Космическая западня (ЛП)

— Я не могу тебя принудить делать с нами эти упражнения. Спорт — это добровольное дело. Но и ты не мешай нам. Исчезни. Ты задерживаешь нас.

Гукки встал и разыграл из себя обиженного.

— Так я мешаю? Всегда, когда говорят правду — мешают. Это мне известно. Если я буду нужен, я буду у себя в каюте. — И он пошел, переваливаясь с боку на бок. — А вы скоро будете во мне нуждаться! — добавил он яростно.

Джон Маршалл ухмыльнулся и стал командовать дальше.

— Встать — лечь, встать — лечь, встать…

Из громкоговорителя донесся голос Перри Родана:

— Внимание, внимание! Джон Маршалл, явитесь, пожалуйста, с Рас Чубаем, Горачиным и Гукки в мою каюту. Я жду вас через десять минут. Это приказ!

Мутанты поднялись.

Гукки вразвалочку подошел к группе. Он ухмылялся.

— Ну, что я говорил? Вы должны были бы отдохнуть вместо того, чтобы делать эти глупые упражнения. Я чувствую себя отлично. Чего мы еще должны дожидаться?..

Все еще ухмыляясь, он пошел впереди всех к выходу.

Почти в то же время капитан Эдер, офицер специальной команды, выполнил поручение Перри Родана отобрать сорок девять добровольцев для выполнения особо важного задания. Эдер сделал это со свойственной ему тщательностью и назначил лейтенанта Зибенгелла своим заместителем. Через полчаса он со своей группой вошел в ангар и представился майору Кизому.

В это же время прибыли трое мутантов. Майор Боб Кизом доложил Перри Родану, что корвет КС-41 готов к старту.

Через минуту открылся стартовый шлюз и КС-41 вылетел в пространство.

Таким образом, одно из самых невероятных приключений началось.

Даже здесь, в ста шестидесяти световых годах от центра круглой галактики М-67 звезды располагались очень плотно. Среднее расстояние между ними составляло 2–2,5 года. Так как майор Кизом знал точные координаты своей цели, было возможно покрыть это расстояние за один прыжок. Лейтенант Крамер, его пилот, отговорил его от этого. Он предложил делать прыжки дальностью до пяти световых месяцев и смотря по обстоятельствам делать короткие паузы для того, чтобы отдохнуть в эйнштейновском пространстве.

Три мутанта задержались в отведенной для них каюте. Двухголовый мутант Иван Иванович Горачин разговаривал с телепатом Рас Чубаем. Гукки проводил время лежа на кровати и исследуя мысли экипажа. Это было одно из его любимых занятий и он мог таким образом узнать очень многое. Иногда и такое, что его совершенно не касалось.

Он открыл глаза и сказал:

— Извините, что я прервал ваш интересный разговор. Но тут, однако, кое-кто назвал меня ужасом солдата. Как вы это находите?

— Я нахожу это справедливым, — сказал Иван Иванович, левая и младшая голова Горачина. — По-моему мнению, ты не только ужас солдата, но и страх всей Вселенной.

Гукки поднялся и его клык блеснул от возмущения.

— Страх Вселенной? Ты выразился очень плохо. Меня называют героем Вселенной.

Прежде чем это могло привести к бесполезному спору, вмешался Рас Чубай. В конце концов, он отлично знал Горачина и, особенно Гукки.

— Намного интересней было бы узнать, почему этот член экипажа думает, что ты страх для солдата, мой дорогой Гукки. Это должно быть и для тебя очень поучительно.

— Несомненно, — подтвердил мыше-бобер. Он ухмыльнулся. Со своими толстыми щеками он видел как хомяк. — Он вспомнил некоторые военные эпизоды, в которых я действовал не по приказу высшего командования. Результат был, само собой, тот же, как выполни я задание в полном соответствии с приказом. Но у меня нет злобы землянина. Я считаю, что мои противники — люди. Я хочу подчеркнуть, что выражение «человек» употребляется мною символически.

— В конце концов, я думаю, что я сам человечнее, чем люди — и несмотря на это я не человек. Слава господу!

— Ах, и поэтому он назвал тебя страхом солдат? Почему?

— В этом случае имелся в виду солдат Атлан. Но может быть он думал о Перри Родане. Если производятся какие-то военные операции, они оба командиры и оба отдают приказы. Поэтому что они солдаты. И для обоих я подобен страху, если дело идет об уничтожении противника. — Гукки расхохотался. — И я, конечно, выполню задание — правда, на свой манер. Хотите знать, — добавил он задумчиво, — в чем здесь разница? Считают результат, а не метод его достижения.

Рас Чубай немного отклонился назад и посмотрел на Гукки.

— То, что я скажу, прозвучит парадоксально. Ты мыслишь совершенно неправильно, и несмотря на это ты все-таки прав. Понимаешь ты это?

Гукки усердно закивал.

— Конечно, я понимаю. — Он пытливо посмотрел на телепата. — Как ты, однако, это понимаешь?

Иван и Иванович смеялись так, что их общее тело тряслось от удовольствия. Рас Чубай только усмехнулся.

Гукки, кипя от ярости, опять улегся и закрыл глаза.

— С вами вообще нельзя разговаривать, — констатировал он озлобленно. — Я лучше буду размышлять. А читать ваши мысли вообще совершенно бессмысленно. Их можно читать с такой же пользой, как мысли брюссельской капусты.

В то время, как три мутанта вели разговор такого содержания разговор, капитан Эдер собрал своих людей в кают-компании. Он объяснил им смысл, цель экспедиции и закончил словами:

— Все вы знаете, что оба халютера являются друзьями и помощниками Перри Родана. Они нам помогали во многих затруднительных случаях. Сейчас халютеры, как будто попали в затруднительное положение. Само собой разумеется, мы им поможем, чем сможем. Так как Перри Родан посчитал нужным дать нам трех одаренных мутантов, вы можете представить каким важным делом он считает эту экспедицию. Я думаю, нет больше необходимости говорить об этом. Я знаю, что могу положиться на вас.

Люди одобрительно зашумели. По их мнению, эта вступительная речь была излишней. Один из сержантов бросил взгляд на стойку в кают-компании, за которой на 312 табуретке сидел один из барменов и клевал носом.

— Мы бы хотели выпить по стакану фруктового сока, — сказал он с сарказмом.

Лейтенант Зибенгель бросил вопросительный взгляд на капитана Эдера. Капитан кивнул.

Лейтенант Зибенгель подошел к стойке и с силой ударил по ней кулаком. Бармен почти упал со своего табурета, но в последний момент-удержался. Он с трудом поднялся.

— Что желаете? — заикаясь, спросил он.

— Фруктового сока! — сказал лейтенант Зибенгель энергично. — Если можно — подогретый!

Бармен посмотрел на часы, подумал секунду, затем кивнул.

— Алкоголь разрешается на корвете за два часа до операции.

Лейтенант Зибенгель благосклонно кивнул.

— Хорошо, что эти два часа только начались, не так ли?

Бармен снова кивнул.

— Да, они только что начались, — подтвердил он.

В командном отсеке лейтенант Крамер начинал третий пространственный прыжок.

Лейтенант Крамер растянул третий пространственный прыжок на один световой год. Через десять часов полета КС-41 достиг заданной точки и вышел в нормальное пространство. Бортовые навигационные приборы начали работать, и через десять минут компьютер выдал результаты. Майор Кизом ввел перфоленты и вставил их в дешифратор. Через минуту он получил расшифрованные данные.

— Солнце — белый карлик с необычайно сильным гравитационным полем. Вокруг него вращается лишь одна небольшая планета тысяча восемьсот километров в диаметре. Я бы сказал, что это пойманный планетоид. Без всяких признаков атмосферы. На поверхности нет ничего, кроме мертвых скал. Для такой маленькой планетки сила ее притяжения слишком велика. Или масса планеты чудовищно большая, или ее поле притяжения искусственно. Температура на поверхности близка к абсолютному нулю, так как несмотря на свое расположение близко к звезде, она получает от нее слишком мало тепла. Вообще, это очень неприятный мир, от которого можно ожидать любой пакости. И если чувство меня не обманывает, халютеры на этой планете. Лейтенант, позаботьтесь, чтобы наша радиостанция была все время на приеме.

Лейтенант Крамер только кивнул. Он был занят выведением корвета на орбиту. В целях предосторожности он выбрал орбиту на высоте тридцати пяти тысяч километров от поверхности планеты.