А вот еще...

— Я просто подогреваю вашу личную заинтересованность, Библброкс. Насколько я понимаю, вы очень легко отвлекаетесь.

— Это есть, — хихикнул Форд.

— Эй!

— Но ведь это правда! Только вспомни ту историю со столбом и корзиной летучих пирожков! Право же, ты мог бы лучше сосредоточиться на деле.

— Не лишено резонности. Дайте еще раз услышать, а?

Гавбеггер не заставил себя упрашивать дважды.

— Толстожопый.

— О'кей, — кивнул Зафод. — Я готов. Мне только подключить Левый Мозг к тому, к чему ему положено подключаться, и я готов лететь.

Гавбеггер поднял палец.

— Вы хотели сказать, мыготовы лететь?

— Да нет же, — буркнул Зафод, протягивая руку к Левому Мозгу. — Боги терпеть не могут посетителей. Со мной Тор поговорит, потому что мы давно знакомы и я глупее даже его. Я полечу в Асгард один.

— Я тоже знаком с Тором, — заявил Артур. — Я его один раз достал и до сих пор жив.

— Второй раз такого не повторится, — возразил Зафод. — И у богов долгая, чтобы не сказать, вечная память, так что ты определенно останешься на корабле.

— Почему бы тебе не взять с собой Триллиан? — предложил Форд. — Если мне не изменяет память, Тор к ней неровно дышал.

— Нет, — решительно мотнул головой Зафод. — За последние несколько лет у Тора заметно испортился характер. К нему нужен особый подход.

Он сунул руку в гель и с громким всхлюпом выудил оттуда Левый Мозг.

— Как дела, приятель? — спросил он, отцепляя провода от временных гнезд.

— Немного сонное состояние, — признался Левый Мозг, моргая. — Мне что, пора уже просыпаться?

— Боюсь, что так. Нам надо лететь.

Гавбеггер протянул ему свой сверхплоский компьютер.

— Держите со мной связь с помощью этой штуки. Она подключена к сети, работающей на темной энергии. Хороший сигнал в любой точке Вселенной. Встретимся после того, как вы отыщете Тора, только не забудьте, пожалуйста, сказать ему, что это я потырил его корабль — это может настроить его должным образом. И не заставляйте меня вас выслеживать.

Зафод убрал компьютер в карман.

— Идет. Я готов. Все, что мне нужно, — это два миллиона кредитных чипов, и я полетел.

— Два миллиона кредитных чипов?

— Я так подумал, стоило попробовать попросить.

— Не отвлекайтесь, президент Толстожопый. Не отвлекайтесь.

Зафод буквально зарычал.

— Считайте себя покойником.

— Вашими бы устами, — хмыкнул зеленый вечножитель.

5

Реальностью может стать все. Абсолютно любая вообразимая вещь наверняка имеет место где-то в системе вероятностных координат. Более того, это случалось уже миллиарды раз с одним и тем же результатом, и никто ничему на этом не научился. Все, что можно придумать, вообразить, пожелать; все, во что можно поверить — все это уже где-нибудь да бывало. Мечты сбываются все время… только не обязательно для того, кто об этом мечтал.

Попробуйте выдумать что-нибудь совсем уже безумное — или, если вам лень, просто забейте в поиск любые произвольные сочетания существительных и не связанных с ними прилагательных.

Безрассудные водоросли? Да легко: это упертые хиджики с Дамограна. Длинные ленты хиджики, потревоженные косяками трехполосых желтолобиков, сплелись как-то раз в сплошной зеленый ковер, отгородив от рыб весь риф. Как следствие, все живое на рифе погибло, а сами хиджики так и не смогли распутаться обратно и вымерли вместе с ненавистными желтолобиками.

Или вам интереснее клоуны-убийцы? Да проще простого. Добавим к этому порочную одержимость овощами. Наберите все это на клавиатуре вашего «Путеводителя по Галактике», и он выдаст вам более миллиона ссылок, первой из которых по рейтингу значится история Блинга и Блонга из цирка Минимуса. Два клоуна-карлика влюбились в одну и ту же Герду, Женщину-Огурец. Несколько месяцев прошло в бесплодной вражде, а потом Блинг начинил кремовый торт кислотой, и его низкорослый братец просто растворился за завтраком. Таким образом, Герда досталась-таки Блингу, но совесть терзала его так сильно, что как-то вечером он просто проглотил по невнимательности свою невесту, подавившись при этом до смерти обручальным кольцом.

Ну что, нравится? А как насчет некогда двухголового президента Галактики, прикупившего за смешные деньги у магратиан крошечную тропическую планетку и перепродавшего ее богатым землянам, чтобы те могли с комфортом жить там после того, как их родную планету уничтожили?

Насколько безумна эта история?

Борт «Тангриснира»

Артур валялся на койке у себя в каюте, глазея на небо, где парила на облаке Фенчёрч — в тех же джинсах, высоких сапожках и насквозь промокшей футболке, что были на ней, когда он впервые увидел ее на заднем сиденье машины ее братца-говнюка.

— Скажите, а футболка обязательно должна быть мокрой? — поинтересовался компьютер.

— Что? Ох, господи, нет. Ради бога, извините — конечно же, нет. Это я сам идиот.

— Просто я старалась воспроизвести все как можно точнее. Если хотите, я могу изобразить эту вашу Фенчёрч голой.

— Нет-нет, — сказал Артур по возможности (во всяком случае, он так надеялся) невозмутимее. — Сухой футболки вполне достаточно. Просто в тот вечер шел дождь, и я тоже промок до нитки, вот потому это и врезалось в память.

— Можете не объяснять, — произнесла заново отрендеренная голова Фенчёрч. — Посетители нашего корабля часто пользуются преимуществами моих реалистичных воспроизведений. Если хотите, у меня имеется каталог знаменитостей, который я без труда вам продемонстрирую.

— Может, как-нибудь в другой раз, — попросил Артур. — А грибулонцев можете показать?

— Разумеется. Может, вы хотели бы избавиться от этих воспоминаний, Артур Дент? Если вы зайдете в кабинку, я могла бы выжечь лазером соответствующие нейроны.

— Да нет. Мне нужно увидеть их, потому что… ну, настроение у меня такое.

— А какое у вас настроение, если не секрет?

Артур улыбнулся, но улыбка вышла виноватая, вороватая какая-то.

— Честно говоря, вовсе не плохое. Даже хорошее — ну, с учетом всего происходящего. Скучаю, конечно, по своему пляжику, но, понимаете, я-то думал, гибель Земли должна была расстроить меня сильнее, а это не так. Может, если я загляну в глаза тем, кто это сделал, мне станет чуть хуже?

— У меня здесь сверхчистый звук из сотовых акустических систем и трехмерное, сверхчеткое изображение, — самодовольно заявил компьютер. — Не говоря уже о модуляторе «ткни-и-получи». Посмотрим, удастся ли мне помочь вам ощутить себя полнейшим дерьмом.

— Чего?

— Это вы так выражаетесь, не я.

Фенчёрч исчезла, а на ее месте возникла бездонная чернота космоса. Артур узнал очертания Солнечной системы и десять планет, обращающихся вокруг Солнца по эллиптическим орбитам. Темно-синий Сатурн, похожий на огромный малахитовый окатыш Юпитер… Валуны размером с континент летели, вращаясь, в поясе астероидов, и каюта содрогалась от грохота их столкновений.

— Это наш корабль так, или только изображение? — тревожно спросил Артур.

— Я добавила звук от себя, — призналась Фенчёрч. — Мне казалось, так выйдет поэтичнее. Столько динамиков — ради космического вакуума?

Они летели все дальше, ввинчиваясь в иссиня-черную пустоту, пронзая лоскуты межпланетного газа. Мимо карликового Плутона к следующей планете — чуть побольше, сплошь покрытой льдом, на фоне которого особенно четко выделялись темные пятна незнакомых звездолетов.

— Грибулонцы, — прошептала Фенчёрч. — Не знающие, за кем бы еще понаблюдать.

Качество изображения потрясало. Артур видел все до последней заклепки на броне, до последнего проводка.

Он протянул руку, чтобы потрогать обшивку, и все изображение пошло рябью.

— Это «ткни-и-получи», — пояснила Фенчёрч. — Поосторожнее с этим. Некоторых тошнит.

Ощущая себя гнусным вуайеристом, Артур осторожно заглянул в иллюминатор. Он увидел мягкие диваны и журнальные столики. Симпатичного вида гуманоиды прогуливались по устланной коврами галерее, то и дело останавливаясь, чтобы поболтать или обменяться чем-то вроде кредитных карт.