Изоляция

Антон не стал повторять глупых попыток, но злость затаил.

Непривычные чувства прижились в сознании. Родной мир остался в неведомой дали. Антон не смирился, но понял: неповиновение ни к чему не ведет. Действовать надо иначе. Но как?

Он угрюмо размышлял над своими возможностями. Убить пару скелхов? Ну да, смогу. И что дальше?

На седьмой день заключения он проснулся в неузнаваемой обстановке. Пока он спал, половину отсека отгородили глухой переборкой, за ней что-то вздыхало, слышались и другие невнятные звуки, от которых невольно пробирало дрожью.

– Нейрокомпьютер, – в своей лаконичной манере пояснил скелх. – Ты будешь учиться.

– Чему? – Желание придушить скелха никуда не исчезло, но тревога за близких заставляла Антона обуздывать эмоциональные порывы.

– Сейчас узнаешь. – Скелх коснулся переборки, вытянул из незаметных гнезд две белесые жилы, оканчивающиеся неприятно извивающимися нитевидными щупальцами. – Сядь. – Он указал на кресло.

Антон молча повиновался, хотя внутри все дрожало от напряжения.

Тонкие жилы скелх поднес к его вискам. Нити тут же впились в плоть, со щекотным омерзением прошли сквозь кожу. Антон прошиб ледяной пот, но скелх не дал вскочить, мягко удержал в кресле, скупо успокоил:

– Не бойся. Вреда не будет.

Жизнь Антона больше не принадлежала ему. Унизительное и гневное осознание этого пришло, как только чужеродные нервные ткани вошли в контакт с его рассудком.

Полыхнула боль. Мысли на миг исчезли. Наступило неестественное спокойствие, затем с новой силой вернулись тревога, страх, отчаяние, гнев.

Их стерло ощущение нереального, вселенского покоя.

Скелх отошел к переборке, подключил к своему виску такую же белесую жилу.

– Вскоре привыкнешь. Сегодня адаптация. Тестирование.

Антон не проронил ни слова. Ощущения менялись ежесекундно. Он вновь испытывал мучительный страх и еще целый букет мерзких эманаций, сжиться с которыми казалось невозможным.

Судорожный вдох.

Капли пота выступили на лбу.

Теперь его рассудок переполнила гулкая пустота. Смутные образы появлялись и исчезали на периферии сознания, словно жуткие сюрреалистические тени, случайно замеченные боковым зрением.

Ужас сжал горло, не давая дышать.

– Терпи, – голос скелха доносился издалека. – Идет настройка. Ты привыкнешь.

Антон не верил его словам. Он растворялся в гибельных эмоциях, погружался в бездну негативно окрашенных ощущений. Легче не становилось. Мучительное состояние лишь усугублялось. Теплые нотки окончательно исчезли. Холод и мрак окутали сознание.

Момент слома наступил быстро. Ему не закачивали в рассудок никакой информации, не пытались привить навык повиновения – просто вымерзла душа, сердце перестало биться. Окутавший его мрак, казалось, обладает собственным самосознанием – в нем растворилась личность Антона.

Он больше не принадлежал к роду человеческому, не мог идентифицировать себя, осталась лишь пустота, которую предстояло постичь либо раствориться в ней, став частью чего-то бесплотного, нематериального…

Толчок.

Утро.

Антон вздрогнул всем телом, чувствуя, что лежит в постели, скорчившись в позе эмбриона.

– Вставай. Ешь. Занимайся. – Скелх сдернул одеяло.

Неяркий свет резал глаза. Голова кружилась.

Мрак, поселившийся внутри, никуда не исчез. Ощущение могильного холода засело в каждой клеточке измученного организма.

– Это фантомно, – произнес скелх. – Живет в твоем сознании.

– Значит, пройдет? – с надрывной надеждой спросил Антон.

– Ты не погиб. Мы гибнем.

– Не понимаю. Говори яснее!.. – Антон повысил голос и тут же поморщился – звуки разрывали барабанные перепонки. Восприятие обострилось до предела.

– Мы, – скелх коснулся груди, – гибнем при прямом контакте. Но там, – он сделал неопределенный жест, – техника не работает. Только живое, понимаешь меня?

– Там? – Антон массировал виски.

– В гиперкосмосе. Только нейрокомпьютеры работают.

– Вот зачем я понадобился омни?

– Да. Лишь некоторые существа выдерживают. Вы совершили ошибку. Уничтожили фокарсиан. Нарушили планы владык. – Сегодня скелх был необычайно разговорчив.

– А омни выдерживают?

Скелх не ответил. Не знал или не хотел сказать правду?

– Омни хотят изучить гиперкосмос?

– Определенную его структуру.

– Тогда к чему эта пакость? – Антон указал взглядом на чужеродный нейрокомпьютер. – Наши машины прекрасно работают в гиперкосмосе! Мой транспортный корабль, к примеру. Если Го-Лоиту нужна техника…

– Она не годится, – отрезал скелх.

– Неисправность? – предположил Антон. – Я могу отремонтировать.

– Не работает! Вообще не работает.

– Ты врешь!

Скелх поморщился, словно от зубной боли. Впервые на его лице появилась мимика.

– Глупое существо! Не слышишь моих слов?

«Наверное, мы просто не понимаем друг друга». Антон встал, прошелся по отсеку. Серая переборка по-прежнему вызывала омерзение, жуть. От мысли, что сегодня вновь предстоит сесть в кресло и позволить скелху подключить к вискам чуждые нервные волокна, начинала бить крупная бесконтрольная дрожь.

– Ешь. Нам надо работать.

– Отстань, я не готов!

– Омни ждет результата.

– А если не выдержу? Сойду с ума? Ты об этом подумал? Не боишься последствий?! Если я погибну, Го-Лоит тебя изничтожит!

– Он найдет другого кандидата, – невозмутимо ответил скелх.

– Где? Если вы не способны выдержать контакт с нейрокомпьютером?! – запальчиво спросил Антон.

– На Альбионе. Там достаточно людей. Среди них есть детеныши. Они более адаптивны, восприимчивы к обучению, – в словах скелха не прозвучало угрозы, скорее сухая констатация факта.

Похоже, он отчетливо представлял, как далеко готовы зайти омни ради достижения своей непонятной цели.

Мысль о детях мгновенно отрезвила. Антон сел в кресло, сжал виски.

«Что же мне делать?!» Он отчаянно страшился повторного контакта с нейрокомпьютером, но не видел иного выхода.

– Хорошо. Я буду стараться, – глухо, через силу произнес он. – Но объясни, зачем? Чего хочет Го-Лоит?

– Ты вскоре все поймешь. – На этот раз скелх не снизошел до пояснений. – А теперь давай работать.

Прямой контакт с чуждым нейрокомпьютером едва не уничтожил личность Антона.

День за днем он погружался в немую пустоту, вообще переставая понимать смысл проводимых над ним экспериментов.

Для чего нужна биологическая машина? Какой толк от безмолвного мрака? В представлении Антона любая техника, не важно, из чего она изготовлена, на каких принципах устроена, должна нести определенную функцию, выполнять некое предназначение.

Но нейрокомпьютер безмолвствовал, и постепенно, день за днем, страх Антона начал мельчать. Он свыкся с мерзкими прикосновениями нервных волокон, прекратил обращать внимание на красные пятна раздражения кожи, стал относиться к скелху как к части меблировки отсека.

Память о прошлой жизни потускнела, но не исчезла. Коротая томительные часы бессмысленных контактов с чужеродной нейросистемой, он позволял воображению рисовать на фоне мрака дорогие сердцу образы.

Минул месяц.

Однажды утром скелх, разбудив Антона, вместо обычных слов произнес:

– Адаптация прошла успешно. Теперь ты приступаешь к практическим занятиям.

– И что это значит? – Антон быстро умылся, натянул одежду, поел.

– Следуй за мной.

Двери узилища открылись, пропустив их в коридор.

Множество новых ощущений обрушились на Антона, позволили понять – он на борту космической станции.

«Откуда взялась уверенность? – мысленно удивился он. – Неужели в процессе безмолвных сеансов мне все-таки передавалась информация?»

Антон последовал по цепочке неожиданно возникших ассоциаций и загадал: если метров через сто начнется плавный изгиб коридора, а за ним я увижу транспортную развязку и вход в ангар, значит, догадка верна.