Проводник

— Ты что, собираешься рассказать этому попу, чем занимаешься? Ты совсем спятил?

— Нет. Я хочу уничтожить тварь с заправки и понять, что тут все-таки происходит.

— Учти, я очередной раз твой зад спасать не буду.

— А я и не прошу… Ну, чем тебе не правится этот священник?

— Поп!

— Священник, батюшка! Послушай, ты — атеист морковный, если эту тварь пули не берут, должно же существовать какое-то оружие?

— А почему ты считаешь, что встретишься в монастыре с этим упырем?

— Понятия не имею.

Но тут появился батюшка Михаил, и наш спор сам собой закончился.

Если честно, я никогда не видел такого воинственного батюшку. В этот раз мы вместе с ним сели на заднее сидение.

— Что-то очень быстро батюшка стал Воином Христовым.

— Послушай, я устал от твоих комментариев, — фыркнул я на покемона.

— Опять с демоном глаголишь? — поинтересовался отец Михаил.

— Просто он первый раз видит такого служителя церкви. Удивляется, — кивнул я.

Батюшка смерил меня уничижительным взглядом, а потом хлопнул по спинке переднего сидения:

— Поехали! Скоро стемнеет, — прибавил он, поворачиваясь ко мне, — а я не хотел бы общаться с демонами в темноте.

— И все таки вы что-то недоговариваете… — протянул я.

— Хватит и того, что я поехал с вами, — и сказано это было таким тоном, что больше ничего спрашивать я не захотел.

До монастыря мы доехали очень быстро. Он располагался на опушке леса — невысокая, полутораметровая отштукатуренная стена, по гребню которой были вбиты железные столбы и протянута колючая проволока.

— Похоже эти монахи хорошо себя охраняют.

— Угу! — кивнул батюшка. — У вас найдется инструмент?

— Боюсь, проволока под напряжением.

— Все может быть, — протянул батюшка.

Мы вышли из машины. Главные ворота монастыря находились в другом месте, но идти через главный вход смысла не было. Ольга достала из багажника пару Калашниковых, батюшка с интересом наблюдал за ее действиями. Один из автоматов она протянула мне, другой взяла на изготовку, так что стало ясно, что-что, а обращаться с автоматическим оружием она умеет.

— Лобовая атака? — спросил батюшка.

Я покачал головой. Подойдя к стене, я ногтем мизинца начертил на стене пару диаграмм, потом медленно, под диктовку Тогота прочел нужное заклинание. Вспышка зеленого пламени, и в стене образовалось округлое метровое отверстие.

— Это то, что я называю черной магией, запомни сын мой, и идет она от дьявола… — начал было причитать батюшка, но я остановил его.

— Лучше зарядите свой обрез, и пойдем, — предложил я. — Нас пока не ждут. Никто из них не подозревает о нашем присутствии. Мы не нарушили их защитный периметр.

— Видеокамеры наблюдения? — поинтересовалась Ольга.

Я взглянул на небо. Тяжелые тучи, скользящие над землей, по-прежнему сочились влагой.

— Сильно сомневаюсь, что они сейчас ведут наружное наблюдение, но чем черт не шутит, — при этих моих словах батюшка сплюнул через левое плечо и перекрестился.(Какое дикое сочетание язычества и христианской религии!) — Постараемся действовать осторожно, — с этими словами я нырнул в дыру изгороди.

Ольга и батюшка последовали за мной.

За изгородью лежал девственный луг. Местность постепенно повышалась и в метрах ста от усадьбы переходила в подножие довольно-таки крутого холма на вершине которого собственно и располагалось строение — трехэтажное здание выполненное в довольно странной манере. Тут, без сомнения, угадывались элементы классического древнерусского зодчества, но было и еще что-то непонятное, почти неосязаемое и тем не менее странно чужеродное.

— Пошли что ли, — предложил батюшка поведя стволом обреза.

Однако я не успел ему ответить. Прежде чем я произнес «да» из травы в воздух взвилась черная тень. Обрез батюшки громыхнул и тень — скорее всего это был огромный черный пес — отлетела в сторону, сметенная доброй порцией дроби. Тут же в воздух взвилось второе тело. В воздухе его встретила автоматная очередь. Опустившись на колено, Ольга очередью расссекла надвое тело пса. Теперь ни о какой конспирации не могло быть и речи.

— Ну, пошли, теперь они о нас знают, — объявил я, остановив очередью третьего пса, скачками приближавшегося к нам.

— Божие невинные твари… — пробормотал себе под нос отец Михаил.

— И пусть горят в аду, те, кто подписал их на это неправое дело, — добавил я.

— Аминь, — и батюшка разрядил второй ствол обреза в очередного пса.

— Похоже, из вас выйдет неплохая команда, — заметила Ольга. — Пойдем к дому, а то тут сыро очень, — и закинув автомат на плечо она зашагала в сторону здания.

— Интересно, почему она ведет себя столь беспечно, — поинтересовался я у покемона. — Словно пули ищет.

— А больше тут псов нет, — ответил Тогот.

— И ты раньше не мог мне об этом сказать?

— А ты спрашивал?

— Гад ты все-таки, — не выдержал я. — Почему ты всегда действуешь, лишь согласно собственно выгоде?

— Если это было бы так, то я давно сменил бы хозяина. Сделал бы перевозчиком человека, реально оценивающего опасность.

— Ладно, я с тобой потом поговорю, — цыкнул я на покемона.

Здание монастыря издали походило на усадьбу помещика. Хотя может раньше, лет триста назад здесь и была усадьба. Большой центральный двухэтажный дом с колоннами, за которым, как сложенные крылья притаились два флигеля. Позади них располагались всевозможные служебные пристройки. Центральное здание, некогда внушительное, теперь выглядело убого, заброшено, штукатурка на колоннах местами осыпалась, и в угасающем свете дня казалось, что колонны покрыты отвратительными язвами. Часть окон во флигелях была выбита, часть заложена кирпичами. Металлическая крыша проржавела и издали казалось черной… Что там говорил мой покемон про Озерный монастырь?

Уже почти стемнело, когда мы подошли к входной двери, и я с большей опаской начинал смотреть на нашу ночную вылазку. Сидели бы сейчас где-нибудь в тепле, пили бы чай или что покрепче… Одно дело бороться с чудовищами при дневном свете, другое дело — в ночи, когда силы зла активируются. Однако, сейчас отступать было бы глупо, к тому же многочисленные факелы расставленные вдоль фронтона дома и лестнице, ведущей ко входу, в достаточной степени освещали место действа.

Но когда мы обогнули угол дома и вышли к главному входу, я понял, что во-первых появились мы вовремя, а во-вторых там, где надо.

Крыльцо — десяток широких ступеней ведущий к широкой двустворчатой двери — было залито кровью. А над самой дверью, там где раньше, видимо было распятие Иисуса, висел распятый монах. Он был приколочен к деревянному основанию огромными кривыми скобами. Одетый лишь в набедренную повязку, как и Христос, он потрясал воображение! Его лицо представляло собой не маску муки, страдания или отречения, а истинное творение Брома — полотно страха: глаза, округлившись, вылезли из орбит, и зрачки сузились, превратившись в игольные ушки; рот скривился, обнажив кривые, желтые зубы. Но это была не усмешка, не недоумение — страх исказил черты несчастного, вены на шее вздулись… Казалось, будь у него хоть капля жизни, он завопил бы так, что его крик услышал бы весь мир и узнал о его страхе и боли!

— По-моему, нас кто-то опередил, — с удивлением пробормотал я.

Батюшка опустился на колени и коснулся пальцем лужи крови.

— Почти засохла. Должно быть это случилось часа два-три назад.

— И вновь я собираю трупы, — пробормотал я.

— Это много лучше, чем быть им, — тут же отозвался Тогот.

— Я бы попросил тебе помолчать. Объявишься, если только я задам тебе вопрос, или нам будет грозить реальная опасность, — огрызнулся я.