Polo или зеленые оковы (СИ)
Polo или зеленые оковы (СИ) читать книгу онлайн
Он родился в воскресенье утром. Мама очень сильно волновалась. Это был ее первенец.
Он впервые в жизни вздохнул полной грудью и закричал. Он еще не видел свою маму, которая только что подарила ему жизнь, но чувствовал, что она рядом. Двумя минутами позже появился и второй мальчишка, который как две капли воды был похож на первого. Он тоже сделал вздох, насколько позволяли маленькие легкие, и задорно закричал.
Он бесконечно полюбил свою маму, которая дала ему с братом путевку в жизнь. Он полюбил своего брата с самой первой минуты его появления. Он смотрел на этот неведомый огромный мир своими голубыми глазками и искал взглядом любимую маму. Она всегда была рядом, готовая жертвовать собой. Мальчишка чувствовал это и своей искренней любовью платил матери за ее доброту и ласку.
Прошло несколько лет и два мальчугана, взявшись за руки и прихватив свои портфели, отправились в школу. Это был их день рождения. В этот день они познакомились со своей учительницей, которая открыла им первые тайны этого мира. Она научила братьев писать и читать. Она рассказала, что камень– мертвый, а дерево– живое. Она поведала, откуда берутся облака и куда они уходят. Она им ставила их первые двойки за поведение и вызывала маму в школу.
Он рос и не ведал, что где-то в синеве неба, куда не падает взгляд, крутится Марс, вокруг которого бегают два спутника Фобос и Деймос. Он не знал, что есть гигантская газовая планета с огромным кольцом, которую назвали однажды именем старого бога Юпитера. Ему было неведомо, что вокруг Юпитера навсегда поселился спутник Ганимед с его розовыми аммиачными льдами, на котором так легко и приятно кататься на коньках.
Он много позже узнает, что где-то на задворках Солнечной системы есть маленькая мертвая планета Плутон с его вечным спутником, проводником в царство теней, Хароном. Что за ними крутится вокруг Солнышка маленький Кваоар в поясе Койпера. Однажды он узнает, что есть система Альфы Центавра, которая состоит из двух похожих звезд– близнецов Альфы А и Альфы В, и маленькой звездочки Проксимы Центавра, которая вальсирует вокруг близнецов. Пройдет еще много лет, и станет известно, что у Альфы есть планета, окруженная азотом и покрытая льдом. Однажды ее назовут Изольдой.
Когда-нибудь мальчишка узнает, что на небосводе есть яркая звезда, имя которой– Вега. У нее есть планета, которой эта блистательная звезда подарила жизнь. Позже эту планету станут величать Адло. На ней живут странные существа– рептилии, обладающие телепатией. Они ходят на четырех лапах и садятся на свой хвост, как кенгуру.
И в один прекрасный день он узнает, что на другом конце галактики светит небольшая звездочка, на которой обитают разумные птицы– цватпахи, но скоро об этом забудет
Мальчишка будет смотреть на звездное небо и мечтать о космических кораблях и звездных войнах, о могущественных пришельцах и прекрасных принцессах с Магеллановых облаков, которых заключили в заточение злобные пришельцы из других миров. Он даже построит свою межзвездную ракету, которой не будет суждено подняться в воздух.
А потом мальчики вырастут и станут мужчинами. Один из них уедет в другой город, постигать науки. Другой останется в родном городе и станет инженером.
Они встретятся. Они обязательно встретятся, и их свидание потрясет саму вселенную до самых ее отдаленных уголков.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
–Вот он. Появился.
В темноте неба нельзя было ничего разобрать, только федерал его все равно увидал.
–Все, пора. Отец за мной.– Сказал Петрович и направился на растоптанную площадку, чуть усыпанную желтым песком, чтобы было легче ориентироваться в вечернем сумраке.
Отец повиновался. Он медленно двинулся к Петровичу, который уже стоял на тонком слое песка, и встал рядом. Водитель остался стоять, где стоял. Ему еще не было время возвращаться. Какая-то неведомая миссия не позволяла ему вернуться к себе домой. Черный металлический зонд медленно обошел одиноко стоящих двух мужчин и завис невдалеке, словно наблюдая за ними.
–Ладно, все, давай, пока.– Махнул Петрович своему провожатому.– Скоро увидимся.
Таксист коротко кивнул федералу и направился к машине. Ждать оставалось совсем немного. Отцу было все равно. Стоять, дышать или бегать, отправляться в будущее или погибнуть во цвете лет. Все было безразлично. Единственное, что имело для него значение– приказы своего командира. Если бы тому взбрело в голову сжечь Отца, тот не задумываясь и на мгновение, сам бы облил себя бензином и поджег. Но Петрович не был кровожадным, да и убийство– есть убийство во все времена. Опьяненный сильным зомбирующим психотропом, Отец был лишен воли. В голове не было ни единой мысли. Если бы Петрович попросил Отца поведать все свои сокровенные тайны, если бы таковые имелись, странник выложил бы их все и был бы при этом счастлив.
Весь мир перевернулся и исчез. Вокруг поплыли немыслимые разноцветные пятна, пожирающие все вокруг. В лицо дунул такой ветер, что казалось, что он снимет всю шкуру с головы. Не было больно и не было холодно. Моросящий дождь исчез, будто его никогда и не было, осталась лишь прохлада между лопатками, когда он шаг за шагом пробирался туда. Руки и ноги стали чужими. Если было бы желание, можно над ними посмеяться вволю. Отец таял как воск. Его жирное брюхо растеклось по ногам, которые тоже оплыли и стали короткими, словно их отрубили. Они превратились в ласты, и стало очень удобно плавать. Отец расцепил пальцы, которые запутались в его густом меху, покрывавшем все тело, и прыгнул в горящую серу. Сейчас время линьки. Когда спадают перья, которые он носил два предыдущих года, остается подшерсток, затем он превращается в густую шерсть. Он брал из хвостовой сальной железы жир клювом и размазывал его по густому ворсу, приглаживая его, чтобы он не мешал ему плавать. Теперь нужно дождаться, пока новые перья не вырастут. За это время поспеют его яйца, которые ему приходилось высиживать на холодном снегу. Сера горела все ярче. Отец плавал в ее бурлящем тепле. Теперь ворс спекся от жира и жары и стал похож на панцирь. Теперь он защищен, теперь ему будет лучше высиживать яйца, которые нужно собрать в кучу. Малыши, даже еще не вылупившиеся из яиц, уже стали неугомонными. Они раскатывались по снежной долине в своих овоидах.
Теперь он стал синим гуманоидом, парящим в облаках. В воздухе взревела сирена, от которой разлетелись стекла в окнах. Так извещали всегда, когда приходят самки. От них никуда не деться. Его синяя кожа приобрела от гнева желтый оттенок. От этих самок можно ждать чего угодно. Они приходили и выпивали мозг до последней капли, оставляя свои жертвы высыхать на солнце. Затем они заберут и остатки, когда тело высохнет настолько, что кожу можно будет выделать для модных кошельков. Пока их нет, жизнь кипит, делаются научные открытия, пишутся книги и стихи. Но приходит день, когда самки активируются. Они теряют рассудок и идут крушить все на своем пути. Еще вчера она принесла тебе наследника, сегодня она приходит, чтобы сожрать мозг. Когда приходят самки, города пустеют. У кого есть бункера– запираются в них. У кого есть личный транспорт, собирают друзей и уходят в пояс астероидов, чтобы там найти безопасность. Некоторые самки прилетают и туда, и тогда в космосе остаются липкие пятна на полу орбитальных убежищ, и измученные мертвые тела, из которых потом пошьют кошельки и сумочки. Несколько дней в месяц царствуют они. Приходится глубже забиваться в щели и не выказывать носа. Нужно на несколько дней забыть про еду и воду, чтобы остаться живым. Самки приходят иногда с опозданием на несколько дней, или приходят раньше, заставая больше жертв врасплох. Чем позже они приходят, тем бесчинства, которые они творят, безумнее и жестче. Они крушат все, что находят у себя под рукой. До дня спаривания еще очень далеко, а, значит, у самок бесчинства в ходу. Чем ближе ко дню зимнего солнцестояния, когда самки придут за похотью, тем они становятся раскованнее и дерзче. Лишь немного после того, как солнце наклонится к зиме, они немного умерят свой пыл. Когда самки теряют свой рассудок, они могут выпить мозг и у своего потомства. Некоторые самки во дни их буйств теряют рассудок не до конца, сохраняя способность к управлению летательными аппаратами и системами поиска живых организмов. Эти самки страшнее всего. Они могут выследить и на морском дне и в холодных спутниках внешних планет. Убивать самку нельзя. Потому что неизвестно фертильна она или нет. Если фертильна, тогда это будет большой урон в генофонде планеты, если она не фертильна, коих большинство, тогда другое дело. Но их не различить. Несколько дней в месяц они правят планетой. В это время стихают все производства и искусство, остается только инстинкт самосохранения, да самки.
Когда несколько дней не пьешь, кожа становится тонкой и бархатистой. У нее появляется серебристый матовый оттенок, который очень гармонирует с синими лицами самок, поэтому они очень любят такие кошельки и сапожки. Пусть это цена чьей-нибудь жизни, это все равно, зато это так красиво. У него кожа пожелтела. Быть может самки и в этот раз его не найдут. В прошлый раз ему пришлось сидеть в темном подвале восемь суток, прежде чем самки ушли. Сколько будет на этот раз? Он посмотрел на перепонки между пальцами. Сейчас они прочные и упругие, скоро они покроются морщинами и потеряют былую силу. Они станут мягкими и податливыми. Только бы самки не нашли, тогда все наладится. Пить во время их буйства нельзя, иначе навлечешь на себя самку. Они любят сочный мозг, еще лучше, если это будет сытый мозг, он приятно горчит в горле. Поэтому пить нельзя. Есть тоже нельзя. Самка по запаху может найти тебя и съесть мозг. А потом еще долгое время твою кожу будет таскать на плече или в ридикюле или на ногах. Он протер в последний раз свои кожистые крылышки, не скоро удастся полетать в перистых облаках, и побрел в свой подвал, где предстояло несколько суток не спать, трястись от страха и быть голодным и иссушенным.
Появилась черная дверь, за которой, Отец знал, было блаженное спокойствие, за ней ему бояться нечего, его не найдут. Он открыл дверь, его ослепило яркое солнце, которое могло уместиться у него на ладони. Он прикрыл мигающие глаза свободной рукой и успокоился. Его стало трясти. Это была не нервная дрожь. Это было что-то другое. Потом и это потеряло всякий смысл.
Последнее, что Отец услышал было:
–Все, теперь спи.
И он уснул. Он лежал и ничего не видел. Он спал и не видел снов. Он спал, и ему было все равно: долго ли он спит, зачем он спит, хочет ли он спать, и проснется ли он вообще. Он спал, а остальное не имело смысла. Всем спать. Пусть все станет тихо и призрачно. Пусть и солнце прикроет глаза. Пусть уймется движение электронов, пусть остановится все на свете. Всем спать.
И он спал. А когда пришло время, он проснулся.
Он лежал на серой пластиковой площадке, окруженной стенами из такого же серого пластика вокруг. Когда в прошлый раз он попал в это время, он оказался в точно такой же камере. Это всего лишь приемная платформа. Он это знал. Сейчас его заберут. За ним придут и заберут. Так было в прошлый раз, так будет и в этот. Он знал это. Сейчас возникнет черная арка выхода, придет кто-нибудь и уведет его. А пока можно полежать на спине, закинув голову. Бог мой, как приятно полежать на спине.
Отец привстал на локте. Он в будущем. Это факт. Мерное дрожание пола– признак того, что он в космическом корабле, и он движется, это два. Три– действие психотропа прошло, это значит, что он снова ответственен за свои поступки. Хорошо. Удивительное средство. Отец вспомнил свои ощущения, когда был под действием лекарства. Ему было плевать, куда он направляется и зачем. От этих воспоминаний к горлу подступила тошнота. Ему больше не хотелось переживать эти ощущения, пусть даже тогда ему было хорошо.
