Приказ 66 (ЛП)

— Печально. — ответил Джусик.

«Нет, великолепно. Замечательно. Надежда для моих братьев.»

— А теперь, насчет наших показателей…

— Сейчас, мастер Херрис. — сказал Пелбион.

Возможно, вычищать ему память было и не обязательно, но Джусик все же подчистил их разговор — достаточно, чтобы свести его визит к легкому раздражению, которое будет быстро забыто естественным образом.

Всю дорогу обратно к дому — четыре перемены спидеробусов, пара продолжительных прогулок и резких перемен направлений, просто на всякий случай — Джусик ощущал как его торжество медленно тускнеет от тихого, надоедливого ворчания внутреннего голоса.

Больше всего его выбило из колеи не смятение в расстроенных умах, и даже не встреча лицом к лицу с женщиной, чьей работой был, в конечном итоге, геноцид.

Нет, хуже всего было обнаружить что она не единственное существо в здравом уме, которое заключено в Валорум — Центре. И что он ничего не мог сделать для того, другого. Он не мог изучить дело того человека, потому что Херрис сейчас должен был исчезнуть. Он и так произвел слишком много шума.

На войне всегда есть потери. И не все они случаются в бою.

* * *

Дорога Хадде — Ришун, Хаурджаб, местное время 1510

— Дар! Дар! Ложись!

Орды тяжеловооруженных Мауджаси явились из ниоткуда и теперь «Омега» застряла под огнем в развалинах древнего форта. И у них заканчивалась удача.

Конвой скрылся, остались лишь машины, догорающие на перевале. Дарман кинулся на землю, когда очередная мина просвистела над головой и взорвалась где — то за потрескавшейся стеной, выбив из нее еще несколько кусков. Дарман обнаружил что смотрит на мир под углом в девяносто градусов и так заметно что и фронтальная стена, защищающая их, не выглядит очень уж надежной. По аудиолинку доносились голоса:

— Из какого шаба они все приперлись?

— Я же сказал — криффовы тоннели.

— Ат'ика, можешь запустить камеру? Давай, посмотри как отсюда выбраться. Мы не можем сидеть тут весь шаблов день, и ждать когда нас вытащат.

— Уже, серж. Вот это видишь?

— Ох, шаб…

Найнер редко ругался. Должно быть, положение было хуже чем думал Дарман. Он пересек дворик на четвереньках, отпихнув с дороги ящик из — под боеприпасов. Когда он проверил миниэкраны на ВИДе — картинка с камеры оказалась не воодушевляющей. С позиции в двух сотнях метров над ними та демонстрировала ландшафт во всех тоскливых подробностях: отвесный обрыв с трех сторон и протяженный каменистый склон позади — единственный путь к старому форту. А также единственный выход из него. В его лучшие времена форт находился на лучшей огневой позиции, его было легко оборонять, но даже четверо республиканских коммандос не могли вечно защищать его от сотен мауджаси.

— Я запрашиваю эвакуацию. — сообщил Найнер.

Дарман начал прикидывать сколько они пройдут, если попытаются прорваться отсюда с боем.

— Шаб, и кто пойдет вытаскивать нас отсюда?

— У Восемьдесят Пятого есть «нлашки».

— Посмотрим, найдется ли окно в их напряженном графике маникюра…

Вид с камеры показывал мауджаси, заходящих их скале в тыл. Им потребуется где — то полчаса чтобы пройти по склону, чуть дольше если Дарман усложнит им жизнь, кидая камни на их головы.

Он переключился на гранатомет и пополз к дороге, уходившей вниз так резко, словно скала была отпилена той же гигантской рукой, что создавала ровную площадку для форта.

— Я задержу их пока ты вызываешь упряжку. — сообщил он.

Найнер прижимал сложенную лодочкой правую руку на уровне уха. Он всегда так делал, когда связывался по комму в шумном месте, словно это помогало лучше проходить голосовым передачам — несмотря на изощренные аудиосистемы шлема.

— Файрфек, Дар, да скати ты им детонатор. Не высовывайся сам.

Корр, лежа на боку, словно загорая, прислушивался, чуть наклонив голову.

— Судя по звукам, похоже, у них тут есть еще один скорострельный бластер… или орудие.

— Тогда они могут просто снести верхушку этого пенька. — сказал Атин. — Но это нас убьет. А значит, они хотят взять нас живьем.

Дарман живо представлял, что значило быть взятым живьем в этих краях. И он не планировал для себя такой уход из жизни.

— Будем надеяться, что они не могут нашаманить себе поддержку с воздуха.

— База Хадде, это «Омега». База Хадде, это «Омега». Запрашиваю немедленную эвакуацию. — Найнер продолжал повторять вызов, но не было слышно чтобы он получил ответ. В своем комлинке Дарман слышал треск и шипение. — База Хадде, повторяю, это «Омега». Нас зажали в старом форте Чарт, двадцать кликов на юго — восток от ваших позиций. Боеприпасы на исходе, вражеские силы оцениваю… между полутора и двумя сотнями, с орудиями и тяжелыми скорострелками. ПВО не наблюдаем. База Хадде, это «Омега»…

Дарман уже несколько раз за последнюю пару лет оказывался в таком положении в бою, когда у него были все шансы погибнуть. Чем больше было таких случаев, тем увереннее он был в том, что сможет выкрутиться, но при этом он все лучше понимал, что однажды такой случай станет последним.

Путь вниз был долгим, а внизу было до ужаса много мауджаси. В такие острые моменты он замечал, что думает о вещах не связанных с перспективой не самой легкой смерти. Он не связался с Этейн, и уже несколько месяцев не говорил с Фаем. А за исключением этого — он был в полном согласии с миром.

Стало внезапно тихо. Найнер, привалившись к глиняным блокам, проверял боеприпасы.

— Ну, если мы и разберемся с этой толпой — придется идти ногами, и это будет не самое быстрое бегство. И ФлотМетео говорит, что приближается песчаная буря.

Дарман сверился с ВИДом. Никто не любит летать в песчаную бурю, даже если у него и стоят фильтры и прочие контрмеры, с которыми можно рискнуть в нее сунуться. Паршивый момент для того, чтобы нуждаться в эвакуации.

— Сколько у нас найдется термодетонаторов? — спросил Дарман.

— У меня три.

— Два. — откликнулся Атин.

Корр снял три детонатора с пояса и покачал связкой, словно гроздью фруктов.

— Как человек который понимает в бабахающих вещах — я бы сказал, что у нас достаточно барадиевой мощи чтобы превратить эту скалу в щебенку, или выкопать воронку куда она поместится.

Голова у Дармана работала быстро. Куча плохих парней, единственный выход, недостаточно боеприпасов зато очень много взрывчатки.

— Угу. Надеюсь, что это сработает.

— Только одна проблема — мы на этой скале сидим.

— Я над этим думаю.

— Ну, это лучше, чем допрос у местных…

— Слабак. — хмыкнул Дарман. Но Корр был прав, и Дарман начал подумывать — не снять ли ему броню, чтобы в случае чего — погибнуть сразу, а не остаться калекой, как Фай. Если ему придется погибнуть — он хотел уйти чисто. Его неожиданно сильно волновало не только то, что он не попрощался с Этейн; его бесило то, что он может ее больше не увидеть.

— Слушай, если они собираются придти и взять нас, то им придется подниматься по этому склону. Серпантин два метра шириной. Пробка.

— Собираешься поиграть с ними в кегли? — спросил Атин.

— Так, радиус поражения пять метров. Я могу кинуть гораздо дальше. — Дарман начинал жизнь как командный эксперт по взрывчатке. Он приобрел столько новых умений после Геонозиса, что… Файрфек, я забыл про годовщину.

«Я забыл. Но я вспоминаю их каждый день.»

«Простите, Вин… Джай… Талер.»

— И? — Найнер перезарядил скорострельный бластер. — А что, если мы так их всех не перебьем?

Дарман пожал плечами.

— Как говорится, немножко — это уже что — то.

Шансы были скверные. Катарн — броня позволяла им пережить интенсивный бластерный обстрел и даже гранаты, но в близком бою — который мог перейти даже в рукопашную — она сделала их уязвимыми. Их могли просто задавить количеством. И тогда броня их уже не спасет.

Атин шумно глотнул воды.

— Не хочу тебя торопить, Дар, но если глянешь на камеру, то увидишь что у нас гости.