Эвотон: трансформация

– Хорхе, сколько осталось до планеты?

– Семьсот тысяч пятьсот восемьдесят два километра, – живо ответил испанец.

– Включай эвотонную установку, и начнём процесс входа в атмосферу! Активируй все имеющиеся антигравы и распредели их между группами.

– Группами? – переспросил немец.

– По двое. Ты полетишь со мной! – бросил в сторону коллеги одессит. – Ни одного ферруанца не активируй! – скомандовал он Хорхе.

– А те, что в инженерном отсеке? – боязливо спросил Тобиас.

– Они активны, как и на любом другом корабле. Таковы предписания Совета, ты же сам знаешь, – пояснил ему Андрей.

– А о каких роботах ты говорил с Хорхе?

– Су Ливей настоял на том, чтобы мы взяли с собой несколько десятков.

– Но зачем они нам в таком количестве? Тем более небоевые? Насколько я помню из тех же правил, на любом Этоне находятся пять запасных ферруанцев для нужд инженерного отсека. Не понимаю… – возмутился Тобиас.

Наконец земляне начали процесс вхождения в атмосферу планеты. Хотя стабилизационная система работала исправно, все уселись в кресла и включили субстанционные ремни. Субстанция использовалась в основном в качестве защитного средства. Реже – как оружие. Чтобы она могла нанести урон при соприкосновении с тканями живого существа, необходимо было обеспечить определённое состояние активности её компонентов.

– Включить фильтрационную систему! Немедленно! – прокричал одессит.

Тобиас присмотрелся сквозь поверхность корабля и заметил, что в атмосфере Деумии находилось чрезвычайно много пепла или какой-то очень похожей на него субстанции. Возникшие голограммы немедленно наполнились красным цветом тревоги.

– Зараза! Хорхе, доложи!

– Пепел попал в систему. Фильтрация не справляется. Очистители – тоже!

Этон плотно окутал липкий туман, сквозь который летали хлопья. Сильный ветер сталкивал их непосредственно с корпусом летательного аппарата. Аномалий никто не видел, хотя компьютер выявил их наличие без труда. Согласно его данным, пространственное искривление окружало пришельцев со всех сторон!

– Пора запускать протокол возвращения! – выпалил возбуждённый немец.

Андрей размышлял, несмотря на предупреждения систем корабля.

– Нет! Можем не успеть! Переходим в ручной режим управления! Тобиас, садись в кресло пилота!

Немец немедленно послушался и принял пилотирование Этоном.

– Хорхе, что с координатами? Почему в точке высадки – сплошные аномалии? – свирепствовал глава Совета.

– Андрей, они правильные! – послышался голос испанца. – Такие координаты нам передал Совет!

– Просканируй ближайшую поверхность!

– Уже сделал. Под нами, через три километра, по прямой!

– Хорхе! Мать твою, договаривай фразы!

– Нормальное пространство! Через полкилометра…

– Я понял, – перебил его украинец. – Есть проход?

– Да! – отозвался Тобиас. – Я его вижу на голограмме! Мы сможем прорваться!

Одессит оценивающе глянул на уверенное лицо пилота.

– Тогда за дело!

Забавно, но пространство характеризовалось нестабильностью не только внутри аномалий, но и вне этих областей. То есть зоны искривления не находились в постоянном положении, а путешествовали над поверхностью планеты, завоёвывая новые территории и покидая старые.

Теперь пространственные аномалии стали заметны и невооружённым глазом. Сжимающееся и расширяющееся туманное пространство наводило ужас на пилота. В то же время немец чётко различил перед ними своеобразный пространственный коридор с нормальными показателями. Но он уловил и другое: коридор постепенно сжимался. И тогда Тобиас решительно направил Этон в щель. Он расширил прозрачную область корпуса. Снаружи разыгралась настоящая пепельная метель…

– Пепел усилился! Да откуда же он взялся?!

– Двигатели для маневрирования в антигравитационной установке отказывают! – закричал Хорхе. – Первый вышел из строя! – а через секунду тревожным голосом добавил: – Четвёртый вышел из строя!

– Мы не сможем нормально приземлиться такими темпами! – в свою очередь закричал Тобиас.

– Андрей, ферруанцы не справляются со стабилизационной системой!

– Немедленно активируй запасных и гони всех в инженерный!

– Ферруанцы активированы, – доложил чей-то голос.

Их цель уже показалась на голограмме пилота! Значит, до неё осталось два километра. Коридор сузился настолько, что поверхность корабля вот-вот обещала окунуться в нестабильность.

– Компьютер заметил наличие неопознанного тела в зоне приземления! – прокричал пилот.

– Плевать! – выпалил одессит. – У нас нет выхода! Хоть абсидеумы…

А тем временем Этон задел аномалию, войдя небольшой частью корпуса в искривление, словно раскалённый нож в масло.

– Задели!

– Я видел! – отреагировал Андрей. – Ещё немного… Пространство слишком нестабильно, Тобиас!

– Третий двигатель отказал! – ворвался в помещение голос испанца.

Немец крепко выругался.

Вдруг Этон затрясло. Система моментально диагностировала повреждения корпуса в нескольких местах. Андрей, Тобиас и остальные члены экипажа синхронно и нервно направили свои взгляды на голограммы системы. Несколько нижних отсеков в центре модели корабля окрасились в красный цвет. Это могло означать только одно: антигравитационная установка получила серьёзные повреждения! Граница аномалии, имеющая нестабильные значения в местах перетекания ткани пространства из одного состояния в другое, разорвала попавшееся на её пути вещество в клочья…

– Мы теряем высоту! – крикнул Тобиас. – Нас расплющит!

Андрей тяжёлым и безумным взглядом уставился на голограмму, показывающую, что до нижней аномалии осталось всего три метра! Расстояние до верхнего пространственного возмущения составляло примерно один метр. Но Этон не прекращал движения, а немец старательно лавировал через тоннель.

– Хорхе, – сказал он с чувством безысходности, но без криков. – Буди всех ферруанцев!

– Все семьдесят единиц?

– Да!

Остался километр!.. Одессит отключил свой субстанционный ремень и встал. Его блестящее от пота лицо прекрасно отражало яркий свет тревожного царства. Затем он кинулся из отсека, выпалив на ходу остальным:

– Эта планета хочет нас сожрать заживо! Так разочаруем же её! И покажем заодно, что земляне борются до конца! Тобиас, что бы ни случилось – продолжать движение! Не забывай, что ты – лучший пилот на Земле! Связь со мной поддерживать дистанционно…

Никто не спросил его о причинах ухода, потому что уровень концентрации каждого на выполнении своей задачи зашкаливал. Все отдались делу. Возможно, последнему в их жизни.

– Фильтрационная система полностью вышла из строя! Очистители работают с нагрузкой в десять процентов! – прокричал Хорхе. – Стабилизационная система – сорок процентов! Мы начали постепенное снижение!

Тобиасу хотелось ответить своему коллеге, но он не мог отвлекаться от пространства: оно играло с ним в жизнь. Оно испытывало его на прочность! Оно полностью завладело его зрением и мышлением. Немец больше не находился в кресле пилота. Теперь он играл…

Какие-то голоса раздавались вокруг него. Кажется, прокричал глава Совета. Или Хорхе в очередной раз доложил о неисправностях. Его зрачки были направлены на внешнюю границу аномалии. Она чем-то напоминала поверхность мыльного пузыря, но без лишних красок. Когда корпус снова коснулся её, никаких последствий пилот не заметил. Странно!.. А вот сейчас на идеальной поверхности появились волны, уходящие во все стороны. Словно кто-то кинул камень, отчего возникло волнение. Корабль на долю секунды погрузился своей нижней частью в то место. Тобиаса подкинуло, но ремень не позволил ему оторваться от мягкого кресла. Наверное, раздались тревожные сигналы, потому что такая встреча не могла остаться безрезультатной. Гладь тянулась вместе с Этоном, всё больше и больше касаясь своего инопланетного гостя. Опять волнение… От взрывов аппарат существенно покосило в сторону, но набрать высоту уже не получалось. Да! Он догадался! Ему стала понятной причина встрясок… Конечно! Волны на гладкой поверхности! «Тобиас, Тобиас!» – раздавалось в его голове. И когда он разгадал алгоритм зловещего пространства, наступило время для решительных действий. Ведь в самом ближайшем будущем его снова ожидают волны, которые на этот раз могут оказаться смертельными. Или они его, или он их! «Тобиас, проснись, сукин сын!»