Звездолёт (СИ)

— Думаю, можно сделать генетическую прививку мышам. Как её получить, — не простой вопрос, казуальный! Видите ли, мадам Васка, — заговорил он неожиданно ласково. Он вытащил из кармана морковку и угостил меня.

Его жест напомнил мне о супермышке с морковкой. Если бы у меня была на спине шерсть, она встала бы дыбом. Йетя Кантор так увлёкся, что не заметил почти маниакального блеска в своих глазах и поведении. Он рассуждал вслух:

— Фермент теломераза экспрессируется обычно в стволовых, половых, жировых и иных типах клеток организма. Если внедрить в некоторые гены обычного человека сверхтяжёлый изотоп углерода, простимулировать обмен и кое-что добавить, мы получим… мы получим…

— Что получите? — спросила я, неожиданно заикаясь и пятясь к стенке.

— Вакцину бессмертия и молодости для людей звёздной расы.

— Уважаемый Йетя Кантор, вы уверены?

Он усмехнулся. Красные глаза суперисследователя лихорадочно блестели:

— Сколько вам лет, мадам Васка?

Я со страху забыла свой возраст, ляпнула первое, что пришло на ум:

— Семнадцать, к-кка-аажется, семнадцать.

— Молодая, потенциальных клеток для трансмутации море, ты нам вполне подходишь, — пробормотал сумасшедший Йетя.

Он схватил меня за руку и потёр морковкой запястье. Потом быстро вытащил из вольера бессмертную мышь, приложил зубами к трём венам и придавил грызуна сверху. Сопротивляясь, мышь прокусила кожу до крови. Было больно и неприятно. Перед глазами поплыли радужные круги. Йетя хладнокровно припёр меня к стенке:

— Где наши мыши?

— В карманах, — пролепетала я, думая, что он успокоится.

Он расстегнул карманы комбинезона, достав супермышь и светящуюся особь, он также заставил их покусать мои руки.

— Мышка бессмертная и молодая, хочешь морковку? — он качал морковкой перед моим носом. — Ну же, вкусно-вкусно, попробуй-ка.

Я оттолкнула сумасшедшего исследователя и побежала к шлюзу. Взвыла сирена. Динамики со всех сторон кричали голосом Йети Кантора:

— Охрана! Сбежал подопытный экземпляр! Срочно отловить, он инфицирован и опасен!..

Глава 20 Фабрика звёзд

Казалось на грани ультразвука завывала сирена, оглушая мозг запредельными децибелами. Мощное звучание топило пространство лаборатории, создавая уймищу ассоциаций, и многоголосым эхом резонировало в черепной коробке. Динамики на стенах дребезжали и подпрыгивали, будто и они гнались за мной. Я как сумасшедшая бежала по стеклянному лабиринту, чувствуя подступающую к горлу ненависть к этим мерзким вибрациям. Лабиринт имел несколько уровней: то я поднималась вверх, то опускалась вниз и оглядывалась назад, боясь потерять ориентацию в пространстве. Наконец-то попался горизонтальный участок.

Бег, бег, быстрая ходьба, ходьба. Согнуться пополам, разогнуться и прислониться спиной к холодной стене. Вдох-выдох, вдох-выдох. Съедобный запах путеводной нитью Ариадны однозначно и решительно вёл меня к цели. Выбор поворота на развилке дорог. Долго стоять запрещено. Кем? И снова бег, бег. «Пол ровный, цвет матовый белый, посередине красная полоса. Зачем? Бег, отупляющий сознание; бег во спасение, как первобытный инстинкт уводил меня от опасности или нет»? Поворот. Неверный поворот, — удар током. Поворот, ещё поворот, новый поворот! Развилка дорог. Неверный поворот, — удар током. Неприятно. Я разозлилась, натопорщилась, растопырила вибриссы. «Где я? Сирена замолчала, или я оглохла»? На ногах обувь с чипами-маячками. «Враг по ним отслеживал мой путь»!? Срочно сбить с толку преследователя! Я разулась и изо всех сил швырнула ботинки за угол, как можно дальше. Удара током не последовало. Неужто, — это прорыв?

Я учуяла выход, съедобный запах привёл меня к миске с комковатой кашей. Стоп! Вибриссы уловили в еде дополнительный, исчезающе слабый, аромат чужеродного вещества. В гипоталамусе проснулся анализатор: «Ядовитое вещество, блокирующее экспрессию гена силы»! Кто-то хочет меня захватить!? Зоофилы воскресли, или же массовая истерия проникла в ряды аборигенов? Бежать! Сменить тактику и бежать. Странное дело, — ощущать себя одновременно и человеком, и мышью.

Гамма дополнительных чувств открыла до сих пор недоступные возможности познания мира. Я увидела двоякую реальность. Мозг загрузился под самую «крышечку». Внутри всё кипело и бурлило. Учитывая два полушария человека и парочку для мыши, я ощутила содержимое родного «черепушечного котелка», как минимум четырёхъядерным процессором. Анализ и синтез, индукция и дедукция происходили практически мгновенно. «Невероятно!? Что это означает? Трансгены мышей от трёх линий растеклись по кровяному руслу, попали в центральную нервную систему и заработали как часы»! Я думала, что процесс трансформации более длительный. Или же… Безумный генетик Йетя Кантор, вроде бы, упоминал что-то об сверхускоренном обмене веществ.

Внезапно потух свет. Огляделась и прислушалась. Дробный топот кованых ботинок этажом выше прозвучал над головой. Преследователи сбились со следа. В темноте я увидела: ступни ног и кисти рук светились зелёным цветом, и это в отсутствии ультрафиолетового источника. Хемилюминесценция то ли от мыши, то ли от дискомедузы встроилась в мои кожные покровы? «Интересно было бы посмотреть на свою рожу. Умора или ужастик»? Босиком, на цыпочках, я проникла в шлюз, другого выхода из лаборатории я всё равно не знала. К счастью, автомат двери закрылся бесшумно, и наново последовала уже известная процедура дезинфекции. Во второй раз моё терпение оказалось бесконечным.

Три минуты тишины и безмолвия. Я разделась, бросив одёжку в провал бокса, и села на пол, обхватила голову руками. Места укусов саднили, инстинктивно облизала их языком. Мысли разбегались как галактики в космосе. Я пыталась их удержать в едином континууме. Словесный мусор собрался в кучу малу из обрывков воспоминаний, диалогов и споров. На ум пришли: «Экспрессия, энтальпия, экспансия». Бред и сумасшествие! Какая связь? Воображение воспалённого сознания или пресловутая интуиция? Пришлось разбирать по очереди. Я начала рассуждать вслух, не боясь быть услышанной Йетей Кантором, а робот — не в счёт.

— Экспрессия, энтальпия, экспансия, — повторила я. — Ну с первым словом, — очевидно. Экспрессия трансгенов силы и прочих способностей после укуса мышей может проснуться в моём организме, но, скорее всего, ненадолго. Полагаю, что активное действие их продлится, ну там, считанные часы, или максимум сутки.

Похоже, робот, управляющий шлюзом и дезинфекцией, вышел из стоической спячки и влез в монолог:

— А энтальпия тут причём? Кстати, привет, красно-розовая женщина в прошлом, а нынче, зелёная!

— Привет от наших штиблет, — буркнула я. — Давай вспоминать вместе. Назови определение энтальпии, умник.

— Без проблем, зелёная! Энтальпия — это термодинамическое свойство вещества, показывающее количество энергии в его молекулярной структуре.

— Ну и чё? Для живых организмов, что оно означает?

— Далеко не всю энергию организм человека может преобразовать в теплоту, даже если он имеет положительную температуру. Если вести речь о чужих генах, то внутренняя энергия нужна для поддержания молекулярной структуры встроенного гена. Когда температуры среды и тела сравниваются, то кинетическая энергия чужого гена будет не доступна для его работы.

— То есть, ты хочешь сказать, что тогда мышиный трансген впадёт в спячку?

— По моим расчётам, вроде бы так.

— Занятно! Стоит попариться в сауне, и я перестану светиться? Поехали дальше, железный мозг. Осталось последнее слово в этой троице: — «экспансия». К чему его можно «присобачить»?