Грядущая буря

Он сидел в ожидании, наблюдая за своим коммом, пока его словам потребовалось шестнадцать секунд, чтобы достичь Чалкера и принести ответ. Точно по расписанию сигнал вернулся, и лицо Чалкера побраговело ещё больше.

— И что это, мать твою, должно значить? — прорычал солярианин.

— Это означает, что мой офицер-тактик идентифицировал ваш флагман. — ответил Панг, бритвенно улыбнувшись.

В течение следующих шестнадцати секунд Чалкер свирепо таращился из дисплея Панга. Затем, внезапно, его лицевые мышцы стали абсолютно неподвижны, словно лицо каким-то волшебным образом обратилось в камень. Он пребывал таким в течение нескольких секунд, а затем встряхнулся.

— Вы мне угрожаете? — недоверчиво спросил он.

— Да, — коротко ответил Панг, — угрожаю.

Чалкер уставился на него, и Панг задумался, чего ещё тот мог ожидать.

— Вы думаете, что можете вот так запросто прилететь в солярианское пространство и угрожать солярианским гражданам? Заявлять, что откроете огонь по соляранскому кораблю? — спросил Чалкер шестнадцать секунд спустя.

— У меня нет желания кому-либо угрожать, адмирал. Я намерен исполнять свои приказы и разбираться с любой угрозой торговому судоходству, за которое я отвечаю. А вы только что объявили о своём намерении открыть огонь по безоружным торговым транспортам. Если вы это сделаете, я буду вынужден стрелять по вам, и предлагаю вам вспомнить, что случилось с адмиралом Бингом у Новой Тосканы. Если вы и после этого не передумаете атаковать, что ж, — вперёд и покончим с этим. В противном случае, сэр, у меня есть гораздо более важные вопросы, требующие моего внимания. Хорошего дня.

Он нажал клавишу разрыва соединения и откинулся на спинку командирского кресла. Интересно, был ли Чалкер до такой степени разъярён, или настолько глуп, чтобы принять его вызов. Если солярианский офицер сделает что-либо подобное, это станет его последней ошибкой. В мыслях Панга не было никаких сомнений, хотя в потенциальных последствиях для будущей карьеры некоего Панг Ю-Пау он был уверен немного меньше.

«Лучше быть повешенной гексапумой, чем домашним котом.» — подумал он. […] «По крайней мере, даже если он настолько глуп, чтобы нажать на курок, он не будет этого делать, потому что не знает в точности, как я отвечу.»

Он смотрел на свой тактический ретранслятор, ожидая действий со стороны Чалкера. «Оникс» и «Смилодон» принадлежали к классу «Саганами–C», были вооружены многоступенчатыми ракетами «Марк–16» и имели по восемь гразеров на каждом борту. В данный момент флагманский эсминец Чалкера КФСЛ «Ланселот», принадлежащий к устаревшему классу «Бастион», вместе со своим сопровождением был далеко за границей эффективного огня своего жалкого энергетического оружия, и ситуация была почти такой же плачевной в отношении ракет. Флагман Панга находился в сфере поражения ракет солли, но «Ланселот» едва дотягивал до пятой части размеров «Оникса» и имел пропорционально меньшую мощность бортовых стен и лишь по пять лазеров и аналогичное количество пусковых ракетных шахт на каждом борту. Если Чалкер был достаточно глуп, чтобы выполнить свои угрозы, он несомненно мог уничтожить любое торговое судно, по которому открыл бы огонь. Однако шансы «Ланселота» провести хотя бы одну ракету сквозь противоракетную защиту «Оникса», а тем более прожечь стенки крейсера, колебались где-то между мизерными и несуществующими.

Очень хорошо, что Чалкера не было на станции, когда мы прибыли, подумал Панг. Один Бог знает, что бы он предпринял, если бы мы были в радиусе действия его энергетического оружия после перехода через терминал! И, по правде говоря, также просто замечательно, что он такой горластый идиот. Это лишь вопрос времени, пока один из входящих торговцев солли отклонится к Нолану, чтобы сообщить о том, что здесь происходит. Если болван смог бы удержать свой рот закрытым пока не приблизится к границе действия энергетического оружия, ситуация могла бы стать более напряженной. Фактически, все могло покатиться прямо в ад, если бы кто-то, достаточно глупый, чтобы нажать на курок, смог достаточно приблизиться, прежде чем сделать это.

Будет чрезвычайно тяжело оправдать фактическое открытие огня по кораблям ФСЛ без явной демонстрации враждебных намерений с их стороны. Он имел бы очень небольшой выбор (с юридической точки зрения, по крайней мере), кроме как позволить Чалкеру приблизиться к защитным сооружениям терминала, и это могло обернуться очень отвратительными последствиями. К счастью, Чалкер не смог удержать свой рот на замке, и его прямая угроза открыть огонь по мантикорским торговым судам предоставила достаточно оправданий Пангу для прописания «пилюли имени Джозефа Бинга», если тот продолжит сближение.

«Благодарю вас, коммандор Чалкер» — подумал он сардонически.

На самом деле, хотя Панг Яу-Пау не был готов признаться в этотм никому, даже Садовской, он слишком хорошо осознавал величину своей ответственности и огромные размеры Солнечной Лиги. И он не собирался признаваться, как рад был в таких обстоятельствах воинственности Чалкера. Любой офицер, командовавший звёздным кораблём Королевы, знал, что рано или поздно окажется на острие, обязанный принимать рискованные решения, но в этот самый момент коммандер Панг и его маленькое соединение выбрались на кончик очень, очень длинного острия.

Они были всего в трёх туннельных переходах от двойной системы Мантикоры, но это совсем не ощущалось. Система Диониджи располагалась лишь в девяноста шести световых годах от Мантикоры, но она была связана гипермостом с системой Катарина, находящейся на расстоянии семисот тридцати световых лет. А Катарина в свою очередь была связана с системой Нолан одним из самых длинных изученных гипермостов длиной в девятьсот пятнадцать световых лет. Даже при обычном переходе через гиперпространство между Мантикорой и Диониджи Панг мог бы вернуться домой меньше чем за две недели, а не за восемьдесят дней, которые потребовались бы его боевым кораблям на прямой путь.

Кораблю же с гипергенератором и радиационными экранами гражданского образца потребовалось бы больше семи месяцев на тот же путь через гипер против всего тридцати через Диониджи. Это наглядно демонстрировало, сколько времени позволяли сохранить туннельный сети в межзвёздной торговле. Этим и объяснялась огромная экономическая ценность этих сетей… и и главенствующего положения Мантикоры среди них.

«Что объясняет, почему солли в Старом Чикаго будут взбешены не меньше Чалкера, — мрачно подумал Панг. — Их годами злил размер нашего торгового флота, то как мы доминировали в их торговых перевозках. Теперь они поймут, насколько всё серьёзно на самом деле. Как только мы выведем весь на флот из пространства Солли, им действительно придётся туго, и мы добьёмся этого одним только отзывом наших грузовиков домой, без единого рейдера или капера. Но когда вступит в силу «Лаокоон–2», и мы начнём перекрывать все терминалы, какие сможем, станет ещё хуже. У них не появятся новые суда, чтобы восполнить недостаток даже если все терминалы останутся открыты. Когда они закроются, и каждой тонне груза придётся проводить в пути в четыре или пять раз больше времени…»

На первый взгляд, это было просто смешно, и Панг бы удивился, если хотя бы пять процентов населения Лиги представляли, — сейчас — насколько она уязвима, и насколько плохи на самом деле будут их дела. Нечто с объёмом внутренней экономики Солнечной Лиги? С буквально сотнями звёздных систем, население которых доходит до десятков миллиардов, с величайшей промышленной мощью в истории человечества? Такого титана никак не могла поставить на колени «Звёздная Империя», состоявшая не более чем из пары дюжин обитаемых планет!

Но это было возможно, если этот противник-пигмей держит в своих руках большую часть судоходства, переносящего кровь экономики. Особенно если этот пигмей может ещё и перекрыть её артериальную систему, заставив оставшиеся корабли пользоваться исключительно капиллярами. Даже если солярианские верфи полностью мобилизуются и заменят каждое мантикорское судно, выведенное из Лиги, этого всё равно не хватит, чтобы обслуживать все торговые маршруты без терминалов.