Посеяв ветер

После попытки одной из сотрудниц лаборатории похитить цилиндр служба безопасности буквально сошла с ума. Бесконечные проверки и усиленный контроль над передвижением сотрудников значительно осложнили работу, а с доставкой на планету пленника всё стало ещё хуже. Теперь даже ему, имевшему доступ во все без исключения сектора планетоида, приходилось таскать кучу карточек и наравне с дистанционной идентификацией подтверждать ими право передвигаться по собственному миру. Вкупе с неудачами последних дней всё это произвело на Натана не лучшее действие. Взъерошенные волосы и осунувшееся худощавое лицо были тому наглядным подтверждением.

Прежде чем открыть дверь, ведущую в содержащий пленника блок, Натан, стараясь успокоиться, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.

В просторном помещении, разделённом прозрачной бронированной плитой на две части, было многолюдно. Подчинённые Натана со знанием дела занимались последними приготовлениями и отладкой ими же созданного оборудования.

Занятые делом, научные сотрудники иногда отрывались от работы и подолгу смотрели на безучастно сидевшее за перегородкой существо. Понимая чувства молодых, жадных до всего нового, Натан не спешил их подгонять. Ведь не было секретом, что все предыдущие попытки установить контакт к успеху не привели. То ли пленник игнорировал попытки, то ли учёным так и не удалось до конца выявить особенности речевого и слухового аппарата противника.

Учёный подошёл к прозрачной плите и, скрестив на груди руки, долго смотрел на чуждое существо. Он откровенно недоумевал по поводу распоряжения президента не привлекать к разработке переговорной системы ресурсы «памяти». Хотя был твёрдо уверен, её участие в процессе избавило бы учёных от множества пустых попыток и сэкономило драгоценное время. Но приказ есть приказ, и группа Натана вот уже почти две недели безуспешно билась над решением задачи.

Где витали мысли начальника, определить никто не решился, но как только отладка оборудования была завершена, нетерпеливый молодняк бесцеремонно вторгся в их размеренный ход.

— Господин Натан, всё готово.

Где-то в груди поднялось уже ставшее привычным волнение. Ломая преграды зыбкого спокойствия, оно всё ширилось, заставив гулко стучать сердце, и непроходимым комом застряло в горле. Мелко трясущимися пальцами учёный прицепил к вороту халата микрофон и, мысленно перебрав все высшие силы, хрипло произнёс.

— Вы меня понимаете?

Несколько секунд худощавое существо так же безучастно сидело на месте. Затем поднявшись во весь рост и распрямив непропорционально растущие конечности, неуверенной походкой направилось к прозрачной перегородке. Пришелец остановился чётко напротив Натана и, уперев в перегородку две верхние конечности, мелко затряс заменяющим голову шишкообразным наростом.

Натан с радостью осознал, что группа, проведя бессонную неделю, собственными силами справилась с поставленной задачей. А когда, созданная ими, пока ещё сырая и медленная машина, наконец-то переведя колебания воздуха в звуки, выдала: «Я вас понимаю», — то эти лишённые эмоций, синтезированные компьютером слова показались учёному райской музыкой.

Полулёжа в плетеном кресле и держа в руке запотевший бокал с коктейлем, Алексей лениво наблюдал за багряным диском звезды, медленно тающим в дымке океанского горизонта. С крыши отеля отлично просматривалась широкая прибрежная полоса, забитая ожидающими начала представления людьми. Посетители отеля, которые, так же как и Алексей, высыпали на крышу, слушали рассказы посетивших фестиваль в прошлом. Из их слов выходило, что светозвуковое представление всегда было лидером посещаемости, а сегодня вообще небывалый наплыв посетителей. Предвкушение новизны гнало к побережью сотни тысяч человек. К людскому потоку, рекой текущему со стороны подземки, прибавились подошедшие к берегу огромные морские платформы, сплошь забитые праздным, веселящимся людом.

Возбуждение передалось и Алексею. Он вдруг обнаружил, что, несмотря на то что лишь приблизительно представляет, что же сейчас будет, он страстно, всей душой, этого желает.

Неожиданно погасло освещение прибрежных отелей, и завсегдатаи фестиваля стали указывать в сторону океана, где в небе появились цепочки огоньков. За несколько десятков километров до берега огни разошлись веером и, выстроившись в многокилометровый фронт, устремились к побережью.

Пророкотав двигателями, атмосферные самолёты ушли в глубь материка. Алексей зашарил глазами по вечернему небу и увидел оставленные самолётами жирные дымные полосы, которые расползлись в стороны и, слившись друг с другом, затянули небо от горизонта до горизонта непроницаемым чёрным саваном.

Толпа шевельнулась. Не зная, чего ожидать, Алексей закрутил головой, высматривая на пляже признаки начала представления. Он так увлёкся, что не сразу обратил внимание на мелькнувший над головой световой отблеск. А посмотрев вверх, понял, что чуть не пропустил это самое начало.

Посредством выпущенной с самолётов субстанции, принятой Алексеем за дым, небо превратили в огромный экран, по которому от горизонта до горизонта гулял луч света, рисующий на небе всё сужающиеся круги.

Обратив внимание на зрителей, с улыбкой отметил, как синхронно, вслед за набирающей скорость проекцией, водят они головами. Последовал их примеру и тут же обнаружил, что смазанный скоростью луч рисует огромную спираль, которая, быстро вращаясь, буквально вгрызается в небо. В какой-то момент спираль, словно зацепившись за виток невидимой резьбы, с огромной скоростью ринулась вверх, быстро превратившись в точку в самом центре чёрного небосвода.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем точка мгновенно разрослась до горизонтов, залив всё видимое пространство нестерпимо ярким светом. Удар по глазам длился микросекунды. Полыхнувшее фотовспышкой небо вновь свернулось в точку. Залитый светом континент вернулся в ночную тьму.

Следующая вспышка не заставила себя ждать, но свет её не был столь ярок. А дальше ещё и ещё. Вспышки, меняя цветовую гамму и интенсивность, следовали одна за другой, озаряя всё вокруг самыми неожиданными расцветками.

Купаясь в потоках бьющего с неба света, Алексей вдруг ощутил, что с ним происходит что-то непонятное. Цветовое мерцание каким-то образом участило скорость сердечного ритма и погнало кровь по сосудам. Одновременно с прошедшей по телу волной жара появилась необычная лёгкость и ощущение силы, вмиг напитавшей мышцы. Алексей внезапно осознал, что больше не чувствует собственное тело. Судорожно дернувшись, он поднёс ладони к глазам и несколько раз сжал пальцы. Руки исправно выполнили команды, но привычных ощущений при этом не возникло. Возникло чувство, что плоть и кровь трансформировались в потоки вибрирующей энергии. При каждом движении эти потоки всё ускоряли темп, и вскоре стало казаться, что он вот-вот воспарит над крышей невесомым духом. Чувство было настолько необычным, что вначале вызвало испуг, но на память пришли слова Уэллы, рассказавшей о безвредном воздействии световых и звуковых импульсов на отвечающие за внешнее восприятие рецепторы. Всё встало на места. Поняв, что изменения вызваны чётко выверенными колебаниями и их испытывают все, Алексей успокоился и не без интереса стал прислушиваться к новым ощущениям.

Безудержные всполохи неба начали слабеть и плавно сошли на нет, погрузив побережье в ночной сумрак. На несколько секунд кромешная тьма слилась со звенящей тишиной.

Потом появился звук.

Он пришёл из-за горизонта и, пройдя над пляжем раскатистым гулом, ушёл в океан. Затем вернулся, приведя за собой целую гамму частот, всколыхнувших пространство поистине божественной мелодией. Алексею показалось, что он окружён тысячами динамиков, разложивших звук на составные частицы. Мелодия лилась отовсюду, она то возносилась в небо и замирала на уровне нежного шёпота, то шумно падала вниз, заставляя дрожать напитавшую тело энергию. Алексей физически ощутил тончайшие вибрации. Они словно потоки благодати наполнили сердце неудержимым чувством восторга и счастья.