Мир на колесах (пер. О.Колесников)

Внезапно танк опрокинулся, и Ян нажал на тормоза. Танк мгновенно перевалился через кромку, и движитель сам оказался на самом краю, чуть под углом. Медленно и тщательно он установил задний ход и повел назад, подальше от опасности. Лишь когда они вновь выпрямились над центром Дороги, он облегченно вздохнул.

– Я согласен, – сказал Отанар. – Я надеюсь, это последняя неурядица здесь.

Было непросто, но не составило слишком уж большой проблемы перевести поезда через затонувший участок Дороги. Понадобилось лишь время. Потерянное время. Машины, значительно более легкие, чем движители, имели тенденцию плыть в воде. Их нельзя было перетягивать больше двух за один раз. Челночная переправа продолжалась безостановочно, пока все машины не оказались на той стороне. Лишь когда поезда были вновь восстановлены по ту сторону затонувшего участка, Ян позволил себе отдохнуть, поспать считанные часы. Прежде чем они отправились дальше, он распорядился о восьмичасовом отдыхе.

Каждый нуждался в отдыхе, экипажи движителей были изнурены, и он знал, что так будет лучше, чем если он принудит водителей работать. Они моги отдохнуть, он – нет. В течение всей операции по переправе через затонувший участок, его тревожила проблема, которую никак нельзя было обойти вниманием. Очевидная проблема, которая прямо глядела ему в глаза, когда он вел движитель обратно по покрытой водой Дороге к эскадрону уединившихся танков. Он остановил истекающий водяным паром движитель около танков, натянул костюм с охлаждением и отправился к командирскому танку.

– Я думал ты забыл об этом, – сказал Лайос Наджи.

– Совсем напротив. Я целыми днями ни о чем другом не думаю.

– Хочешь оставить танки здесь?

– Нет. Они нам слишком нужны.

– Но на собственной тяге нам не добраться.

– Я и не ожидаю этого. Взгляни.

Ян раскатал синьку, боковую проекцию танка. Он обильно разрисовал ее большим красным карандашом, и теперь постукивал по линиям, которые добавил.

– Вот наш проблемный участок, – сказал он. – Мы собираемся обрызгать его жидким пластиком, и это сделает его достаточно водонепроницаемым, чтобы пройти под водой до противоположной стороны.

– Погоди-ка, – сказал Лайос, указывая на рисунок. – Ты задраиваешь все люки. А как выберется водитель в случае необходимости?

– Не будет водителей. Мы протянем тросы от передач, законсервируем танки и потянем их. К каждому подведем по одному кабелю. Я уже пробовал, и это получилось.

– Надеюсь, – с сомнением сказал Лайос. – Но мне бы страшно не хотелось находиться в движители, ведущем эти танки, если один из них унесет за край Дороги. Он утащит движитель за собой.

– Вполне возможно. Вот почему мы поставим устройство расцепления, которым можно будет управлять от движителя. Когда танк понесет, мы немедленно его обрежем.

Лайос покачал головой.

– Думаю, судить да рядить не о чем. Давай сначала попробуем с танком номер шесть.

Когда план удался, послышался анонимный вздох облегчения. Ведомый танк исчез под водой и не появлялся до противоположного берега. Морской ил быстро счистили, и кроме нескольких лужиц из небольшой течи, танк был невредим. Началась переправа всех остальных.

Когда поезда вновь были в полном составе, освобожденные штурманы вновь вернулись в движитель. Элзбета принесла узелок, который поставила на пол, прежде чем стала снимать костюм с охлаждением.

– Это кое-что особенное, – сказала она. – Я сама делала. Это семейный рецепт для особых случаев. Я думаю, сегодня особый случай. Бефстроганов.

Кушанье оказалось восхитительным. Впервые с начала перегона экипаж сел за еду, от которой можно было получить удовольствие. Тут был свежевыпеченный хлеб, литровые банки пива и свежий зеленый лук. Был даже сыр, хотя и немного – для него ведь требовалось место в желудках, которого уже не было. Но они героически стонали, запихивая сыр в пищеводы.

– Спасибо тебе, – сказал Ян, взяв ее за руку, невзирая на присутствие остальных. Никто не протестовал – очевидно, никто не заметил. Они уже приняли Элзбету как члена экипажа, и уважаемого члена, поскольку никто из них ничего не умел стряпать, кроме как разогревать замороженные концентраты. Ян почувствовал внезапное воодушевление.

– Мы отправляемся примерно через полчаса. Пришло время проверить тебя в водительском кресле, Элзбета. Не быть же тебе всю жизнь штурманом.

– Хорошая идея, – сказал Отанар.

– О, нет, я не могу. Это пока невозможно…

– Это приказ, и ты должна повиноваться, – последовала улыбка, и через секунду все они смеялись.

Гизо схватил тряпку и протер перед ней кресло. Отанар подвел ее и установил кресло так, чтобы она могла легко доставать до педалей. При выключенной тяге она осторожно надавила на тормоза и акселератор и покрутила баранку. Она уже знала принцип действия всех приспособлений.

– Смотри, как это просто, – сказал Ян. – Сейчас поставь на задний ход и чуть отъедь вспять, – она была бледна.

– Это совсем другое. Я не смогу.

– Почему?

– Ты понимаешь. Это твоя работа.

– Ты хочешь сказать, что она только для мужчин?

– Да, видно, так.

– Тогда попробуй. Ты уже неделю выполняешь мужскую работу, та и другие девушки, и мир от этого не перевернулся.

– Хорошо, я попробую.

Она сказала это вызывающе – да это и было вызовом. Привычное менялось, и ей нравились перемены. Не услышав ни слова указаний, она завела движитель, отсоединила автопилот и сделала все необходимое, чтобы подготовить движитель к работе. Затем, все еще осторожно, она включила заднюю скорость и чуть подала движитель назад. Затем, когда она вновь заглушила движитель, все успокоилось.

Когда они вновь тронулись в путь, все были в наилучшем расположении духа, отдохнувшие и довольные. И это было хорошо, потому что худшая часть пути была на подходе. Инженеры, строившие дорогу, делали все, от них зависящее, чтобы обойти естественные препятствия на планете. Дорога, насколько это возможно, отстояла от прибрежных горных барьеров обоих континентов. Переход через горы осуществлялся посредством туннелей. Дорога большей частью огибала берега, проходя по морским насыпям. По поднятой цепи островов – перемычке, отсоединившей два континента. Дорога шла, как по позвонкам.