Несущий перемены

— Но…

— Все в порядке. Подожди снаружи.

Йорана перекатилась на бок, когда чоя прошел мимо нее и захлопнул за собой дверь. Она широко открыла глаза и увидела, как над ней плывут и кружатся черные балки потолка. Ио— рана застонала и зажмурилась, пытаясь подавить тошноту и головокружение.

Послышался шелест ткани. Кто-то прошел к ней через всю комнату, и теплое тело опустилось рядом на колени, рука коснулась лба Йораны, принося блаженное облегчение. Она вновь смогла открыть глаза.

Перед ней возникло лицо чоя с окровавленной повязкой на глазах. Она помогла Йоране сесть.

Чоя улыбнулась.

— Я искала тебя, — произнесла она и вернулась к своему стулу.

Слабый запах лекарства повис вокруг Йораны, и она решила, что чоя принимает его от боли. Но другой запах был гораздо сильнее — запах перегоревшего бахдара, вышедшей из повиновения силы, напоминающий дым костра. Йорана поежилась, размышляя, что с ней собираются сделать.

Она поднесла руку к подбородку и стерла с него грязь, морщась от отвращения.

— Ты удивлена, — произнесла чоя. — Почему? Ты же искала меня.

— Я… — Йорана смутилась и прищурила глаза. — Ты — прорицательница.

— Да.

— И ты знаешь, кто я такая.

Юная чоя, лицо которой было бы миловидным, не будь оно таким расцарапанным, тихо засмеялась.

— Нет. Я не знаю, кто ты, только знаю, что должна тебе сказать и как ты должна выглядеть. Я надеялась, что ты придешь. Затем я почувствовала, что ты здесь… и послала за тобой.

Йорана медленно поднялась. Малаки обманул ее. Что творится в Чаролоне, пока она тратит время здесь, Йорана не осмеливалась подумать, но в ней вспыхнул гнев — на то, как ее использовали для непонятных целей.

— Не тяни время.

Чоя сняла повязку, обнажив расцарапанное в кровь лицо и ужасные кровавые дыры вместо глаз. Йорана содрогнулась от жалости.

— Значит, я выгляжу неубедительно? — спросила чоя.

— Я не знаю, как должны выглядеть прорицательницы, — голоса Йораны дрожали от гнева и страха. — Кто сделал это с тобой?

Чоя протянула руки, и Йорана увидела под ее ногтями засохшую кровь.

— Я сама. Я не могла вынести того, что вижу, — ее смешок прозвучал горько. — Я не знала, что этим не избавлюсь от видений.

К гневу и жалости у Йораны примешалось чувство вины.

— Мне кажется…

— Нет, другое — совсем другое. Ужасные видения.

Острый запах сгоревшего бахдара… Йорана содрогнулась от догадки.

— Прежде у тебя не было силы, — она не была уверена, но сидящая перед ней чоя выглядела как ребенок — иногда бахдар приходил только с созреванием. И если так случалось, то необузданный, не подчиняющийся влиянию бахдар вполне мог уничтожить своего хозяина. Такое случалось редко, но Йорана слышала об этом и задумалась, не подобное ли видит сейчас. Чоя слегка повернулась к Йоране.

— Нет, прежде я была пустой. Я могла закрыть глаза и успокоиться. Но не теперь. Если бы Вездесущий Бог никогда не давал мне силу! Но теперь она сжигает меня изнутри, как яд, — чоя взглянула на Йорану так пристально, как будто видела ее насквозь. — Я попросила привести тебя сюда затем, чтобы сказать то, что я должна.

Йорана почувствовала озноб в эту душную тропическую ночь. Она зябко потерла руки.

— Ты знаешь, кто я? Знаешь, что я могу сделать с тобой?

Чоя медленно покачала головой и, скривив губы в улыбке, ответила:

— Но ты должна узнать, должна понять, потому что я ничего не понимаю… глаза сказали мне, что это должна быть ты.

Прорицательница не заботилась о том, какую ношу возлагает на нее. Йорана забыла про Малаки и его козни, о подозрениях, что привели ее сюда, забыла обо всем и насторожилась.

— Тогда я слушаю.

— У Чо не может быть двух императоров, — произнесла прорицательница. — Есть Паншинеа, есть Палатон — это невозможно.

Озноб превратился в ледяной холод. У Йораны застучали зубы, и она решительно сжала челюсти.

— Палатон — всего лишь наследник. Это формальность для…

— У Чо не может быть двух императоров, — повторила прорицательница. — Один из них должен погибнуть. Ты должна решить, который из них.

— Но как я могу это решать?

Голоса чоя вновь стали горькими:

— Я знаю — ты можешь это. Я видела тебя.

— Тогда скажи мне, что делать.

— Нет. Ты сделаешь то, что должна, но решишь это сама. Я ничего не скажу тебе. Но когда я почувствовала, что ты в Баялаке, я поняла, что должна встретиться с тобой, подготовить тебя к этому.

— Но почему выбор должна делать я?

— Если ты не сделаешь его… — чоя поднесла руку к пустым глазницам, осторожно дотрагиваясь до них. — Смерть. Чо погибнет. Абдрелики и ронины налетят, как хищники, не дожидаясь ее смерти. Секрет тезарианского устройства будет потерян. Захватчики не смогут вернуться через Хаос и останутся здесь. На бесчисленных планетах будет повторяться одно и то же — смерть, скорбь…

— Перестань, — прервала Йорана, дрожа от напряжения. — Скажи мне, кто должен выжить.

— Не могу! Не знаю! Слишком много всего… не понимаю… — и чоя обмякла на стуле, подбородок упал ей на грудь. Тонкая струйка крови вытекла из ее глазницы, как кровавая слеза. Голоса превратились в рыдание. Внезапно она замолчала и трясущимися руками водворила повязку на место. Голоса ее стали хриплыми, и она вскрикнула: — Думаешь, я знаю? Или что-нибудь понимаю? Убирайся отсюда, оставь меня! Я сказала все, что могла. Теперь убирайся!

Глава 14

Жаркий летний Чаролон казался прохладным после удушливого Баялака. Йорана глубоко вздохнула, втягивая запах города после речной вони и аромата панета. С сумкой в руке она прошла через ворота и уже приготовилась идти к гаражу, когда позади послышались шаги и сильная рука взяла ее повыше локтя.

Бах дар вспыхнул, сообщая ей, что рядом находится Малаки. Должно быть, он поджидал ее неподалеку. Открыв дверь в пустую комнату, он ввел Йорану туда.

— Ты уехала, даже не поговорив со мной, — укоризненно произнес он, перегораживая ей выход.

Йорана быстро оглядела комнату прежде, чем отвечать. Она не заметила никаких камер или устройств и поняла, что Малаки знал о существовании этой пустой, неприметной комнаты и решил воспользоваться ею. Она отошла и присела на край большого стола.

— Что же еще ты мог сообщить мне о ней?

Малаки глубоко вздохнул.

— Значит, ты нашла ее.

— А ты надеялся, что не найду? — неожиданная реакция Малаки привела ее в воинственное состояние.

Он сел на стул и теперь казался слегка виноватым.

— Я думал, что найдешь. Я не знал, что ты будешь искать. Я хотел поговорить с тобой прежде, сообщить о своих подозрениях, — внезапно он нахмурился. — Она и вправду прорицательница?

— О, да — она существует, и с ней все в порядке. Насколько верны ее предсказания, еще предстоит выяснить. У меня не было времени протестировать ее способности.

— Расскажи о ней.

— Она очень молода, пожалуй, даже красива. Она явно из простолюдинов, и, по-моему, сила у нее появилась слишком поздно. Вероятно, кто-то в ее родне входил в Дом. Ее дар достаточно силен — он горит ровно и ярко, и она не контролирует его. Хотя, пожалуй, я не знаю, может ли она быть полезной мне или тебе.

— Это меня не волнует.

Йорана приподняла бровь.

— В самом деле? Тогда зачем ты отправил меня туда? — Она вспомнила о том, что видела в порту Чирека. — Чирек — один из твоих чоя?

Малаки вздрогнул. Йорана поняла, что коснулась какого-то важного момента и повторила:

— Он — один из твоих сторонников, верно? Тогда что общего он имеет с прорицательницей?

— Я надеялся, — медленно проговорил Малаки, — что об этом расскажешь мне ты.

Йорана подняла подбородок.

— Если хочешь знать, тогда он — не твой сторонник, — подумав, она почувствовала укол интуиции и закончила: — Тогда ты — его помощник.

Малаки удивленно уставился на нее. Йорана видела, как в нем закипает гордость, гнев и тревога. Она спохватилась: