Лаки Старр и большое Солнце Меркурия

Лаки знал, что должен вначале восстановить силы. Нужно как можно быстрее уйти из-под прямых лучей большого Солнца Меркурия. Добраться до ближайшей тени, куда он не смог попасть во время дуэли с роботом.

Он с трудом согнул ноги. С трудом потащил тело к тени, потащил вместе с собой и робота. И еще. И еще раз. Движение продолжалось вечно, вселенная вокруг переставала существовать.

Еще. И еще.

У него не оставалось сил, он не чувствовал своих ног, а робот весил тысячи фунтов.

Даже при слабой силе тяжести Меркурия задача казалась непосильной для слабеющих мышц, и двигала им только сила воли.

Вначале в тени оказалась его голова. Свет исчез. Лаки ждал, тяжело дыша, потом с усилием, от которого затрещали мышцы, снова потащил себя по поверхности.

Он в тени. Одна из ног робота была еще на солнце, она во все стороны отбрасывала отражения. Лаки взглянул через плечо и смутно отметил это. И благодарно погрузился в беспамятство.

После большого интервала времени чувства начали к нему возвращаться.

Еще довольно долго он спокойно лежал, сознавая, что под ним мягкая постель; он пытался восстановить события. В памяти мелькали обрывочные видения приближающихся людей, слабое воспоминание о ракетном корабле, резкий и беспокойный голос Верзилы. Потом, немного отчетливее, врачебные процедуры.

После этого снова тьма, только перед этим как будто доктор Певерейл вежливо задавал какие-то вопросы. Лаки помнил, что отвечал связно, значит худшее тогда было уже позади. Он раскрыл глаза.

На него серьезно глядел доктор Гардома, держа в руке шприц.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

Лаки улыбнулся.

— А как я себя должен чувствовать?

— После всего пережитого вы должны быть мертвы. Но у вас удивительный организм, так что вы выжили.

Верзила, в беспокойстве державшийся на краю поля зрения Лаки, оказался перед ним.

— И не благодаря Майндсу. Почему он сразу не помог Лаки, когда увидел ногу робота? Чего он ждал? Он хотел, чтобы Лаки умер?

Доктор Гардома отложил шприц и принялся мыть руки. Стоя спиной к Верзиле, он ответил:

— Скотт Майндс был уверен, что Лаки мертв. Он оставался в стороне, чтобы его не обвинили в убийстве. Он знак, что все помнят, как он пытался убить Лаки.

— Но как он мог в этот раз? Робот…

— Майндс все эти дни находился в напряженном состоянии. Он вызвал помощь: это лучшее, что он мог сделать.

Лаки сказал:

— Спокойнее, Верзила. Мне не угрожала опасность. Я просто спал в тени, а теперь все уже позади. Что с роботом, Гардома? Его принесли?

— Он в Куполе. Мозг погиб, изучению не поддается.

— Это плохо, — сказал Лаки.

Врач заговорил громче:

— Ну, хорошо, Верзила. Пошли. Пусть он поспит.

— Эй… — возмущенно начал Верзила.

Лаки сразу вмешался:

— Все в порядке, Гардома. Кстати, мне нужно поговорить с ним наедине.

Доктор Гардома колебался, потом пожал плечами.

— Вам нужно поспать, но полчаса могу вам дать. Потом он должен будет уйти.

— Он уйдет.

Как только они остались одни, Верзила схватил Лаки за плечо и яростно встряхнул. Сдавленным голосом он сказал:

— Ты глупая обезьяна. Если бы жара вовремя не доконала робота… как в субэфирном шоу…

Лаки невесело улыбнулся.

— Это не случайность, Верзила, — сказал он. — Если бы я ждал субэфирной концовки, я бы погиб. Мне пришлось вывести робота из строя.

— Как?

— Его черепная коробка отполирована. Отражает большую часть излучения Солнца. Температура позитронного мозга повысилась, и робот спятил, но повысилась не настолько, чтобы он полностью прекратил функционировать. К счастью, большая часть поверхности Меркурия здесь покрыта черным порошком. Я вымазал им голову робота.

— Зачем?

— Черное поглощает тепло, Верзила. Оно не отражает его. Температура мозга робота быстро поднялась, и он почти сразу же умер. Но я был очень близок к… Ну, неважно. Что случилось, пока меня не было? Рассказывай все!

— Все? Ну! Ты только послушай! — Верзила говорил, Лаки слушал, и выражение его лица становилось все более серьезным.

К концу рассказа он уже гневно хмурился.

— Зачем ты вообще дрался с Эртейлом? Это глупо!

— Лаки, — сердито возразил Верзила, — это была хитрость! Ты всегда говоришь, что я иду напролом и не могу придумать ничего хитрого. Это была уловка. Я знал, что побью его при низкой силе тяжести…

— Тебя самого чуть не побили. У тебя перевязана лодыжка.

— Я поскользнулся. Случайность. Ведь я победил. Мы договорились. Он мог принести много вреда Совету своими лживыми выдумками, но если бы я победил, он от нас отвязался бы.

— И ты поверил ему на слово?

— Ну… — обеспокоенно начал Верзила.

Лаки оборвал его.

— Ты сказал, что спас ему жизнь. Он знал это, но не отказался от своей цели. Думаешь, он отказался бы от нее после вашей драки?

— Ну… — снова сказал Верзила.

— Особенно после проигрыша и публичного унижения… Вот что я тебе скажу, Верзила. Ты сделал это, потому что хотел побить его и отомстить за насмешки. Твой разговор о сделке — всего лишь предлог, это давало тебе возможность подраться. Разве я не прав?

— Лаки! Пески Марса!

— Ну, я ошибаюсь?

— Я хотел с ним договориться…

— Но главным образом хотел подраться, и посмотри, что получилось.

Верзила опустил глаза.

— Прости, Лаки.

Лаки немедленно смягчился.

— Великая Галактика, Верзила, я совсем не сержусь на тебя. На самом деле я сержусь на себя. Я неверно оценил робота и чуть не погиб, потому что не думал. Я видел, что он не в порядке, но не связал это с высокой температурой позитронного мозга… а потом уже чуть не стало поздно… Ну, прошлое дает уроки будущему, но в остальном забудем об этом. Вопрос в том, что делать с ситуацией с Эртейлом?

Верзила сразу приободрился.

— Ну, в любом случае этот подонок от нас отвязался.

Он-то да, — сказал Лаки, — а как сенатор Свенсон?

— Гм.

— Как мы объясним случившееся? Расследуются дела Совета Науки, и в ходе расследования доверенный человек сенатора погибает в инспирированной драке с почти членом Совета. Плохо выглядит.

— Это случайность. Псевдогравитационное поле…

— Это нам не поможет. Мне придется — поговорить с Певерейлом и…

Верзила покраснел и хрипло сказал:

— Он просто старик. Он не обратил на это никакого внимания.

Лаки схватил его за локоть.

— Что ты этим хочешь сказать? Как это не окатил внимания?

— Не обратил, — яростно подтвердил Верзила. — Он пришел, когда Эртейл уже лежал мертвым, и почти не взглянул на него. Спросил: «Он мертв?» — и все.

— И все?

— Да. Потом спросил, где ты, и сказал, что вызывал Майндс и что робот убил тебя.

Лаки пристально смотрел на Верзилу.

— И это все?

— Да, — неуверенно ответил Верзила.

— А что случилось после этого? Давай, Верзила. Ты ведь не хочешь, чтобы я говорил с Певерейлом. Почему?

Верзила отвел взгляд.

— Давай, Верзила.

— Ну, меня собираются судить.

— Судить!

— Певерейл говорит, что это убийство и на Земле очень рассердятся. Что мы должны определить виновного.

— Ну, хорошо. Когда суд?

— Лаки, я не хотел тебе говорить. Доктор Гардома сказал, что тебе нельзя волноваться.

— Не кудахтай, как курица, Верзила. Когда, суд?

— Завтра в два часа дня по стандартному времени. Но беспокоиться не о чем, Лаки.

— Позови Гардому, — сказал Лаки.

— Зачем?

— Делай, что я говорю.

Верзила направился к двери. Вернулся он с доктором Гардомой.

Лаки спросил:

— Есть ли причины, по которым мне нельзя будет завтра к двум часам дня встать с постели?

Доктор Гардома колебался.

— Я предпочел бы, чтобы вы полежали.

— Меня не интересует это. Если я встану, я не умру?

— Вы не умрете, даже если встанете немедленно, мистер Старр, — обиженно ответил доктор Гардома. — Но я не советую.