Пространство (ЛП)

— Ты в самом деле так думаешь?

— Конечно! Иначе разве я пошла бы утром на работу? Кто-то должен вытаскивать из грязи всю ту шваль, чтобы ваша братия могла кого-то учить.

Арджуна усмехнулся. У него всегда была самая прекрасная улыбка. Авасарала невольно улыбнулась в ответ — а ведь собиралась сказать резкость. За стеной взвизгнули Кики и Сури, на лужайке мелькнули маленькие полуголые тела. Чуть отстав, показалась нянька — она прижимала рукой бок, как будто придерживая шов.

— Большой двор — роскошь, — заметила Авасарала.

— Верно.

В дом, улыбаясь до ушей, ворвалась перемазанная землей Сури. За ней на ковре оставались крошки подсохшей грязи.

— Бабушка, смотри, что я нашла!

Авасарала развернулась в кресле. В ладони внучки из комка влажной земли свивал и развивал розовые кольца дождевой червяк. Авасарала изобразила радостное удивление:

— Замечательно, Сури. Идем, покажи бабушке, где ты его нашла?

Со двора пахло скошенной травой и свежей землей. Худенький садовник — ровесник ее сыну, если бы тот остался жив, — склонился на коленях над грядкой, вручную выпалывая траву. Сури бросилась к нему, и Авасарала неторопливо двинулась за девочкой. Увидев ее, садовник кивнул, но заговорить ему не дали. Сури сопровождала рассказ о чудесной находке червяка пышными жестами, словно пересказывала легенду. Рядом с Авасаралой появилась Кики, тихонько взяла бабушку за руку. Авасарала любила малышку Сури, но наедине с собой — да еще с Арджуной — признавалась, что Кики — самая умная из ее внуков. Тихоня, зато черные глазки ярко блестят, а как она умеет подражать всему, что услышит! А слышала Кики почти все.

— Дорогая супруга, — позвал из задней двери Арджуна, — тебя хотят видеть.

— Где?

— Перед домашним экраном, — объяснил Арджуна. — По твоему терминалу она не дозвонилась.

— Оно и понятно.

— Это Глория Танненбаум.

Авасарала неохотно передала Кики няне, поцеловала Сури в макушку и вернулась в дом. Арджуна придержал перед ней дверь, посмотрел виновато.

— Эти сучки не дают мне повозиться с внуками.

— Такова цена власти, — провозгласил муж с насмешившей ее серьезностью.

Авасарала вошла в домашнюю систему из своего кабинета. Щелчок и задержка на мгновение, пока устанавливалась защита, а потом на экране возникло тощее безбровое личико Глории Танненбаум.

— Глория! Извини, я отключила терминал — была с малышами.

— Ничего, — женщина ответила четко отработанной улыбкой — самой искренней, на какую была способна. — Пожалуй, это даже к лучшему. Я всегда подозревала, что терминалы мониторят тщательнее, чем домашние линии.

Авасарала опустилась в кресло, и кожа обивки тихонько вздохнула под ее тяжестью.

— Надеюсь, у вас с Этсепаном все в порядке?

— Все отлично, — ответила Глория.

— Это хорошо. Так какого хрена ты меня вызвала?

— У одного моего приятеля жена на «Михайлове». Он говорит: их патруль отозвали. Уводят вглубь.

Авасарала нахмурилась. «Михайлов» входил в патрульную службу, мониторившую движение между дальними станциями пояса астероидов.

— Куда именно «вглубь»?

— Я поспрашивала обиняками, — ответила Глория. — На Ганимед.

— Нгайен?

— Да.

— У твоего приятеля длинный язык, — заметила Авасарала.

— Я им никогда правды не рассказываю, — принялась защищаться Глория. — Ты же знаешь.

— Я твоя должница.

Глория резко, по-вороньи, кивнула и прервала связь. Авасарала долго сидела молча, прижав пальцы к губам, мысленно прослеживая цепочку следствий, словно провожая взглядом бегущий по камням ручей. Нгайен посылает к Ганимеду новые корабли, причем втихаря.

Причина секретности была на виду. Сделай он это открыто, Авасарала бы его остановила. Нгайен молод и амбициозен, но далеко не глуп. Он пришел к собственным выводам, и они подсказали ему, что посылать новые силы в открытую рану, какой стал Ганимед, — хорошая идея.

— Бабушка, бабушка! — позвала Кики. Авасарала по голосу определила, что на уме у внучки новая шалость. Поднявшись из-за стола, она двинулась к двери.

— Я здесь, Кики, — окликнула она, выходя в кухню.

Шарик с водой ударил ее в плечо, но не лопнул, а отскочил на пол и запрыгал у ног, оставляя на кафеле темные пятна. Авасарала подняла на внучку сердитый взгляд. Кики разрывалась между страхом и восторгом.

— Ты устроила беспорядок в кухне? — строго спросила Авасарала.

Девочка сникла и кивнула.

— А знаешь, что делают с нехорошими детками, которые пачкают у бабушки на кухне?

— Щекочут?

— Щекочут! — Авасарала бросилась к внучке. Конечно же, Кики сбежала. Суставы в восемь лет если и болят, так только от слишком быстрого роста. Но, конечно же, в конце концов бабушка изловила внучку и защекотала до восторженного визга. Ашанти, вернувшись с мужем, чтобы забрать детей в Новгород, застала мать с зелеными травяными пятнами на сари, а волосы у нее стояли дыбом — так в комиксах изображают ударенного молнией.

Авасарала обняла внучек, украдкой сунула каждой по кусочку шоколада, потом поцеловала дочь, кивнула зятю и проводила всех до дверей. Их машину эскортировала другая, с охраной. Каждому из ее родственников грозила опасность похищения. Такова жизнь.

Затем она долго отмывалась в душе под сильными струями нестерпимо горячей воды. Она с детства любила купаться едва ли не в кипятке. Когда вытираешься, кожа должна чуть саднить, иначе это не мытье.

Муж лежал на кровати, поглощенный чтением с ручного терминала. Авасарала прошла к шкафу, бросила в груду белья влажное полотенце и завернулась в хлопковый халат.

— Он думает, это они, — заговорила она.

— Кто — они? — отозвался Арджуна.

— Нгайен думает, что за этим стоят марсиане. И что атака на Ганимед повторится. Он знает, что Марс не направлял туда флотов, и все же шлет подкрепления. Ему плевать на мирные переговоры, все равно он в них ни на хрен не верит. Думает, терять нечего. Ты меня слушаешь?

— Слушаю. Нгайен считает, что это Марс. Он наращивает флот. Убедилась?

— Ты хоть понимаешь, о чем я говорю?

— Как правило, нет. А вот Максвелл Асиньян-Кох только что опубликовал статью о постлирике, за которую на него обрушится град нападок.

Авасарала хихикнула.

— Ты живешь в своем собственном мире, милый.

— Верно, — Арджуна провел пальцем по экрану и поднял взгляд. — Но ты ведь не против, да?

— За то я тебя и люблю. Продолжай. Читай о своей постлирике.

— А ты что будешь делать?

— Что и всегда. Не позволю взорвать человечество вместе с детьми.

Мать учила маленькую Авасаралу вязать. Толку не вышло, но один урок она усвоила. Однажды, когда девочка яростно дергала запутавшуюся нитку, только сильнее стягивая петли, мать отобрала у нее клубок. Однако, вместо того чтобы распутать узлы и вернуть дочери работу, она села на пол скрестив ноги и заговорила о том, как распустить узел. Надо трудиться осторожно, обдуманно и терпеливо, искать податливые места, и тогда рано или поздно нить распутается словно сама собой.

В списке значились десять кораблей: от древнего транспорта, не годного даже в лом, до двух фрегатов под командованием людей, известных Авасарале по именам. Силы невелики, но для провокации достаточно. Бережно, обдуманно и терпеливо Авасарала принялась распутывать пряжу.

Первым взялась за транспорт, потому что с ним было проще всего. Она не один год заботливо взращивала мальчиков в службе технической поддержки. Четыре часа ушло на поиски в документации не замененного вовремя узла и еще полчаса — на отзыв корабля на базу. Самым сильным из фрегатов, «Ву-Цао», командовал Голла Ишигава-Маркс. Его служебное досье оказалось серьезным чтением. Компетентный, верный, лишенный воображения служака. Понадобилось три разговора с глазу на глаз, чтобы повысить его до главы комитета по надзору за строительством — должность сравнительно безвредная. Весь командный состав «Ву-Цао» вернули на Землю ради возможности присутствовать на церемонии назначения. Со вторым фрегатом было сложнее, но Авасарала нашла способ, и от конвоя осталось так мало, что он вполне сошел бы за сопровождение спасательных кораблей.