Праксис

— Благодарю, лорд лейтенант. Можете выбираться, — сказал Мартинес, пристально глядя на недовольного старшину.

Филлипс поднялся, отряхивая брюки.

Люк можно закрывать, — сказал Мартинес старшине, и когда Строуд его закрыл, продолжил: — Вы получаете выговор за фальсификацию записей. Когда я буду проверять журналы 77–12, вашему уделю особое внимание.

Глаза старшины излучали угрюмую злобу.

— Милорд, я записал серийный номер… временно. У меня не было возможности уточнить.

— Надеюсь, временных записей больше не будет. Лучше не получить никаких сведений, чем получить заведомо ложные. Вы свободны. — Мартинес внес выговор в компьютер. Строуд ушел, а капитан обратился к Филлипсу: — Вам придется перепроверить все журналы, лейтенант. Или там будет сплошной обман.

— Слушаюсь, милорд, — пробормотал Филлипс.

— Пойдемте ко мне, выпьем кофе, — сказал Мартинес.

Разговор не клеился. Филлипс из клана-клиента Гомбергов был одним из протеже Флетчера и даже родился на Сандаме, а жил на Заншаа, как и сам Флетчер. Но поговорить о Флетчере не удалось. Филлипс отвечал так тихо, кратко и неохотно, что Мартинес махнул рукой и вскоре отпустил его.

После чего отправил два сообщения: первое — старшинам, подчеркнув важность журналов 77–12, и второе — лейтенантам, чтобы проконтролировали старшин.

Обед в унтер-офицерской кают-компании прошел гораздо веселее, да и стол не подкачал, благодаря мичману первого класса Туту, который заведовал продовольствием. Мичманы были специалистами: пилотами, навигаторами, операторами техники, снабженцами и интендантами — и заведовали не столь крупными отделениями, как старшины. Их журналы 77–12 были не так сложны для заполнения.

А у некоторых их не было вовсе, что подтверждалось широкой улыбкой и приподнятым настроением Туту.

Стюард как раз разливал в рюмки десерт, сладкую ягодную настойку, когда зазвонил коммуникатор Мартинеса.

— Капитан, жду вас в своем кабинете. — По голосу Миши было ясно, что опозданий она не потерпит.

— Уже иду, миледи, — ответил Мартинес, поднимаясь со стула. Остальные тоже встали.

— Сидите, — сказал он им. — Благодарю за гостеприимство. Как-нибудь повторим.

Доктор Цзай уже был в кабинете командующей. А Гарсиа пока не пришел.

— Расскажите ему, — тут же потребовала Миши, даже не дав Мартинесу команды "вольно".

Цзай перевел кроткие глаза на капитана.

— Просматривая ссылки по методам снятия отпечатков пальцев, я наткнулся на информацию о том, что отпечатки, оставленные на коже, можно высветить лазером. Я попросил нужное оборудование у старшины Строуда, и он мне его прислал.

Мартинес, застывший по стойке смирно, углом глаза наблюдал за Цзаем.

— На теле были отпечатки? — спросил он.

Тут на Мартинеса посмотрела и Миши, раздраженно сказав:

— Ради всего святого, не стойте столбом, сядьте.

— Слушаюсь, миледи.

Цзай вежливо дождался, пока Мартинес сядет на стул, и продолжил:

— Я нашел отпечатки — мои, Гарсиа и санитаров. И всё.

Мартинес не знал, что ответить.

— Потом я достал из холодильника тело лейтенанта Козинича и с помощью сенсорной сетки сделал трехмерную схему повреждений. Он умер от одного удара по голове, и это прекрасно подходит к версии несчастного случая.

"Одним убийством меньше, неплохо", — подумал Мартинес.

— А потом я лазером поискал отпечатки. Нашел свои, санитаров и еще один — отпечаток большого пальца под челюстью с правой стороны, — доктор дотронулся до нужной точки. — Прямо там, где должен был оказаться палец нападавшего, если бы кто-то схватил Козинича за голову и размозжил ее о косяк. — Цзай слегка улыбнулся. — С распознаванием пришлось повозиться. Просто так не снимешь, но, пока отпечаток светился, я сделал несколько фотографий, перевел их в формат…

— Без подробностей, — сказала Миши.

То, что его лишают шанса блеснуть интеллектом, расстроило Цзая. Он облизал губы и продолжил:

— Отпечаток принадлежал инженеру Туку.

У Мартинеса отвисла челюсть.

— Будь я проклят!

Мускулистый гигант Тук с легкостью раскроил бы Козиничу череп с первого удара.

— Значит, Тук убил Козинича. — Мартинес посмотрел на Миши. — А Флетчер об этом узнал и казнил Тука.

— Похоже на то, — кивнула она.

— Он сказал, что убил Тука, защищая честь корабля. Флетчер всегда был щепетилен в этом отношении и мог решить, что официальное расследование с оглаской ударит по его репутации, когда выяснится, что принятый им на корабль старшина убил офицера, — предположил Мартинес. — Поэтому лично казнил виновного.

— Продолжайте, — опять кивнула Миши.

— Но если это так, то кто же тогда убил Флетчера?

Миши одарила его пристальным взглядом.

— А кому это выгодно?

— Если вы ждете, что я расколюсь и признаюсь, то разочарую вас, — с досадой ответил Мартинес.

— Выгодно было не только вам, — заметила Миши. — Например, кое-кто знал, что с Флетчером она карьеры не сделает, а вот с вами возможно.

Мартинес подозревал, что местоимение «она» было выбрано не случайно.

— Возможно, у Тука был сообщник, который опасался, что он следующий в списке Флетчера, — сказал он.

— Вы знаете, что в Дорийской академии лейтенант Прасад великолепно освоила торминельскую борьбу? — спросила Миши.

— Нет. Пока не было времени прочитать ее файл.

Хотя в этом виде единоборства удары в голову были запрещены, борьба была агрессивной, со всевозможными удушающими и болевыми приемами. Он мог представить, как Чандра, применив какой-нибудь болезненный захват, подтаскивает Флетчера к столу и бьет виском об острый угол, оставляя отпечатки пальцев под столешницей.

— Еще мне известно, — продолжила Миши, — что несколько лет назад вы вместе учились на офицеров связи.

— Это так. Но, насколько я знаю, в то время она никого не убивала.

Командующая угрюмо улыбнулась.

— Я учту эту хвалебную характеристику. Вы видели, что Флетчер очень ядовито отозвался о Прасад в ее личном деле?

— Да, но не уверен, что она тоже видела это.

— Возможно, она хотела помешать Флетчеру сделать запись, но опоздала. — Миши побарабанила по столу. — Расспросите ее как можно деликатнее о том, чем она занималась во время убийства.

— Разве можно расспрашивать о таком деликатно? К тому же Гарсиа уже предоставлял отчет о передвижениях каждого.

— Гарсиа не офицер и поэтому не мог нажать на старших по званию. А вот вы можете.

Мартинес решил, что попытается. Он сам не знал, зачем защищает Чандру.

— Ну, так или иначе, я хотел поговорить с каждым из лейтенантов. Расспрошу о той ночи, но вряд ли узнаю что-то новое.

— Я ем в кают-компании и мог бы тоже поспрашивать, — предложил Цзай.

— Мы должны найти какой-нибудь ответ, — сказала Миши.

По пути к себе Мартинес размышлял, почему Миши сказала "какой-нибудь".

Неужели ей все равно и она готова принять любое подходящее объяснение? Какое-нибудь, лишь бы покончить с сомнениями и вопросами на корабле, помочь экипажу принять нового капитана и переключить внимание и "Прославленного", и всей эскадры с происшествия на их истинную цель — борьбу с наксидами.

Миши готова пожертвовать офицером, но не любым, а чужаком, пэром из захолустного клана, не принятой остальными и не выбранной собственной рукой Флетчера. Офицера, которого все недолюбливают.

Офицера, так похожего на Мартинеса, каким он был еще год назад.

Решение Миши не понравилось капитану и поэтому, и по ряду других причин. Смертей было три, но командующая слишком быстро посчитала первые две разгаданными. Мартинес чувствовал, что все они связаны, только не знал как.

В кабинете его уже терпеливо ждал Марсден с отчетами. Мартинес попросил кофе и в течение часа работал, пока не раздался стук в дверь. Это была Чандра.

Пока она входила, Мартинес пытался избавиться от навязчивой мысли, что у нее на груди мишень.