Перекрёстки богов

— Не говори ничего лишнего, — сухо советует Артур и смягчается. — Это жизнь.

Анне не ведомо, что, Аиша со Скеем освоят языки землян и откроет первым именно этот файл.

Оставшееся до перемещения время, по просьбе Пьера, отсчитывает безстрастный голос Орана.

— У нас всё, ребята. Самый необходимый минимум, — сообщает вспотевший Артур, посматривая на Анн. Олег застёгивает молнии: содержимое тщательно упаковано в водонепроцаемые мешки. Последней ложится планшетка. Артур затягивает пряжки и в свободный кармашек засовывает "глок", оставив снаружи рукоять.

— Я полагаю, что двадцать "тер" инфы будет достаточно, вот только не знаю.. — Пьер морщит лоб, задумчивый как никогда.

— Егор, по всей видимости, узнал нечто, что способно перевернуть наши представления о мире. Нужно написать маркером на рюкзачке самое основное.

— Я напишу самое главное, — голос Анн приобретает уверенность. Большими и жирными буквами оражевого маркера, она торопливо выводит то, что думает все:

— Егор, пожалуйста, выживи! Нам откроют коридор, не раньше восьми местных лун. Пожалуйста, выживи. Наши имена и отношения:…….

— Я полагаю, что тебе нужно сообщать о нас, — слова Артура выводят из задумчивости Аннетту.

Оран отсчитывает последние секунды. Анн опускается на колени и закрывает глаза. Секунды превращаются в вечность ожидания и тусклый лучик надежды.

— Готов к перемещению двоих человек, один из которых потомок путников, — торжественно объявляет Оран.

— Егор, жив? — нетерпеливо спрашивает Олег. Вопрос зависает. — Что за путник?

— Егор и есть последний из представителей народа путников, не считая Анн, — улыбается Оран. — лишь поэтому дано согласие на эти перемещения.

Внутри кокона, тяжело дышащие: Егор и офицер Сол. Егор старается быть бодрым, зажимая кровоточащую рану в боку.

— Сколько у меня времени, Оран? — Егор смотрит прямо перед собой, где собрались все земляне: — Мне нужно хотя бы две минуты. Инфа очень важна и от моих слов будет зависеть многое, в том числе и судьба хранителей перекрёстков.

— Для меня это честь, говори путник. Я видёл всё, что произошло там и поражён вами — обоими. Ни один из присутствующих кандидатов в старейшины не выжил бы там и одной минуты, не говоря уж о первой точке твоей переброски, где шансы имел бы, разве что Артур и майор Артемьев. Я скоординирую действия всех перекрёстков У-А-Ла-Э, и у тебя появится ещё одна свободная минута. Раскрытие кокона невозможно и, второе: два ваших перемещения исчерпали лимит чрезвычайки. В отсутствие хранителя перекрёстков, никто из нас не может переступить рамки программы.

— Спасибо, Оран. Если сможешь, покажи потом наш путь во дворце, убитого моим противником бога — отца Аишы. Это не для бравады, а для ориентировки, когда старейшины окажутся на Аннетте.

Итак первое: — Егор говорил с трудом. — Жаль, что мне приходиться продираться вслепую — на ощупь. Ваше обучение ребята нужнее во сто крат, чем моё присутствие и непрерывная игра в догонялки. Когда придёте, на специально созданный мною перекрёсток, доверяйте только охотникам тор-а и трём назначенным мною старейшинам. Господы южного и северного блюдца будут стелиться перед вами и льстить, а мой противник приложит все усилия, пообещав золотые горы, чтобы незаметно уничтожить вас, или сымитировать гибель, вытрусив предварительно всё возможное из вашего мозга. Нашему сильному и опасному противнику не нужны иные миры, а только власть над Аннеттой. На глубине озера я нашёл артефакт стоимость во вселенную. Полагаю, что не ошибся. Именно из-за него началась та война. Изучите в тонкости все детали "корректора", как я называю сам артефакт. Он замаскирован под обыкновенную гору-останец весом в пятьдесят-шестьдесят миллионов тонн… Анн, — Егор с трудом поднялся и подал автомат за кокон. Появившийся рюкзак, живо схватил Сол. Егор прочитал написанное на рюкзаке и кивнул.

— Спасибо за помощь. Пьер, я рад что и Вы здесь. Жаль, вот, что не могу выйти отсюда, — грустно улыбнулся Егор. — Анн, я знаю, что ты сейчас смотришь на меня. Запомните ещё одно — самый важный артефакт семимирья, это корректор и ты — Анн. Я не уверен, что протяну всё это время, дожидаясь вас. Это жизнь. Прощайте на всякий случай. Да, ещё одно. У меня семья и дочь. Ещё двух сыновей родят моя жена и Аиша — дочь бога Тона. Я не жалею о том и тебе Анн не нужно зацикливаться на мне. Ты и я, как бы ни хотели — не можем позволить принадлежать себе, потому как этот шанс соединить миры далеко не первый, а мы с тобой последние представители… Предполагаю что артефакт на дне озера может корректировать траектории планет и возможно, солнечных систем. Если моя догадка верна, то вам необходимо вернуть луну "Аннеты" на прежнюю траекторию. Если мы с тобой не родим совместного ребёнка — хранителя перекрёстков, Анн, придётся это сделать нашим детям. Береги себя. И последнее. На новом перекрёстке я оставил для тебя действующий меч путника. Только ты сможешь взять клинок. И ещё, — Егор закусил губу и смолк.

— Я мог бы пойти на крайние меры и развязать войну, но не хочу чтобы в мясорубке погибли миллионы и потому начал контригру на поле противника, который чрезвычайно умён и предвидит мои ходы. Он и ждал дестабилизации на обеих блюдцах, но я поступлю иначе. У меня подозрение, что кто-то снаружи системы искусно ведёт меня в пасть удава. Бога Тона наверняка сменит клон, а господы южного блюдца подчиняются только ему. Где-то я прокололся. Ничего. Следующий мой ход… — Егор стистнул губы: — Лучше вам этого не знать… Прощайте.

Пьер помешивал палкой угли, задумчиво глядя на остывающий костёр и наставшую ночь. После бурных обсуждений и горящих глаз коллег, где он не проронил ни слова, увиденное настолько потрясло ум учёного, что он остался наедине с собой, пытаясь понять, что же хотел в конце сказать Егор.

— Вы бы, прилегли, — Анн опустилась рядом.

— Старикам не нужно много сна, — отозвался Пьер: — Я займусь этим артефактом, обязательно займусь, Анна. Если Егор действительно прав, то мы встретимся с необычайной машиной.

— Я пока не понимаю, — Анн обхватила колени.

— Видишь ли, Анна, наша солнечная система вошла в рукав млечного пути где повышена плотность и относительно высоко содержание водорода. За два месяца до нашего ухода теория шестого солнца начала получать подтверждение. Кроме циклических изменений прецессии Земли, существует неравномерность рукава галактики вот какая штука: — Пьер повернулся к Анн, — Мы не знаем что нас ожидает на этом витке и не знаем как среагируют на грядущие климатические изменения передатчики наследственности всего живого, ведь климат, напрямую связанный с жизнью на Земле, колеблется в узком коридоре. А наша луна? Именно луна определяет циклы рождений? Понимаешь, какая штука выходит, Анн?

— Я не совсем понимаю тебя, Пьер, — Анн придвинулась к учёному. — Все мои мысли там — с Егором. Я боялась что моя связь с Артуром станет преградой и пропастью, — Анн судорожно глотнула и отпила остывший напиток, — между Егором и мною. Я всё время с ним, Пьер. Почему так? Впрочем, я перебила твою мысль.

— Ничего, дочка. Понимаешь, какая штука, — горячо сказал Пьер, — если так называемый корректор" действительно имеет такие возможности, то это самое страшное оружие семимирья и в то же время — спасательный пояс, даже не пояс, а ковчег. Представь, что наша Земля, попадёт в пространство рукава галактики с кучей космического и повышенного содержания водорода и мусора, что тогда случится со всем живым?

— Ты хочешь сказать Пьер, — Анн напряглась и привстала осенённая лучом догадки.

— Да, — поднялся Пьер. — Перенести солнечную систему в безопасное место рукава и даже больше — это возможность корректировки нашего светила и траекторий планет. Когда-то я говорил на заседании научного совета, что солнечная система сотворена с изящной точностью математического расчёта и в ней все планеты выполняют возложенные на них функции. Система красива и неповторима и откорректирована с изумительной любовью к живому. Если бы не пояс-щит больших планет и их спутников, то жизнь не достигла бы разумных вершин. Возможно, после корректировки земной системы, "корректор" переправили в систему "Аннеты" и оттуда всё и началось.