Дикари Ойкумены.Трилогия

Злопамятное солнце отомстило, ударив в лицо. Силуэт гостьи расплылся, окутался радужным ореолом. Марк проморгался, восстанавливая чёткость зрения.

– Я, командир.

– Сколько я провалялся?

– Сегодня – одиннадцатые сутки.

– Ммать! Новости есть?

– По большому счёту, нет…

Ливия возилась с диагностблоком, как бы ненароком встав спиной к камере наблюдения. Обердекурион понизила голос до едва различимого бормотания, перейдя с унилингвы на помпилианский:

– Я под надзором. Все перемещения – под конвоем. Если б не ваше лечение, вообще бы из комнаты не выпускали. Налаживают контакт. Хотят, чтобы я уговорила Змея открыть бот. Ломаю дурочку: «моятвоя не понимай». Коммуникатор забрали. Учат языку. Коечто разбираю, но стараюсь, чтоб они этого не поняли. Доклад окончен. Выто как, командир?

Последний вопрос Ведьма задала громко, на унилингве.

– Спросите у диагностблока, – криво усмехнулся Марк. – Он лучше меня знает. В целом, хреново, но жить буду.

Ливия кивнула:

– Блок согласен.

– Изэль говорит, это он меня с того света вытащил…

Марк хлопнул по спине пригревшегося ягуарчика. И с удовлетворением отметил, что на Ведьму нагуаль не реагирует. Научился чуять своих? Привык к Ливии за те дни, что она хлопотала над больным?

– Старался, хищник, – подтвердила Ливия со всей возможной серьезностью. Она нахмурилась, как всегда случалось, когда Ведьме чтото было непонятно, а значит, раздражало. – Я категорически была против. Хорошо, что астлане меня не послушали. После того, как вам в постель подложили этот зубастый источник заразы, вы пошли на поправку. Объяснений у меня нет, но факт остается фактом.

– Мне надо срочно восстановить форму. У нас есть стимуляторы?

– Форсажный курс вас убьет.

– Ерунда.

– И не просите. Ограничимся экспрессстимуляцией. Это будет медленней, чем вам хотелось бы, но быстрее, чем с целым прайдом львов в кровати…

Выносной модуль аптечки прилип к левому плечу. В тело вонзилась дюжина комариных укусов – первый пакет инъекций.

* * *

– Почему вы убили нашего раненого товарища?

Когда Изэль, придвинув пластиковый стул, уселась перед кроватью, Марк не дал черноволосой и рта раскрыть, сразу перейдя в наступление. В глотке клокотал гнев. Если не осталось иного оружия, кроме слов, будем драться тем, что есть. Сбить с толку, ошеломить – и давить, давить, не позволяя опомниться! Пусть проглотит всё, о чём собралась расспрашивать, пусть оправдывается сама.

– Почему заставили нас на это смотреть?!

– Убили?!

Потрясение астланки дышало искренностью. Эффект от обвинения превзошёл все ожидания. Предположи Марк, что Изэль изнасиловала его сразу после операции – вряд ли бы женщина изумилась больше.

– У беспомощного, связанного человека вырезают сердце! Вы называете убийство подругому? Акт гостеприимства? Подарок на день рождения?!

– Я была уверена… Мы же спасли его!

– Спасли?!

– Ваш товарищ мог умереть в любую минуту…

– И вы решили ему помочь?!

– Марчкх, на вашей родине водятся бабочки?

Вопрос застал Марка врасплох.

– Да! Не увиливай!

– И они выходят из куколок?

– Да, фаг тебя сожри! При чём тут…

– Не волнуйтесь, Марчкх, – в голосе Изэли было столько мягкости и сострадания, что Марк еле справился с неодолимым желанием придушить гадину на месте. – Вам нельзя волноваться, вы еще очень слабы. Просто я хотела убедиться, что аналогия будет вам понятна. Умирает ли гусеница, становясь куколкой? Умирает ли куколка, превращаясь в бабочку? Люди уходят в солнечный коллант, чтобы слиться в единую сущность! Ваш товарищ обрел бессмертие! Это знает любой ребёнок. Не притворяйтесь, что для вас, далеко обогнавших наш уровень цивилизации, это загадка…

Я ослышался, решил Марк. Я сошел с ума. Откуда астланке известно о коллантах?!

– Солнечный коллант?

Изэль просияла:

– Теперь вы понимаете? Мы помогли вашему товарищу переродиться, уйти в солнце! Матерь Омесиуатль! Я должна, обязана была догадаться… Вы не поняли, что происходит, да? У вас это делается иначе?!

– Что?

– Процедура освобождения. Переход в энерголучевую форму, слияние с солнцем. Цель жизни каждого астланина, каждого человека… И вас, разумеется, тоже! – поспешила добавить Изэль, опасаясь, что Марк, ослабевший после болезни, смертельно обидится, если его не причислят к людям вообще и астланам в частности.

Боль ударила в виски мягкими молоточками. Прогулялась под сводами черепа, облюбовывая себе место, замерла в раздумье – и сгустилась, налилась давящей силой в области темени. Ягуарчик забеспокоился, с тревогой взглянул на хозяина:

«Что с тобой?»

«Хреново мне, Катилина, – закусив губу, ответил Марк. – Башка вотвот лопнет! А тут еще эта дура… Ты слышал, какой бред несёт? Не то что на голову – на задницу не натянешь…»

Катилина фыркнул с сочувствием. Ягуар ничего не мог противопоставить безумным теориям астланки.

– Как это происходит у вас, Марчкх?

Изэль вся подалась вперед. Напряженная поза женщины излучала такой жгучий интерес, что Марк, сам того не замечая, отодвинулся к стене.

– У нас? – он боролся с тошнотой, подступившей к горлу. – У нас все подругому…

– Как?

Боль мешала сосредоточиться. Марк уже открыл рот, чтобы ответить, но в последний миг – сквозь пронизанную искрами темноту, копящуюся под веками, сквозь туман в сознании – понял: отвечать нельзя! Рабы? Клеймо? Энергия свободы воли?! Изэль не должна знать правду. А грамотно соврать, извернуться, запудрить астланке мозги он сейчас не сумеет…

– Простите меня, Марчкх! Конечно, вам трудно говорить. Позвать врача?

– Не надо. Все в порядке.

– Вы полежите, расслабьтесь. Хотите, я вам сама все объясню? Вы слушайте, а если заснете, тоже ничего…

IV

Программа по выведению на орбиту спутников внутрисистемного наблюдения ещё толькотолько разворачивалась. Созданная сеть была редкой и ненадежной, а колоссальная плазменная вспышка, в которой сгорели чужой корабль и пилотируемая станция «Тонатуйох3», вывела из строя камеры ближайших космических аппаратов – тех, что уцелели. В итоге малый корабль пришельцев наземные станции засекли лишь при прохождении им стратосферы. Корабль был поврежден и казался неуправляемым. Войдя в плотные слои атмосферы, он вдруг резко изменил траекторию, уйдя с экранов радаров. Место его посадки или падения определялось приблизительно, по случайным засечкам двух военных РЛС: сообщения с них поступили в Центр энергокосмических исследований. Как назло, над обозначенным районом проходили орбиты всего трех спутников, и полная орбитальная съемка квадрата не представлялась возможной.

Самолёты ЦЭКИ вылетели без промедления. В течение двух суток поиски не дали результатов. А на третьи…

Изэль знала, что полевые ловцы солярной энергослужбы славятся отменным равнодушием к «человеческому улову», цинично именуя дикарей, уходящих в солнечный коллант, «топливом». Ловцов специально готовили для этого – иначе на такой работе долго не продержишься. Бурные эмоции людей, уходящих в энерголучевую жизнь, давили на психику, вызывая у кастовых астлан прогрессирующую зависть, нервные срывы, и как итог – прошения о досрочном уходе в солнце. Старательно культивируемый цинизм служил предохранительным барьером.

Но не до такой же степени! Не отличить пришельцев от дикарей; проигнорировать все попытки контакта… Огромной удачей было то, что бригада ЦЭКИ успела вовремя! Размытые снимки, переданные с поискового самолёта. Четыре группы, поднятые по тревоге: три автомобильных и вертолётная. Чудом замеченные вспышки выстрелов, не сопровождавшиеся звуком. Опустевшая деревня. Дюжина нагуалей, убитых из неизвестного оружия. Само оружие, валяющееся в пыли. Едва живой, беспамятный пришелец в хижине. Странная аппаратура…

Ирония судьбы – плановый отлов солнечных избранников пришелся на деревню, давшую приют гостям из Космоса!

Изэль понимала: ловцы не виноваты. Специально взращенный защитный комплекс, эмоциональный барьер – это необходимость. Но при виде пришельцев, которых загоняли в грузовик вместе с ликующими дикарями, она не сдержалась. Потом ей было стыдно. Там, на дороге, Изэль Китлали, начальник научной части ЦЭКИ и глава спецпроекта «Рукопожатие», дала волю гневу. Опоздай она всего на час, и гостей из Космоса отправили бы на энергостанцию, как «топливо»! Конечно, пришельцы были бы счастливы влиться в солнечный коллант. Но контакт с иной цивилизацией, первый в истории Астлантиды, пошел бы прахом! Столько утраченных возможностей, бесценной информации…