Убить императора

Мулиа всем весом навалился на меня. В нос ударил резкий запах паленой плоти. Краем глаза я уловила блеск летящего кинжала — и на землю упал Торвальдс. Как помощник Охотника смог сюда проникнуть? Да какая теперь разница! К телу подошел советник Еклеон и хладнокровно подобрал свое оружие.

Алерр сполз на колени. Лицо А-Шуро исказила мука. Я пыталась удержать его, не дать ему упасть, уже понимая — бесполезно. Ожоги от бластера так и не научились лечить. Прямое попадание смертельно. Почему капитан еще жив? Да потому что целились в сердце мне, а я намного ниже…

— Ли… я… люблю тебя… — хриплый, едва слышный шепот в абсолютной тишине. И тут же, словно кто-то щелкнул выключатель, пространство взорвалось звуками. Нас окружила толпа, капитана погрузили на носилки и куда-то понесли, а меня с двух сторон под локти подхватили близнецы. Поднялась суета, Раккар надрывался, выкрикивая распоряжения… Ирлик и Дарон спешно вели меня к кораблю. Я не сопротивлялась, отстраненно взирая на суматоху. Второй раз… Нет, третий. Я чуть не поверила в смерть капитана, когда услышала о гибели «Сальвадора». Когда Алерра забрали на Центавру-вторую, я изо всех сил надеялась на чудо. Сейчас надежды не осталось.

— Ли, — дорогу нам преградил Даген. Брат за подбородок поднял мою голову, заставив заглянуть ему в глаза. Увиденное ему, кажется, не понравилось. Ди коснулся пальцами моих висков и приказал: — Спи.

И я погрузилась в темноту.

Проснулась я от нежного поглаживания по щеке. Даже не открывая глаза поняла — рядом брат. Только рядом с Дагеном я ощущала такое спокойствие.

— Ты спишь почти сутки, — тихо шепнул он. — Пора вставать.

Почти сутки. Достаточно, чтобы избавить меня от чужой агонии.

— Алерр умер, да?

— С чего ты взяла? — фыркнул император. — Чтобы убить этого… хммм… понадобится что-то посерьезнее бластера.

— Что? — я села под насмешливым взглядом брата. — Но как?

— И чем ты только Ардаре занималась? — покачал головой Ди. — Хотя, не отвечай, я и так знаю: выводила из себя Раккара и флиртовала с Рониарром. С ожогом от бластера наши корабли вполне в состоянии справиться. Пару недель Алерр, конечно, будет лежать, но умереть ему Эр-да-Нора не даст.

Я почувствовала себя дурой. Ведь действительно знала про способности ардарских кораблей! И даже не вспомнила про них…

— С чем еще могут справиться наши корабли? — спросила я, пока Даген устраивался рядом. У брата была весьма любопытная привычка отсыпаться в моей постели. Почему-то именно здесь советники, жаждущие загрузить императора работой, не догадывались его искать.

— Практически со всем. Тебя ведь интересует что-то конкретное?

— Сломанный позвоночник. Срок — чуть больше двух лет.

— Где именно сломан? Какие последствия?

Я задумалась. Все, что я знала — Саа не могла ходить. Приставать к капитанше с расспросами я не рисковала.

— Это важно?

— В целом, нет, — Ди выдернул из-под моей головы подушку. — С таким и Эр-да-Нора справится. Степень повреждения влияет лишь на время лечения.

— Значит, на обратном пути летим на Шагшу, — решила я.

— Неужели? — зевнул брат. — Отклониться с прямого курса? Ради чего?

— Я там птенца забыла. Ну и вылечить кое-кого надо, — улыбнулась я.

— Ладно, сделаем небольшой крюк, — теперь я лишилась одеяла. — Иди, погуляй по Ла-Баю. Я из-за постоянных форс-мажоров две ночи не спал.

Я послушно оставила спальню уставшему Дагену. Что поделать, в работе императора выходные не были предусмотрены.

Вечером я смогла снова вернуться на Эр-да-Нору. Леди поворчала, что я — самый ненадежный капитан, какой только у нее был. И что если в следующий раз некому будет закрыть меня, хлопающую ушами, от луча, она за себя не отвечает. Я покорно стерпела упреки и дождалась, пока появится проход на мостик.

Блуждающая лестница и двери, появляющиеся из ниоткуда, после года на Ардаре меня не пугали. Это одна из способностей наших кораблей — перестраиваться по желанию хозяина. Именно поэтому, выходя из спальни, я попадала то на мостик, то в ванную…

Даген, отговорившись делами, со мной не пошел. А без него я так и не нашла в себе силы пройти к сердцу Норы. Алерра принесли именно сюда, ведь из всех кораблей моя леди знала мулианского принца, как никто другой.

Я слишком боялась того, что могу увидеть. Мне не хотелось бы запомнить капитана слабым и беспомощным. Для меня, даже не смотря на предательство, он оставался рыцарем в сияющих доспехах. И мне было действительно страшно от мысли, что вчера его могло не стать.

На мостике меня уже ждали. Точнее… Рониарр стоял спиной ко мне и разглядывал портрет А-Шуро. Все-таки я забыла его спрятать… Услышав шаги, ардар обернулся.

— Ли? Ты в порядке?

Я кивнула. Больше всего мне хотелось, чтобы советник обнял меня, как тогда, в коридоре Ла-Бая, спрятал от всего мира и сказал, что все будет хорошо.

— Я пойду, — Рон отвел взгляд. — Мне уже пора.

Я молча смотрела в спину уходящему ардару. Непривычная, ненормальная холодность Рониарра оказалась последней каплей. Я разрыдалась.

— Что там происходит?

На Центавре-второй нам пришлось задержаться. Ардары проверяли все исследовательские и военные базы, изымая и уничтожая гибриды своих и центаврианских технологий. Не доросла еще эта галактика до такой мощи… Я упорно добивалась дозволения переселиться на собственный корабль, но, получив желаемое, сильно разочаровалась. Лучше бы я и дальше оставалась на Ла-Бае Раккара. На Эр-да-Нору гости заглядывали редко, а меня по-прежнему никуда не выпускали. Я оказалась заперта в четырех стенах без всякой возможности выбраться.

К счастью, сидеть на трапе мне разрешали. Даген оказался не настолько жесток, чтобы на цветущей зеленой планете запретить мне дышать свежим воздухом. Рядом с Эр-да-Норой постоянно ошивалась парочка охранников, от которых иногда получалось узнать свежие новости.

Вокруг Ла-Бая сегодня было подозрительно шумно. Около огромного крейсера сновали ардары. То и дело я замечала бритую макушку Раккара. Советник, как и в день покушения на меня, развел бурную деятельность.

— Один из спасенных пленников умер, — откликнулся охранник. «Смена караула» была всего час назад, так что мое любопытство мулиа мог удовлетворить.

У меня внутри все похолодело. Первая мысль была — Алерр! Только спустя несколько секунд я вспомнила, что капитан лежит у сердца Эр-да-Норы, и если бы с ним что-то случилось, я узнала бы об этом первой. Значит, тот, замученный, не выдержал? Не так уж могущественны оказались корабли…

— Ирридар? — вспомнила я его имя. Ардар, просидевший четырнадцать лет в каменном мешке, плохо перенес свое спасение. Последние дни он не приходил в себя, несмотря на все старания Ла-Бая. — Жаль. Столько времени провести в заточении без всякой надежды, и погибнуть, когда все закончилось…

— Он, может, еще нас с тобой бы пережил, — неожиданно заметил воин. — Последние дни он шел на поправку. Сон поддерживали искусственно, чтобы не травмировать лишний раз разум. Вот только с перерезанным горлом выжить трудно.

— Что?!

— Убил его кто-то, — сплюнул мулиа. — Кто-то из наших. Чужака Ла-Бай бы не пропустил. Кто мог так низко пасть?

Тот, кому было, что скрывать. Я уже знала, что именно Ирридару я обязана шестью стертым из моей памяти годам. Брат так и не смог восстановить воспоминания — они сами возвращались короткими обрывками снов. Но кто мог испугаться того, что бывший советник заговорит? Неужели, кто-то из заговорщиков еще жив?

Тогда в опасности вновь были все, кто мне дорог.

Взбешенный император вошел в каюту Ирридара. Советники уже собрались. Еклеон изучал рану на шее, Раккар искал следы проникновения постороннего и взлома системы. Он отказывался верить, что его Ла-Бай мог сам пропустить кого-то.

— Что-нибудь нашли?

Раккар расстроенно покачал головой.