Пространство (ЛП)

Две белые точки отвернули в сторону. Три продолжали движение. Она снова вышла в эфир:

— Никто, кроме меня, не помнит Эрос? Что, по-вашему, творится на «Агате Кинг»? Не приближаться!

Последняя белая точка изменила курс. К тому времени как Нгайен ответил, Авасарала забыла о своем запросе. Выглядел адмирал дерьмово. Она подозревала, что выглядит не лучше. И задумалась, многие ли войны кончались вот так: два измученных, сдерживающих рвоту человека пялятся друг на друга посреди пылающего мира.

— Чего вы от меня хотите? — спросил Нгайен. — Я сдаюсь. Мне конец. Почему мои люди должны умирать по вашей прихоти?

— Это не прихоть, — ответила Авасарала. — Мы не можем помочь. Протомолекула вырвалась на свободу. Ваши хитрые программы контроля не работают. Вы заражены.

— Это не доказано, — возразил он, но его тон сказал ей все.

— Это происходит, не так ли? — спросила Авасарала. — Подключите внутренние камеры. Покажите нам.

— Не собираюсь.

Авасарала сникла. Так и есть.

— Жаль, — сказала она. — О, как жаль!

Нгайен на миллиметр поднял бровь. Сжал в ниточку бескровные губы. Ей померещились слезы в его глазах, но, возможно, это был просто дефект съемки.

— Вы должны включить код отзыва, — сказала Авасарала и, не дождавшись ответа, добавила: — Нельзя делать из протомолекулы оружие. Мы не понимаем, что она такое. Мы не способны ее контролировать. Вы только что приговорили Марс к смерти. Вас я спасти не могу, не могу. Но включите код отзыва, помогите мне спасти их.

Мгновение словно замерло. Авасарала ощущала на себе внимание Холдена и Наоми, как тепло, исходящее от решетки обогревателя. Нгайен покачал головой, губы его кривились, он вел разговор с самим собой.

— Нгайен, — позвала Авасарала, — что происходит? Что там у вас? На корабле?

— Вытащите меня отсюда, и я включу отзыв, — сказал он. — Можете бросить в кутузку до конца жизни, мне все равно. Но вытащите с этого корабля.

Авасарала хотела склониться к экрану, но добилась только того, что амортизатор сдвинулся на шарнирах. Она искала слов, которые вернули бы его, объяснили бы, что он был плохим, злым и умирает от собственного оружия, но еще может кое-что исправить. Она смотрела на озлобленное, маленькое, близорукое, испуганное существо и думала, как вернуть ему обычное человеческое достоинство.

И не придумала.

— Этого я не могу, — сказала она.

— Тогда нечего тратить мое время, — ответил Нгайен и прервал связь.

Авасарала откинулась на спину, закрыла глаза ладонями.

— С этого линкора идут жуть какие странные данные, — сказал Алекс. — Наоми, ты видишь?

— Прости. Дай мне секундочку.

— Что у тебя, Алекс? — спросил Холден.

— Активность реактора упала. Сильнейший всплеск внутреннего излучения корабля. Как будто они замкнули реактор на воздуховоды.

— Вредно для здоровья, — заметил Амос.

В рубке снова установилось молчание. Авасарала потянулась включить связь с Соутером, но удержала руку. Все равно не представляла, что говорить. По внутренней связи послышался сонный, невнятный голос. Она не сразу узнала Пракса, и ему пришлось повторить дважды, прежде чем удалось разобрать слова:

— Инкубатор, — сказал Пракс. — Они превратили корабль в инкубатор. Как на Эросе.

— Они знали, как это делается? — спросила Бобби.

— Очевидно, да, — ответила ей Наоми.

— Придется расплавить эту дрянь, — сказала Бобби. — У нас хватит на это огневой мощи?

Авасарала снова открыла глаза. Попыталась пробиться сквозь огромную, как океан, печаль. Где-то за ней должна была найтись надежда. Надежда оставалась даже у Пандоры.

Ее мысли выразил Холден:

— Даже если бы удалось, Марс это не спасет.

— Может, перебьем всех? — сказал Алекс. — То есть этих штуковин до черта и больше, но, может быть… может быть, сумеем?

— Трудно определить, когда они перешли на баллистический курс, — сказала Бобби. — Если мы упустим хоть одного и он доберется до Марса…

Все выскальзывало из рук. Ей уже почти удалось предотвратить катастрофу, а теперь вот приходилось смотреть, как все летит из рук. Но они еще не проиграли. Должен найтись способ. Что-то еще можно сделать.

Она переслала Соутеру запись последнего разговора с Нгайеном. Может, он что-нибудь надумает. Может, у него найдется тайный способ получить коды. Может, великое братство по оружию сумеет вернуть Нгайену что-то человеческое.

Через десять минут от «Кинг» отделилась спасательная капсула. Соутер не пытался с нею связаться: просто сбил. Рубка стала похожа на зал с гробом покойника.

— Ну ладно, — заговорил Холден. — Давайте по порядку. Вы спускайтесь на базу. Если Мэй там, надо ее вытаскивать.

— Я пойду, — вызвался Амос. — И дока надо взять, как же без него?

— Согласен, — кивнул Холден. — Значит, вы, ребята, сажаете «Роси».

— «Мы, ребята»? — повторила Наоми.

— Я на шлюпке доберусь до линкора, — пояснил Холден. — В его центральном компьютере должны быть коды отзыва.

— Вы? — спросила Авасарала.

— С Эроса выбрались только двое, — пожал плечами Холден, — а в живых из них остался я один.

Глава 49

Холден

— Не делай этого, — сказала Наоми. Она не молила, не кричала, не требовала. В простой просьбе хватало силы. — Не делай этого.

Холден открыл шкафчик у главного шлюза и достал марсианский боевой скафандр. Тело вдруг вспомнило тошноту на радиоактивном Эросе. Он остановился.

— Они ведь уже несколько часов накачивают корабль радиацией?

— Не ходи туда, — еще раз повторила Наоми.

— Бобби, — позвал по связи Холден.

— Здесь, — отдуваясь, ответила она. Десантница помогала Амосу готовить снаряжение для штурма научной базы Мао. После единственной стычки с его протомолекулярными гибридами она решила вооружиться, как на медведя.

— Какой уровень радиации выдерживают ваши скафандры.

— Такие, как мой? — уточнила она.

— Нет, обычного уровня. Я знаю, что десантные позволяют выжить чуть ли не в эпицентре взрыва. Я спрашиваю о тех, которые остались на борту.

— Не многим больше, чем обычный вакуумный скафандр. Для коротких вылазок из корабля годится. Но от длительного высокого облучения не спасет.

— Дерьмо! — выругался Холден и поправился: — Спасибо.

Он разорвал связь и открыл шкафчик.

— Мне нужен костюм для аварийных ситуаций. Он предохранит от радиации, зато совсем не прикроет от пуль.

— Сколько тяжелых облучений ты собрался выдержать? — спросила Наоми.

— Еще разок переживу, — ухмыльнулся Холден. Наоми не ответила на его улыбку. Он снова нажал кнопку связи и сказал: — Амос, доставь мне из машинного аварийный костюм. Самый надежный, какой есть на борту.

— Слушаюсь, — ответил Амос.

Холден открыл ящик со снаряжением и вынул штурмовую винтовку — большое черное оружие нарочито устрашающего вида. Человек с такой винтовкой сразу воспринимается как угроза. Вернув ее в ящик, Холден выбрал пистолет. В защитном костюме он будет безликой, неузнаваемой фигурой. В такой экипировке при аварийной ситуации может оказаться любой из персонала станции. Если вооружиться неприметным пистолетиком в поясной кобуре, никто не увидит в нем особой проблемы.

А на «Кинг», полной радиации и размножающейся протомолекулы, своих проблем будет в достатке.

Потому что если Пракс и Авасарала не ошиблись, если протомолекула держит связь каким-то нематериальным путем, то бурая слизь на «Кинг» не глупее бурой слизи на Венере. В частности, после разборки «Арбогаста» она знает устройство космического корабля. А также знает, как превращать людей в блюющих зомби. На Эросе она проделала этот фокус миллион с чем-то раз. Напрактиковалась.

Вполне возможно, что вся команда «Кинг» уже превратилась в блюющих зомби. И, как ни печально, это самый оптимистичный сценарий. Блюющие зомби несут смерть для каждого, у кого открыт хоть небольшой участок кожи, но Холдену в герметичном скафандре они доставят всего лишь мелкие неудобства.