Эвотон: трансформация

– Один выжил, – радостно прокричал землянин, рассматривая модель раненого человека. – Восстанавливаю!

– И у меня восстановление! – раздался второй крик.

Из Этона вышел мрачный украинец.

– Нашёл его? – тихо спросил подошедший патриец.

Андрей отрицательно покачал головой, не переставая размышлять.

– Ашкан! Господи, как же я рад вас видеть! – не успокаивался вскочивший на ноги восстановленный член экипажа. – А кто это? О Господи! На ней же нет Изоляции!

– Всё нормально, мы нашли её в лабораториях.

– Где нашли? – последовал рассеянный вопрос.

– В лаборатор… Капитан! Вам лучше взглянуть на это! – прокричал Ашкан.

Одессит устало поднял голову в направлении японки, а Вел уже преодолел половину расстояния до места, где находилась его дочь, – перед входом в мирно стоящий на платформе Этон. Ничто не намекало на какую-нибудь активность внутри корабля.

– Детка! Айюми! Иди сюда! – патриец обнял её, но замеченное движение заставило его испытать смешанные чувства.

– Ах ты, сукин сын! – с невероятно искренней улыбкой прошептал Андрей. – Я тебя таки забуду на Деумии! Понял?

– Твой приказ распространялся только на твой корабль! – не менее радостно ответил ему Хорхе, который вышел из исчезнувшей части поверхности Этона вместе с мальчиком. – Вел, Айюми! Дорогие мои люди! – испанец так эмоционально проговорил последнее слово, что даже японка, не проявлявшая до сих пор эмоций, подарила ему хоть и сдержанную, но улыбку!

Землянин и патриец крепко обняли Хорхе, который застыл от увиденного ужаса…

– Наши ферруанцы?!

– Вечная им память! Здесь погибло много замечательных землян! Наших друзей. И, как всегда, – ни за что! – глава Совета излучал гнев и ненависть. – Я думаю, что нет смысла лишний раз напоминать, чьи руки обагрились кровью?

– Су Ливей! «Ф.Ко» – на сто процентов его детище. Изменить программу роботов нельзя без его эвотонов. Либо он – предатель, либо он мёртв!

– Руки Совета отныне в крови! И все по-старому… Человечество не учится на собственных ошибках! Каждый живёт только для себя.

– Джеймс…

– Да, Джеймс Филлс, господа! Вот кто достоин звания главы мировой структуры. Человек…

– Абсидеум! – быстро добавил Вел.

Одессит высоко поднял брови от удивления и растерялся.

– Закономерно всё! – земляне обернулись назад и посмотрели на Тобиаса, который продолжал: – Для абсидеумской и земной цивилизаций – это совместный последний шанс, чтобы не допустить разрушения старых систем, равно как и передачи под контроль Поколению развития всего человечества. Для первых – забор эвотонов, для вторых – торговля ими под соусом бизнеса, приносящего колоссальную прибыль. Межпланетные интересы сошлись в одной точке, имя которой Айюми, не так ли? – немец задумчиво перевёл свой взгляд на погруженную в себя девочку.

Японка спокойно ответила в полной тишине:

– Каждый считает меня инструментом для удовлетворения своих интересов. И пусть будет так! – после этих слов кто-то опустил глаза, а некоторые переглянулись друг с другом. – Вся сила ответственности за творение лежит лишь на его создателе, – её глаза неестественно сверкнули, что заставило многих отшатнуться. – Клаудеумы вернутся, но только тогда, когда будет восстановлен баланс, ими некогда нарушенный от незнания базовых принципов функционирования Вселенной. Для этого они создали Душу, которая слилась со мной. Отныне мой путь непрост, но что бы ни произошло в конце, знайте: баланс – вопрос времени. Правильно, Тобиас? – Айюми требовательно взглянула на немца.

– А что произойдёт в конце? – послышалось из толпы.

– Вам решать! – с напористостью заявил Тобиас и с вызовом глянул на японку. – Но не тебе… Я не могу понять, как такое возможно… У тебя нет линий, кроме одной! Ты – программа… – озадаченно проговорил он.

Вел испуганно посмотрел на дочь.

– Что за чертовщина?! Как – нет линий?!

– Твоя дочь не в состоянии изменить свою жизнь. Это означает только одно: творец того, что вселилось в девочку, захотел перестраховаться с результатом.

– А чем именно клаудеумы нарушили баланс?

– Мы не учли одну важную силу в вашей Вселенной, – почему-то всем показалось, что её голос на миг существенно изменился, – когда создавали новые цивилизации. Силу, – было заметно, как немец начинает нервничать, памятуя о том, что он видел, – творящую Точки в ваших жизнях.

– Мораль, что ли? – послышалось откуда-то сзади.

– Если вы в состоянии управлять самой жизнью, её линиями и Точками, то тогда и мораль подчинили? – упорствовал один из бойцов.

– Может, клаудеумы – Бог?! – послышался чей-то вполне серьёзный вопрос.

– Да тихо ты!.. Может, ты у Бога спрашиваешь!

– Вот я и хочу узнать у Бога, или клаудеумов, что же нам делать дальше?

– Никто из вас не относится серьёзно к эвотонам! – Айюми обвела всех присутствующих пристальным взглядом. – Вы посмотрите на себя со стороны: жалкое зрелище! Сколько раз я наблюдала злость, гнев и ненависть. Сколько раз я чувствовала агрессию и слышала ярость в голосе! Похоже, никого не беспокоит разрушающее воздействие отрицательных частиц на сознание… И ладно, если бы вы вредили только себе. Но как можно жить, зная законы мира, и наносить ему же урон?

Все стояли с отвисшими челюстями и внимательно слушали землянку, которая продолжала совсем спокойно, что выглядело диковинно:

– Причина ясна: преступное легкомыслие, свойственное всякому человеку. Но безобидный статус этого преступления вовсе не отменяет важного правила: несерьёзное отношение чревато серьёзными последствиями. Запомните навсегда!

Патриец снова присел возле дочки и крепко прижал её к себе, сощурив глаза от навернувшихся слёз.

– Прости меня, милая! Но почему – ты? Почему? – протяжно повторял он.

– Папа! – с теплотой раздалось в пространстве, и Вел ошарашенно поднял опущенную ранее голову, безмерно наслаждаясь услышанным словом, которое, возможно, он больше от неё никогда не услышит. – Я люблю вас с мамой! Очень сильно люблю!

Бойцы с непониманием переглянулись: они не знали, с кем имеют дело. Странное поведение японки не то что настораживало, а по-настоящему беспокоило.

– Но с таким интенсивным генерированием эвотонов, как у неё, долго не прожить, – напряжённо и вполголоса произнёс Хорхе, наклонив голову к одесситу и рассматривая голограмму Помощника.

– Почему? – спросил глава Совета.

– А как же мне тогда реагировать на зверское убийство ублюдками ни в чём не повинных соратников? Да, пространство, безусловно, накажет меня за мой гнев! Но не противоречит ли оно самому себе, игнорируя мораль как собственный компонент? Разве может считаться моральным нейтральное отношение к массовому расстрелу у тебя на глазах? Даже если ты ничем не можешь помочь? – резко задал вопрос Ашкан, но всё так же – вполголоса, чтобы японка не слышала.

ГЛАВА 5

Автомобиль двигался с приличной скоростью в направлении центра города. Над полупустой дорогой простирался маршрут для антигравов, который отбрасывал множество теней от пролетающих аппаратов.

В автомобиле находились водитель и один пассажир на переднем кресле. Окна джипа были наполовину приоткрыты, отчего в салон приятно врывался тёплый и влажный воздух. Знаки дорожного движения, которые всё так же аккуратно обслуживались соответствующими службами, основу которых, безусловно, составляли ферруанцы, проинформировали об оставшемся расстоянии – двадцать километров.

Яркое солнце изрядно слепило, так что пассажиру не довелось снимать свои тёмные очки, равно как и его спутнику, грызущему зубочистку. Деловой вид обоих красноречиво выдавал всю важность их поездки. Пиджак пассажира вместе с кучей огнестрельного и плазменного оружия спокойно лежал на заднем сиденье транспортного средства. Поверхность различных предметов вибрировала под действием арии из оперы, разрывающей динамики в клочья.

Внезапно на первую полосу с примыкающей второстепенной дороги выскочил такой же солидный джип старых времён. Стабилизировав движение автомобиля, его водитель утопил ногой педаль акселератора, что послужило причиной громкого звука от трения покрышек об асфальт.