Декалог 1: Загадка (ЛП)

— Мастер?

Статуя шагала и под ней что-то хрустело. Маллиган отпрянул назад, вынув из кобуры кольт. Выстрел. Пуля отскочила от ожившего камня. Статуя огромной пятернёй схватила Маллигана и швырнула его вдоль улицы.

Мастер поспешил скрыться в Мишн Холле. Вокруг него засвистели пули. С улицы донеслись автоматные очереди: гангстеры Клементи схлестнулись с отделом полиции Чикаго. Закрывая за собой дверь, он увидел, как статуя медленно поворачивается в его сторону, и в её глазах горит тот же свет, которым сиял тектит в её руке.

Мастер понял, что ему не скрыться. В его голове раздался голос, наполовину Марджи, наполовину Уэйнрайт: Ты принял обет молчания. Пусть он продолжится. Ты нужен.

Мастер поперхнулся: невидимая рука сжала его горло. У него во рту пересохло. Он не мог сказать ни слова. Он увидел, как великан взял стоявшую на его пути машину и отбросил в сторону, как игрушку. Тогда он захлопнул дверь и задвинул все засовы. Пол церкви дрожал от приближающихся шагов.

Он побежал, и в этот момент дверь обрушилась вместе с большей частью стены. Статуя протиснулась в пролом, двигаясь, словно в медленном танце, а её голова высматривала Мастера.

Мастер скрылся в нише — он не мог добежать до лестницы, не выйдя на просматриваемое пространство. Он опустил руку в карман, пытаясь нащупать часы.

С грохотом рука статуи направилась вокруг угла к нему. Она заскрежетала по каменной стене, Мастер кувыркнулся в сторону и побежал между скамьями, поражаясь собственной ловкости. Статуя не обращала внимания на препятствия, топча скамейки в щепки своими каменными ногами. В другой руке всё ярче горел тектит.

Мастер добежал до кафедры и спрятался в тени за ступенями. Он набрал что-то на кнопках часов и зазвенел будильник.

Статуя сразу направилась к нему.

Он лихорадочно менял настройки, поднимая тон звонка всё выше и выше. Каменные пальцы потянулись сквозь пролом в стене, но не смогли до него дотянуться. Тон звука стал ещё выше, и Мастер прикрыл уши.

Окна церкви раскололись и посыпались вниз сверкающим потоком стекла. Недовольная статуя схватила кафедру проповедника и целиком швырнула её на пол. Мастера отбросило в угол, и огромная рука схватила его.

Он корчился в пятерне, не в состоянии даже крикнуть. Из последних сил он прижал верещащие часы к каменному рукаву. От статуи пошла пыль. Её движения стали судорожными, а затем она замерла. Голова дёрнулась вперёд, словно хотела укусить Мастера, но улыбающийся рот не открылся. Мастер продолжал прижимать часы к рукаву.

По поверхности колосса начали разбегаться тонкие трещины. Колосс замер. Затем раскололся и посыпался на землю дождём каменных осколков.

Со стен Холла сыпалась пыль. Мастер упал на пол и кашлял. Он был настолько оглушён, что почти не слышал часы. Он отбросил их в сторону. Перестрелку на улице тоже не было слышно.

В пыли лежал мерцающий тектит. Мастер потянулся за ним, но женская рука с красивым маникюром опередила его. Над ним стояла Марджи. Сквозь дыру на месте двери ворвался яркий сет. В Мишн Холл влетела звезда ТАРДИС.

Мастер остановился, развернулся, и побежал к лестнице. Ему давала силы лишь одна мысль: нужно добраться до ртутного медиатора раньше них. Взбежав на лестницу, он почувствовал шипение молнии. Она взорвалась у него за спиной, когда он забежал в кухню. Вся стена вогнулась в комнату и обрушилась на него.

Он лежал под деревянными балками, а всего в нескольких сантиметрах над ним был побеленный потолок. Он упёрся в потолок руками и попытался поднять его. А затем он услышал звук. Или ему показалось, что он его услышал. Завывание со скрежетом… ужасно знакомый звук. И вдруг на прижавшей его к полу упавшей стене возникло что-то очень тяжёлое. Он поперхнулся окружавшей его пылью, он не мог пошевелить ни одним мускулом.

Он слышал над собой шаги, но в промежуток между обломками мог рассмотреть лишь маленький кусок пола. Он попытался крикнуть, но голоса не было.

Он напряг остатки слуха.

— Спускайся, Сара Джейн, — сказал незнакомый низкий голос.

В поле зрения появилась пара потёртых коричневых ботинок, подвёрнутые твидовые брюки, и волочащиеся концы чего-то, похожего на длинный полосатый шарф. К ботинкам присоединились женские ножки в лёгких парусиновых туфлях.

— С чего начнём? — спросила она с акцентом образованной англичанки. — Ты же не думаешь, что она может быть где-то здесь? Мы на какое-то поле боя попали.

— Нужно найти, Сара. ТАРДИС без неё не полетит.

— А ты не мог дать им что-нибудь другое? Я понимаю, ты спасал меня, но…

— Когда речь идёт об обмене, пираты могут быть очень капризными. Но Гракинезские Корсары питают особую слабость к ртути. В душе они не совсем космические волки, и ртуть напоминает им о зеркальных болотах их родной планеты. В общем, выбор был только между ртутью и тобой.

— Спасибо, Доктор, — сказала она с тошнотворной преданностью, и правое сердце Мастера пропустило несколько ударов; лучше бы слух к нему не возвращался.

Нет, — думал он, — Нет! Это был его худший кошмар: не просто Доктор, а новый Доктор. Который лез не в своё дело в точности так же, как и предыдущие.

Ноги ушли. Снизу не доносилось ни единого звука. Что там происходит? Почему никто оттуда не пришёл?

— Что это за стук? — спросила Сара Джейн. — Там, в кофейнике, что-то есть.

— Нагретому кофе нельзя давать кипеть.

— Он уже холодный, — сказала она.

Раздался звон металлической крышки, после чего она спросила:

— И что?

— А вот что, — ответил Доктор.

Мастер услышал звон серебряной цепочки.

— Поверить не могу! — воскликнула девушка. — Это что, она? Ртуть?

— Да.

— Но это же невероятно! Просто исполнение желаний какое-то.

— Совпадение? Или провидение, Сара?

— В странном она месте. Может быть, у кого-то наверху есть чувство юмора?

Он ненадолго задумался, потом ответил:

— Возможно.

Над Мастером захрустела штукатурка, и на него снова посыпалась пыль. Не уходите, — думал он. — Не бросайте меня! Доктор!

— Подожди меня, — сказала Сара. — Так куда мы попали?

— Нам нужно тест-драйв провести, — ответил исчезающий голос. — Я не могу разгадывать все загадки, на которые мы натыкаемся.

Дверь захлопнулась. Несколько секунд Мастер лежал, обливаясь потом. Затем раздался скрежет двигателей ТАРДИС, давно нуждавшихся в ремонте, и вскоре всё стихло.

Давивший на Мастера вес ослаб. Мастер со злостью надавил на штукатурку и вырвался из своей гробницы наружу.

Посреди царившего в кухне хаоса стоял пустой кофейник. Мастер трясся и истерически хохотал над абсурдностью своего поражения.

— Доктор! Невежественный вор, клоун!

Ему хотелось разнести всю планету в пыль. И тут он сообразил, что его горло уже свободно.

Снизу он услышал электрическое потрескивание. Он преодолел лестницу в два прыжка. Половинки Главы Бога всё ещё ничьи. Он возьмёт их и объединит силой собственной воли. И ничьей больше.

На пороге в церковь он споткнулся. Марджи стояла в центральном проходе между скамьями, подняв над головой сияющий голубым тектит. Напротив неё в воздухе пылала звезда — его собственная ТАРДИС. В пыльном воздухе играли лучи её света. Тела отца Шеррина не было видно. Сражение на улице прекратилось. Вокруг стояла торжественная тишина. И полиция, и люди Клементи по очереди заходили сквозь пролом в стене. Живущие в Холле бродяги уже спустились из спальни. Все занимали места на оставшихся скамьях, чтобы стать свидетелями предстоящего богоявления. Мастер зашёл в придел, готовый заявить о своих правах.

Он замер. Среди стихийной энергии с пола поднималась плотная фигура.

Лицо отца Шеррина сверкало, как серебро. Пролитая на пол ртуть образовала на нём сплошную маску. Она несла его за собой. Увидев Мастера, маска улыбнулась.

— Стой! — крикнул Мастер. — Это моё право! Я должен быть Богом! — он побежал к ним, но вспышка холодного огня остановила его. — Нет!

Марджи медленно, даже неохотно, отпустила тектит. Он завис в воздухе в том месте, где она его держала. Голубой карлик и белый гигант. По её лицу текли слёзы.