Исправляя ошибки (СИ)

— Ты… ты ведь знаешь ответ, — убежденно ответствовал Люк.

Она обернулась и недоуменно поглядела на пожилого джедая. Тот сумел, наконец, отыскать силы, чтобы немного поднять голову. Увидав его лицо, Рей побледнела, и глаза ее расширились от ужаса. Не сдержавшись, девушка отчаянно вскрикнула; а дроид, который тоже успел увидеть своего хозяина, тут же замахал руками.

— О боги… мастер Люк, что с вами?! Вы…

— Я знаю, Трипио, — недружелюбным тоном оборвал его Скайуокер, отчетливо давая понять, что предпочел бы не выслушивать все эти вопли.

Да, он выглядел так, словно постарел за несколько минут на целую сотню лет. Его волосы и борода, прежде всего лишь как бы припорошенные снегом, теперь стали совсем белыми и казались одетыми в звездный свет. Кожа как будто высохла; она обтягивала кости, как тонкая пленка, и к тому же приобрела нездоровый желтоватые оттенок. Глаза запали. Поневоле Рей припомнила Сноука — увы, Люк сделался похожим на такой же омерзительный полутруп.

— Что вы с собой сделали, магистр? Вы…

Она побрела к нему, но, не доходя пары шагов, бессильно опустилась на колени.

— Вы… — она была почти готова озвучить свою догадку. Она чувствовала две искры, одна из которых в эту самую минуту медленно затухала, а другая, наоборот, постепенно разгоралась. Какие еще нужны пояснения? — Вы отдали свою жизнь… ему? — она коротко кивнула в сторону капсулы.

Он усмехнулся.

— Хотя немного упрощенно, но в целом верно.

— И для этого использовали Темную сторону?

— Да. Видишь ли, среди светлых техник не нашлось ни одной подходящей. А ситхи, ранкор их загрызи, знают толк в том, как провести старушку-смерть, отвадить ее хотя бы на время… — его голос звучал нарочито бодро и непринужденно; магистр старался сгладить впечатление от своего поступка. — Видишь ли, я… не смог смириться…

Проиграл он или выиграл, приняв такое решение? Конечно, в какой-то мере, и то, и другое. Он поддался соблазну, презрев собственные принципы и кодекс братства джедаев; он отказался слепо согласиться с волей Силы, — и в этом состояло его поражение.

Но одновременно Люк поднялся над самим собой, над собственными демонами. Он с юности неотступно следовал древнему кодексу, в первую очередь, потому что искал в этих устаревших догмах и постулатах спасение — от Темной стороны и от отцовской участи, к которой однажды приблизился настолько, что до конца жизни не сумел простить себе этого. Не потому ли он так и не осмелился завести собственную семью? Не потому ли разорвал священную связь между Леей и ее сыном? Не потому ли ревностно прятал своих учеников от всего мира?.. И не этот ли самый страх, в конце концов, загнал его в ловушку на Ач-То, заставив скрываться ото всех, даже от самых близких людей?

Осмелившись переступить через этот страх ради спасения племянника, Люк сумел превозмочь в себе то, что только накапливал в течение многих лет, и тем самым поднялся на более высокую ступень искренности и жертвенности — в этом смысле его решение было, разумеется, победным.

Рей тихонько заплакала.

— Неужели не было другого способа?

О Сила, к чему этот глупый, отвратительно глупый вопрос? Ведь ясно, что если мастер Люк пошел на такую крайнюю меру, значит, иного выхода и вправду не было. Но других слов у нее почему-то не находилось.

Люк улыбнулся в ответ; его улыбка была осенена благодатью. В конце концов, так и подобает человеку, совершившему поступок, который возвысил его в собственных глазах. Тем более, если этот поступок шел исключительно от сердца. Кроме того, надвигающаяся вечность сулила ему весьма приятную встречу со старым другом, и это не могло его не радовать.

— Боюсь, что нет. Сила… это она положила одному из нас умереть. Я не желал этого с самого начала, но, видно, от судьбы не сбежать…

Рей оторопело смотрела на него.

Потом, когда она, наконец, осознала смысл его слов, девушка робко приблизилась и коснулась руки учителя — холодной и затвердевшей настолько, что можно было принять ее за часть каменного изваяния. Свет, исходивший от него и бывший светом его души, — этот свет не исчезал, а напротив, становился только ярче. Казалось, плоть растворяется в нем; материальное становилось нематериальным.

Вот, выходит, почему на самом деле последний джедай удалился в изгнание: не отчаяние и не чувство вины вели его прочь — во всяком случае, не только они. Нет, теперь Рей понимала, в чем дело! Люк Скайуокер бежал, в первую очередь, от жестокой необходимости сражаться с племянником. Он, вероятно, понимал уже тогда, что однажды вынужден будет сделать этот невозможный выбор — умереть самому или позволить умереть Бену…

Кажется, Люк слегка кивнул. Он как будто знал об ее рассуждениях и намекал, что она не ошиблась.

Внезапно Рей сделалось страшно. Она вспомнила о том, что собиралась, но так и не успела поведать учителю — о своем страшном преображении там, в храме на Малакоре; о том, как она забрала энергию другого существа, решительно и беспощадно погасив жизнь одного из рыцарей Рен, и о неожиданно испытанном ею голоде. Сама не ожидая того, она выпила до дна душу иктотча Шива — она была, словно один из пустынных кровососов, которые живут по другую сторону Гоазоана, нападая на одиноких путников с приходом ночи, и для которых, как говорят, даже Икс’аз’Р’иия — суровые песчаные бури — не являются препятствием; потому эти существа и снискали название «сердце бури» на заставе Ниима. Именно так, Рей ощущала себя «сердцем бури». Она питалась чужой жизнью и хотела еще.

Как быть? Ведь она надеялась, что мастер Люк сумеет растолковать ей смысл произошедшего и научит, как обуздать скрытую в ней бурю; это тайное чудовище, жаждущее крови. Кто поможет, если учитель покинет ее? И как он может уйти в такой час, когда она, последняя его ученица, нуждается в его наставничестве больше всего?..

— Мастер Люк, не уходите, — взмолилась она. — Я не смогу без вас. Я…

Не находя слов, Рей опустила голову и на короткий миг зашлась рыданиями. Ей было страшно. И ей было одиноко, наверное, как никогда прежде. Иметь и потерять всегда тяжелее, чем не иметь вовсе. Сперва Хан, затем Рейми Дэррис, а теперь и мастер Люк! Сколько же можно? Стоит ей поверить ласковым объятиям, теплому и искреннему зову другой души, как иллюзия рассыпается прахом.

Затем она вновь подняла глаза и глубоко вздохнула.

— Пожалуйста… ведь я так и не успела ничему научиться…

Пальцы учителя слегка шевельнулись — похоже, это была слабая попытка приласкать ее и успокоить.

— Ты уже знаешь больше, чем я, — сказал он. — Это тебе впору быть моим учителем.

— О чем вы, магистр? — отчаянно вопросила девушка.

— Ты умеешь любить, прощать, быть искренней и не бояться совершать ошибки. Когда-то я тоже умел это, но с годами позабыл, — Люк прервался ненадолго, тяжело, с хрипом и с легким свистом набирая воздух в легкие. — Обещай мне, что не позволишь наследию ордена джедаев сгинуть без следа.

Рей рывком подалась к нему. Как? Неужели это правда? Он завещает ей, бесславной сироте, недоучке, уже успевшей порядочно наломать дров, грандиозное наследие ордена с многовековой историей?

Его решение восторгало и озадачивало ее.

— Обещай, — настойчивее прохрипел Скайуокер. — Ведь ты не передумала, и клятва, данная тобой на Тайтоне, еще в силе?

— Да, но…

— Ни слова больше! Еще немного, и ты останешься последним джедаем.

Все существо девушки вздрогнуло от этих слов.

— Я не могу! У меня не хватит ни сил, ни знаний, ни ответственности…

Ведь она всегда заботилась только о себе, и теперь ответственность за будущее целого ордена казалась ей неподъемной.

Люк лишь немного прищурился.

— Как изумительно повторяется история… — почти беззвучно произнес он.

— Что? — встрепенулась Рей.

— История повторяется, — сказал магистр немного громче. — Однажды я, будучи таким же юнцом, проводил в последний путь своего наставника и остался в одиночестве, с наследием множества поколений джедаев на своих плечах. Тогда мне тоже было страшно. Но Сила… знаешь, она никого не выбирает случайно. Теперь она выбрала тебя, потому и привела ко мне. Ты не одна, Рей. Лея поможет тебе. Она избрала иной путь, но я учил и ее тоже. И еще у тебя есть Бен…