможно, а в иных случаях и вредно. Предпочтение отдаётся самому нужному, безопасному и полезному. Вдобавок и за ребёнком сохраняется выбор. В дальнейшем он сам вполне способен вызвать недостающие сведения, согласно потребностям и сфере деятельности. И обучение всегда предполагает инициативность ученика. Например, как в мозаичном методе. Наставник помогает извлечь лишь некоторые элементы, остальное ученик восполняет самостоятельно, пока не получит целостную картину.

— А знаешь, — одобрила Женька. — Мне нравится система джамранского образования. Она совершенна.

— Спорить не буду, — довольно улыбнулся Талех. — Значит, ты не против, чтобы наш сын обучался по джамранской генетической схеме?

— Хм… Нет.

— Ведь он наполовину человек.

— Тогда в состоянии ли он усвоить всё генетически и вспомнить в достаточном объёме?

Евгению терзали сомнения.

— Он лишь наполовину джамрану…

— У него прекрасные гены и огромный потенциал, — в отличие от жены Талех не сомневался. — Он успешно присвоит не только джамранский опыт, но получит и гены землян, и ДНК гатраков.

Тут Женька забеспокоилась.

— А как же теперь наш обмен?!

— Что обмен? — не понял муж. — Никаких проблем.

— Да… Это я понимаю. Но ребёнок генетически восприимчив к обмену, и… — Женя почувствовала, как горят щёки. — Э… сможет наблюдать…

Талех расхохотался.

— Что смешного? — обиделась она.

— Нет, — продолжая фыркать от смеха, ответил командор. — Не воспринимай так буквально. Но в любом случае он приобретёт только результат, а именно — полезные генетические комбинации в оптимальных пропорциях. Процесс я от него скрою. Рано ему ещё.

— Уф! — с облегчением выдохнула Женя. — А то как-то неловко…

Талех отсмеялся и теперь снисходительно улыбался. Он снова привлёк жену к себе.

— Не забивай этим голову. Когда наш сын вырастет, то и не вспомнит, чем занимались родители, пока он развивался… Если ты конечно не захочешь ему об этом напомнить…

— Да ни за что! — вспыхнула Женька.

— Ева, — Талех покачал головой. — Ты столько времени с джамрану. Пора бы разучиться краснеть. Но, впрочем, тебе идёт…

Прищурившись, он посмотрел на жену, явно намереваясь вновь зацеловать. Но Евгению всё ещё мучил один вопрос. Рассказ Рокена вкупе с генетическими показателями, озвученными Заккредани… Вывод напрашивался очевидный, и Женя неожиданно для себя выпалила:

— А какова вероятность, что наш сын родится человеческим доминантом?.. Ой…

И запоздало сообразила, что следовало начать издалека.

— Та-ак, — в голосе командора явственно зазвенела сталь. — Какой придурок догадался тебя просветить?

«Ясно какой!»

Но Женя не собиралась признаваться. Она стиснула зубы и замотала головой, отчаянно сожалея о сказанном. Талех нежно придавил её к спинке дивана.

— Кто? Я же всё равно узнаю.

— Не-не, я сама выяснила! — запротестовала Евгения. — А что в этом такого?

— А то, милая, — взгляд мужа сделался чужим и холодным, — что даже думать не смей. Забудь об этом и держи язык за зубами. Поняла?

Женя кивнула. Он говорил серьёзно. Но она попыталась.

— Это целый туз в рукаве.

— Не смей, — угрожающе прошептал Талех, наклоняясь к самому её уху. — Это не определишь наверняка. А ежели и так, не вовлекай ребёнка в противостояние эрф-кир.

— А если мой сын только самим существованием укажет эрф-джаммрут на их подлинное место! — она сердито оттолкнула мужа и вызывающе смотрела на него. — Представь, если Джанни родится с человеческими зрачками. Ты ведь понимаешь, что это значит? Для всех нас…

— Я-то понимаю, — тихо произнёс он, потрясённо разглядывая её. — А вот ты не совсем… Не отдаёшь себе отчёт. Я не хочу как-нибудь найти тебя по ту сторону шлюза и оплакивать вечно.

— Ты думаешь… — ахнула она.

— Не думаю, а уверен, — отчеканил он. — Выбрось эти бредни из головы и подумай о будущем.

— Я и думаю! — огрызнулась она. — О будущем галактики. Это же такой шанс…

— Ева! — рявкнул Талех.

Она умолкла. Обиженно. Он никогда вот так не повышал на неё голос.

— Послушай, — примирительно добавил он. — Никто не должен знать. Радеху ничто не помешает подослать убийц к нашему сыну, если он действительно родится человеческим доминантом. Да ещё с таким именем.

— Сомневаюсь, что легурон способен пасть так низко, — возразила Женька. — Каким бы он не был, у него есть честь.

— С каких это пор ты стала знатоком традиционалистов? — горько усмехнулся муж.

— С некоторых… А как же нерушимая клятва? На звёздном металле…

— Предания исчезнувших эпох. Я бы не полагался на это и не рисковал…

— Талех!

— Всё! Закрыли тему. Прости, что был резок с тобой, — он мягко притянул жену к груди. — Не лезь в разборки между кир и эрф, о-руджанн… Предоставь это мне и тэрх-дрегор. Обещаешь?

Женя не успела ответить, что она тоже состоит в тайном ордене. С его подачи, между прочим… Их прервали. Вслед за предупредительным сигналом в кабинет заглянул один из младших старлетт-агентов. Тот, что обычно нёс вахту перед входом в служебку. В руках он держал коричневый свёрток.

— Вам посылка, командор. Передали из общего отдела. Срочно.

— От кого? — Талех подскочил с дивана.

— Доставил посыльный с променада, линдри.

Прозвучало до боли знакомо. И Женька насторожилась.

«Дежа вю?»

— Входите и положите на стол. Надеюсь, вы проверили содержимое?

— Так точно, — агент выполнил приказ командора, вытянулся перед ним и отрапортовал:

— Просканировали трижды! На взрывчатые вещества, на ядовитые компоненты и опасные элементы общего спектра. Ничего угрожающего не обнаружено!

— Вольно! А генетический анализ?

— Произвели. Запрос отправили. Из лаборатории пришёл ответ… Расшифруете сами?

— Да. Переведите данные на мой компьютер.

Талех вернулся за стол и трансформировал поверхность. Информационный блок кабинета был укомплектован под крышкой стола. В лучших джамранских традициях. Старлетт переслал коды с коммуникатора, а Женя как бы невзначай подошла к мужу и заглянула ему через плечо. И слегка разочаровалась. Талех изучал непонятные для неё символы, мелькавшие на мониторе. В конце длинного ряда единиц информации высветилась красным надпись и погасла.

— Что ж, посмотрим, — командор потянулся к свёртку. — Что он мне прислал…

Талех развернул упаковку и с минуту изучал металлический тубо-капсуль. Затем открыл его… По кабинету распространился дивный аромат… Благо агент стоял у самого входа. Подальше от стола. Пока командор удивлённо взирал на прекрасный цветок, Женька впала в прострацию, а на физиономии старлетта появилось выражение благоговейного ужаса…

Надо же! Кто-то осмелился бросить вызов Церис Химерой самому командору. Все знали, что у Талеха А-Джаммар лишь один соперник — Занден. Остальные потерпели окончательное поражение и отсеялись. И это делало честь Зандену.