Праксис

Промозглая морось сделала плиты платформы темными и скользкими. Сула приехала в Верхний горд посмотреть, сгодится ли пустой дворец Нгени, чтобы укрыть Бого и другие ударные отряды.

ПэДжи радовался сильнее обычного.

— С удовольствием покажу вам дворец, — сказал он. — Когда он понадобится?

Сула замешкалась, почувствовав, что вопрос задан неспроста.

— А что?

— Меня выселяют. Какой-то наксидский клан реквизировал нашу собственность. Два дня назад я получил уведомление, что через десять дней меня и моих вещей тут быть не должно. — Он ослепительно улыбнулся. — Наконец я смогу быть полезен. Мне больше не надо жить в Верхнем городе. Я перееду из акрополя и стану солдатом подпольной армии.

Сула сразу начала просчитывать варианты.

— Можно посмотреть прогноз погоды? — спросила она.

Он провел Сулу к столу, и, отдав несколько команд, она узнала, что еще пару суток будут холодные дожди, а потом с юго-запада придет антициклон. Обещали по меньшей мере четыре ясных и по-летнему теплых дня.

"А вот и просвет!" — подумала она, надеясь, что шести дней им хватит.

Сула расправила плечи и посмотрела на ПэДжи.

— Надеюсь, что для перевозки имущества вы воспользуетесь нашей транспортной компанией.

Он пожал плечами, сказав:

— Особо перевозить нечего. С тех пор как отец разорился.

— Вы забыли про оружие, доставленное сюда от Сидни и всё еще лежащее в хранилище.

— Ой. — Глаза ПэДжи расширились.

— И, конечно, клану Нгени не захочется дарить наксидам мебель и прочее имущество. Или наксиды настояли, чтобы всё осталось на месте?

ПэДжи явно об этом не подумал.

— Нет, — ответил он. — Кажется, я могу забрать что угодно.

— Значит, мы перевезем все вещи вашего клана. И надо всё же осмотреть дворец, если, разумеется, вы разрешите нам использовать его для последней операции.

— Разумеется. Конечно. Но я правда смогу присоединиться к подпольной армии после переезда из Верхнего города? — с тревогой спросил ПэДжи.

— ПэДжи, — Сула посмотрела на него, — вы всегда были в подпольной армии. Вы мой первый доброволец.

Он еще беспокоился, но казался польщенным.

— Ну да. Спасибо. Но я хотел бы быть настоящим солдатом.

— Вы всегда были настоящим солдатом.

ПэДжи разрумянился от ее слов.

— Я лишь хотел быть… быть достойным.

— Вы более чем достойны, — сказала Сула. — И, по-моему, вам лучше без нее.

Вытянутое лицо ПэДжи погрустнело, и он сказал:

— Ну, не знаю. Она была такой яркой и живой, а я… — Он замолчал.

Сула вспомнила, о чем он только что упомянул.

— ПэДжи, вы сказали, что ваш отец разорился.

— Да. Азартные игры и… — он вздохнул, — и не менее рисковые биржевые вложения. Акции, фьючерсы, дебентуры, что бы это слово ни значило. Мой отец долго скрывал свой крах, и я некоторое время продолжал вести легкую жизнь — машины, наряды, развлечения и… — он задумался, как лучше сказать, — … и прочее. Но всё было в долг. Мне исполнилось тридцать пять, а потом… — Он развел руками. — Потом всё закончилось.

Сула удивилась. Она всегда считала, что это ПэДжи растратил состояние. А он просто вел типичный для своего класса образ жизни, забывая обо всем, что творится вокруг, пока сама жизнь кардинально не изменилась и он не превратился в жалкого изгоя, которого родственники попытались продать клану Мартинесов. Закончилось тем, что его отвергла женщина, в которую он влюбился, и жениться ему пришлось на другой.

Наверное, ее собственная жизнь казалась даже проще, ведь у нее никогда не было денег.

— ПэДжи, мне жаль.

Но он остался безутешен.

— Я знаю, что брак с Семпронией был по расчету. Но я оказался таким жалким и смешным, что верил и… — В его глазах блеснули слезы. Он отвернулся. — А давайте посмотрим дворец? Ключи у меня с собой.

Сула прошла с ним через двор в гулкий, пустой дом, наполненный лишь тишиной, призраками и пылью. Ей хотелось утешить ПэДжи, но он ждал утешения не от нее.

Еще одна жертва амбиций Мартинесов. Как и она.

Три дня лихорадочной работы, и подпольная армия стала похожа на новорожденного великана, который, стряхнув с себя прах, неуклюже выпрямился на гигантских ногах, готовясь сделать первый шаг. Грузовики вывозили из Верхнего города мебель Нгени и возвращались во дворец с краской, полотном, медикаментами и скалолазным снаряжением. Сула ездила с ними, отмечая на карте дворцы с охраной, а значит, и с кем-то, кого стоило охранять. Останется охрана на своих постах во время штурма или бросится в бой? Скоро она узнает ответ.

Тайники с оружием открыли, и грозный арсенал Команды 491 перешел в нужные руки. Друзья из полиции передали со склада подпольщикам четыре сотни новейших автоматических винтовок, столько же бронежилетов, пистолетов и гранатометов с боекомплектом. Полицию даже не пришлось подкупать.

Наксиды поймали пару наблюдателей за тюрьмами, и те выдали известные им ложные сведения. Воспользовавшись тесными связями группировок с правоохранительными органами, Сула узнала, что тюремную охрану без особого шума усилили, а полицию и армию перевели из центра города для предотвращения попыток штурма тюрем.

Наксиды явно гордились ловко поставленной ловушкой. Как и Белый Призрак. Время покажет, кто из них прав.

Наконец последнюю поправку к плану утвердили, последнее сообщение отправили, а последнее оружие зарядили. Как только солнце коснулось горизонта, Сула отправилась на квартиру, где они скрывались с Казимиром. Он ждал ее, одетый в длинный плащ от Ческо, тот, что с треугольниками зеркал, в начищенных сапогах, держа трость с сияющим набалдашником из горного хрусталя.

В комнате странно пахло лавандой, и Сула удивленно замерла на пороге. Казимир повернулся к ней, взмахнув полами плаща, и изящно поклонился, сказав:

— Добро пожаловать, леди Сула. У нас сегодня свидание.

— С ума сошел. Ты понимаешь, сколько…

— Обо всем уже позаботились. Солдаты на постах, генералу можно расслабиться. — Он отошел, показывая на аккуратно разложенное на кровати вечернее платье из зеленого муара. — Для этого выхода нужна подходящая одежда.

Сула закрыла дверь и сделала пару неуверенных шагов вперед.

— Казимир, я совершенно разбита. Несколько дней не спала. Держусь только на сладком кофе. На такое у меня просто не хватит сил.

— Я приготовил расслабляющую ванну. Машина заберет нас через полчаса, — и демонстративно посмотрел на часы.

Всё еще удивляясь, Сула прошла в ванную, сбросила одежду и опустилась в благоухающую лавандой воду. Она легла на спину, приказав крану сделать ванну погорячее. Над поверхностью поднялся пар, и она разомлела, прикрыв глаза. Но почти сразу дернулась от стука Казимира.

— Машина придет через десять минут, — предупредил он.

Она быстренько помылась, вытерлась, причесалась, накрасилась и надушилась. И прямо нагишом отправилась в комнату одеваться. Казимир с улыбкой знатока наблюдал за ней из кресла в углу. Платье сидело идеально. Казимир приблизился и поцеловал ее обнаженные плечи, скользнув губами по ключице, отчего по телу пробежала приятная дрожь.

За ними приехал длинный седан с двумя торминелами-телохранителями. Казимир воспользовался их услугами впервые после ухода в подполье, когда, решив остаться незаметным, перебросил их на другие дела.

Автомобиль ехал в сгущающихся сумерках и остановился перед боковым входом в клуб на Малой Горе. В зале было темно, лишь в нескольких местах тускло горели лампы — на столе, застеленном кипенно-белой скатертью, на мерцающем танцполе и на пустой сцене. В полутьме у столика их встретил высокий лайон-официант.

— Сэр, мадам, — поприветствовал он, налил Казимиру шампанского, а Суле минералки и исчез в полутьме.

— Это всё для нас? — спросила Сула.

— Не только, — ответил Казимир, и она услышала смех Вероники.

Та вошла вместе с Жюльеном. Оба разоделись, пусть и не так стильно, как Казимир. На щиколотке Вероники блестела цепочка. Сула не видела ее, с тех пор как девушку вытащили из тюрьмы. Вероника приближалась к столику, удивленно распахнув глаза.