Изгои Марса

После завтрака Джерри и Джуния вышли на палубу, где нежился под солнышком Ним, и скормили ему остатки жареного мяса анубы. Потом они уселись рядышком, чтобы насладиться солнечным теплом и полюбоваться скользившими мимо берегами.

Далеко внизу лежал дренажный канал, который кишел лодками и рыбаками. А за тринадцатимильной расселиной был второй оросительный канал, омывавший дальние террасы, и на нем в ясном воздухе отчетливо видны были и судна покрупнее.

С интервалом около двух сотен джахудов расселину пересекали поперечные каналы на огромных виадуках из камня и металла, которые соединяли два верхних канала и давали лодкам возможность поворачивать из одного канала в другой, не пользуясь медленной и сложной системой шлюзов, которые на равном расстоянии соединяли оба верхних канала с нижним дренажным.

Солнце на западе опустилось уже довольно низко, когда Падрат свернул в один из поперечных каналов и перебрался в дальний оросительный канал.

Как раз в это время солнце зашло, и неожиданно, как всегда, упала ночь, блистая искрами звезд в бархатно-черном небе, и бледная дальняя луна приготовилась последовать за солнцем к западному горизонту. Зажглись огни на бесчисленных лодках в канале, в домах, усеявших террасы, в сторожевых башнях на стене. И Падрат тоже расчехлил баридиевый фонарь, освещавший каюту. Потом лодочник поднялся, передал рычаги управления Хэзлиту и выбрался на палубу, прикрыв за собой дверь.

Какое-то время он стоял, глядя на проплывавшие мимо башни и поглаживая густую бороду. Затем сказал:

– Прежде чем зайдет дальняя луна, мы будем в Кальсиваре. Надеюсь, у вас есть пропуска?

– Нет, конечно, – отвечал Джерри. – Я и не знал, что они понадобятся.

– Понадобятся. Но в крайнем случае сойдет и пара платиновых шариков. Я знаком с одним офицером.

– Сколько это будет стоить? – спросил Джерри.

– Пяти тайзос хватит.

– Наши деньги у сестры. – Джерри повернулся к Джунии. – Дай ему пять та… – Он не договорил. Что-то тяжелое обрушилось ему на голову и свалило его на палубу. На счастье, Джерри свернул и сунул под покров кожаную веревку, и она, смягчив удар, спасла его череп.

Почти одновременно с этим ударом глухо рыкнул Ним. И секунду спустя громадный псар с резвостью, какую трудно было заподозрить в таком крупном звере, перепрыгнул через упавшего землянина. Прозвучал сдавленный вскрик, затрещали кости – и Падрат, подмятый псаром, рухнул на палубу. Голова его раскололась, как яйцо.

Джерри вскочил, шатаясь, вцепился в ошейник Нима и стащил его с поверженного врага. Одного взгляда было довольно, чтобы убедиться: лодочнику уже никто и ничто не поможет.

Уверенный, что Хэзлит, который несколько часов назад тоже пытался прикончить его, только более утонченно, замешан в этом заговоре, Джерри на цыпочках подкрался к каюте и бесшумно приоткрыл дверь. Офицер сидел перед рычагами, глядя прямо перед собой, и вел лодку по каналу, лавируя среди других суденышек и не сбавляя скорость.

Джерри тихонько прикрыл дверь. Вернувшись к трупу, он оторвал кусок покрова, обмакнул его в воду и, вытерев кровь, швырнул окровавленный лоскут в воду.

Потом он повернулся к Джунии.

– Я хочу пойти в каюту и выведать у Хэзлита его замыслы, – сказал он. – Дай мне пять тайзос. Я оставлю дверь открытой. Как только увидишь, что я поднял руку к голове – беги в каюту и кричи, что Падрат вырвал у тебя кошелек с тысячей тайзос и прыгнул за борт.

– Но что ты собираешься делать? Он может убить тебя.

– Не бойся и верь мне, – шепнул Джерри, пожимая ее руку, когда она передавала ему монеты. – Тебе все ясно?

– Да.

Джерри подошел к каюте, с шумом распахнул дверь и прошагал прямо в переднюю часть каюты.

– Мне не хотелось бы беспокоить офицера по такому пустячному поводу, – начал он, – но для бедного охотника пять тайзос вовсе не пустяк. Для меня эта сумма означает много опасных охот и путешествий в город Таккор, где алчные меховщики платят нам едва ли десятую часть того, что получают от кожевников в Дукоре. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Очень хорошо понимаю, мой бедный друг, – отозвался Хэзлит. – Продолжай.

– Я не забыл, что вы предостерегали меня против алчности нашего лодочника, – продолжал землянин. – Только что он подошел ко мне и спросил, есть ли у нас пропуска. Поскольку у нас их нет, он сказал, что ему нужно пять тайзос, чтобы подкупить чиновников на границе – чтобы мы могли попасть в Кальсивар. Он сказал, что хорошо знаком с одним таможенным офицером и может все уладить.

– Сумму он назвал верную. Но если он тебе сказал, что может сам уладить дела с таможенниками, – он солгал. Только я могу это сделать. И это мне ты должен дать деньги.

– Я от души рад, что спросил твоего совета. – Джерри с деланным облегчением протянул офицеру пять платиновых шариков.

Тот бросил монеты в кошель.

– Предоставь все мне, и еще до рассвета вы будете в Ралиаде, целые и невредимые.

Джерри поднял руку и сделал вид, что хочет поправить головной покров. За этим жестом последовал громкий и весьма убедительный крик Джунии. Затем она ворвалась в каюту.

– Что случилось? – бледнея, спросил Хэзлит. – В чем дело?

– Лодочник! – выдохнула девушка. – Он вырвал у меня кошелек и прыгнул в воду! Все наши сбережения… Тысяча тайзос… Все пропало!

Джерри в притворном гневе вскочил – зато гнев краснолицего офицера был отнюдь не притворным. Поставив оба рычага в нейтральное положение, он резко обернулся и спросил:

– Где этот негодяй?

– Сейчас, наверное, уже на берегу, удрал с добычей, – ответила Джуния.

Хэзлит опрометью выбежал на палубу. Сорвав с пояса баридиевый фонарь, он осветил им недвижную гладь канала.

– Сбежал! – злобно пропыхтел он. – Удрал с тысячей платиновых тайзос! Ах, подонок!

– В конце концов, – сухо проговорил Джерри, – там, откуда взялись эти тайзос, есть еще немало денег. Этот болван сам себя перехитрил.

– А? Ты о чем?

– Раз уже низкорожденный подлец удрал, не вижу причины, почему бы двоим офицерам и дворянам не быть откровенными друг с другом, – доверительно проговорил Джерри. – Давай оставим притворство. Я знаю, что ты узнал ее высочество с самого начала. Но вот чего ты не знаешь – что я на самом деле служу его величеству виду Тоору. Она, конечно, понятия об этом не имеет, и я думаю, что лучше не просвещать ее на сей счет, пока мы не прибудем в Ралиад. Она может по глупости заартачиться или попытается бежать.

– Это верно, – согласился Хэзлит. – А как насчет награды?

– Я поделю ее с тобой, – сказал Джерри. – Вначале я думал поделиться с тобой и с лодочником, но поскольку он стащил кошелек, тем больше денег останется на нашу долю. В конечном счете проигравший – он.

– Это уж точно, – пробормотал офицер. Он все еще держал в руке расчехленный баридиевый фонарь, заливавший светом палубу. На миг маленькие поросячьи глазки Хэзлита застыли и расширились при виде небольшого красного пятнышка.

Джерри тоже заметил его и быстро глянул на офицера, пытаясь понять, догадался ли йен, что это за пятнышко. Но Хэзлит невозмутимо отвел глаза.

– Пусть себе глупец лодочник удирает со своей воровской добычей, – сказал он. – А мы получим и поделим десять тысяч тайзос.

Он зачехлил фонарь, подвесил его к поясу и пошел в каюту.

Во время этого разговора лодка медленно дрейфовала по инерции вперед – двигатель был заглушён.

– Мы уже почти на границе с Кальсиваром, – сказал Хэзлит, усаживаясь на свое место за рычагами управления. – Вы двое лучше посидите в каюте. Я причалю к берегу и сам поговорю с таможенными офицерами.

Он подал оба рычага немного вперед. Хитрое выражение появилось в его глазках, когда он ловко подвел лодку к таможенной пристани. Йен перевел рычаги в нейтральное положение и встал.

– Жди меня здесь, – сказал он, – и предоставь все мне. Я скоро вернусь.

Глава 24

Когда Хэзлит вышел, Джерри сидел в каюте на подушках. Однако он не собирался оставлять офицера без присмотра.