Водородная стена

- Но мы ведь не можем изменить межзвездную погоду.

- Мы должны попытаться. Древние обитатели Галактики, возможно, знают о мире, пережившем такую безумную атаку.

Космическая оболочка Солнца - гелиосфера - столкнулась с плотным сгустком газа и плазмы восемьдесят восемь лет назад. В нормальных условиях частицы солнечного ветра легко справляются с межзвездной средой. Многие тысячелетия давление солнечного ветра сопротивлялось давлению межзвездного газа, образуя тонкий барьер на расстоянии в сотню астрономических единиц [3] от уютного мирка внутренних планет системы. Теперь же барьер втиснуло в глубь системы, к орбитам внешних планет.

Масштаб изображения на стене изменился. Рут увидела то, что осталось от владений, где доминировал солнечный ветер. Картинка напоминала вид сверху на идущий по океану корабль: головные волны, образующиеся на носу, откатывались назад, приобретая характерный параболический изгиб.

Под неумолимо нарастающим давлением все более плотного межзвездного газа и пыли этот фронт давления размывался. Солнце билось о водородную стену со скоростью шестнадцать километров в секунду, и его слабенький ветерок отбрасывало вспять, к цивилизованным планетам. Базу на Плутоне люди покинули десятки лет назад, а спутники Сатурна - лишь недавно. Потоки частиц с высокой энергией и внезапные космические бури погубили многих. Странной жизни в океане Европы ничего не грозило под десятикилометровой толщей льда, но это было слабым утешением.

- Но что мы можем сделать? - вопросила она.

- То, что в наших силах.

- Да одни магнитные завихрения на фронте ударной волны обладают большей энергией, чем есть у всей нашей цивилизации.

Сайло ответил ей взглядом, напомнившим Рут о том, как она еще девочкой наблюдала за брачным танцем насекомых. Сдержанная неприязнь.

- Мы здесь не задаем вопросов. Мы слушаем.

- Да, самость.

Похоже, это формальное обращение, которое ноты предпочитали употреблять взамен «господина» или «госпожи», доставило Сайло удовольствие. Весь остаток разговора с его губ не сходила еле заметная улыбка, и Рут даже почти удалось ощутить личность за этой ледяной отстраненностью. Почти.

Административный купол Рут покинула с облегчением. Библиотека раскинулась по всей равнине, залитая потрясающим светом полумесяца Земли, зависшего над зазубренным белым горизонтом. Под этой нетронутой территорией хранились криофайлы всех передач, полученных от Галактического Комплекса - сосредоточения бесчисленных цивилизаций, процветавших задолго до рождения человечества. Гигантский и по большей части недоступный ресурс. Грандиознейшая интеллектуальная свалка.

Библиотеки служили памятниками не столько Прошлому, сколько Неизменности как таковой. Рут дрожала от нетерпения. Она только что прошла свои первые собеседования и теперь имела право исследовать миллионы проспектов галактического прошлого. А Стрелец был знаменит плотностью информации, многослойной и глубокой. Ее манила неизведанность.

Но еще ей придется иметь дело с тонкостями отношений внутри самой Библиотеки. Сейчас они представлялись ей столь же пронизанными тайными проходами и бюрократическими лабиринтами, как и беспредельное содержимое Библиотеки. Рут напомнила себе, что надо быть осторожной, постараться не проявлять свойственное ей ехидство. И для тренировки склонила голову, проходя мимо пожилого нота.

Величайшая из библиотек древности находилась в Александрии, в Африке. Историк описывал существование александрийских библиотекарей с завистью: «У них была беззаботная жизнь: бесплатная еда, высокое жалованье, никаких налогов, очень приятное окружение, хорошие жилища, личные слуги. И у них имелось предостаточно возможностей для взаимных ссор».

С тех пор мало что изменилось…

Ее соседка оказалась желанной противоположностью нотам. Невысокая и подвижная, Каткеджен никак не походила на типичного кандидата в библиотекари. Она расхаживала по комнате в открытом саронге и потягивала стимулятор, вряд ли разрешенный в «Памятке стажера».

- Оказывай им уважение, - бесцеремонно посоветовала она, - но не покупайся на всю эту чепуху насчет «достоинства нашей профессии». А то тебя вскоре начнет от нее тошнить.

- И за это меня отшлепают, - улыбнулась Рут.

- А я считаю, что библиотекарям нравится иногда говорить друг другу дерзости. Это поддерживает в них бойцовский дух.

- Слушай, а ты откуда? С Марса?

- Ну, для меня это слишком изнеженный народец. Нет, я гани. С Ганимеда.

- Из породы пионеров, значит? - Рут поудобнее растянулась на кровати, испытывая особое удовольствие после обычного для библиотекарей долгого сидения с прямой спиной. Здесь никто не горбился над книгами в классической позе ученого. Библиотекари держались прямо, работая с аппаратурой кругового проецирования информации. - И всю жизнь провела в толще льда?

- Не верь всему, что про нас болтают. - Каткеджен величественно махнула рукой, удлинив три рабочих пальца для усиления эффекта. - Мы часто вылетаем на разведку внешних лун.

- Значит, ты богата? Хотя какой смысл в богатстве, если приходится всю жизнь укрываться за магнитными экранами?

- Опять шаблонная мысль. Далеко не каждая разведка делает нас богатыми.

Протонный ливень на Ганимеде был смертельно опасным, но обработанные радиацией элементы, добываемые на внутренних спутниках Юпитера, действительно многих обогатили.

- Так ты из бедной семьи, которой пришлось избавиться от самой умной дочери?

- Еще одно клише. - Каткеджен скорчила гримаску. - Надеюсь, тебе повезет больше, и ты отыщешь что-нибудь оригинальное в… как это называется?

- Архитектура Стрельца.

- Бр-р-р! Говорят, это настоящая гидра.

- Каждый раз, когда к ней подключаешься, тебе отвечает другой разум?

- Если это вообще можно назвать разумом. Как я слышала, оно больше смахивает на говорящее тело.

Рут много читала о Стрельце, но эта информация оказалась новой. Все здесь знали, что при общении с чужим сознанием дуализм разум-тело теряет смысл, но как это происходит, все еще оставалось загадкой. Она нахмурилась.