Дикари Ойкумены.Трилогия

– Покупаете? – легат дернул уголком рта. – Дешево вы меня цените, госпожа имперская безопасность…

– Вы забываетесь! – начал было лысый, но старуха остановила его жестом. Налив себе еще, она вдохнула запах бренди и, зажмурившись, внезапно сменила тему:

– Зовите меня госпожой Зеро, легат.

– Оперативная кличка? – не удержался Гай.

– Имя. Сокращение от Прозерпина. Просто Зеро – вам не по возрасту, молоды еще. Так что не забывайте про госпожу. Нет, легат, я вас не покупаю. Я даю вам вводную. Вы ведь уже согласились, не правда ли? Условия? Знаю я ваши условия. Официальные извинения всем помпилианцамколлантариям. Признание ошибки сенатом. Расовый статус, чины и звания всем бывшим гражданам Великой Помпилии, участвующим в коллантах. Поощрение и финансовая поддержка тем, кто захочет стать коллантарием. Так?

Легат кивнул:

– Если вкратце, так. Вы даете гарантии?

– В полной мере. Скажу честно, у нас нет другого выхода. Мы сами загнали себя в тупик. Ваши условия – спасение, а не вынужденная мера. Мы полагали, что обезрабливание коллантариев – предательство интересов расы. Перспектива гибели расы все меняет, легат. Перед вами я извиняюсь сейчас. Перед остальными – после вашего возвращения. Публичное заявление сената не заставит себя ждать.

– А если я не вернусь? – упорствовал Гай.

– Значит, – отрезала госпожа Зеро, – эти извинения прозвучат на ваших похоронах. Сенат назначит вас отцом отечества посмертно. И я лично распоряжусь учредить благотворительный фонд помощи семьям погибших коллантариев, героев империи. Фонд имени военного трибуна Тумидуса. Вам нравится, легат?

Не дожидаясь ответа, старуха повернулась к Юлию:

– Теперь вы, господин Тумидусвторой. Вы, естественно, никуда не летите. Вы переходите в мое распоряжение в качестве эксперта по энергетике. Ваше начальство предупреждено. Вы попрежнему будете числиться на основной работе и получать зарплату плюс премиальные. Жалованье эксперта – отдельно. Его станут зачислять на тот счет в банке, который вы укажете…

– Минуточку! – возразил Юлий.

Старуха наклонилась к нему:

– Отказа, молодой человек, я не приму.

– Лестно, – Юлий поклонился, не вставая. – Вы – учтивая собеседница, госпожа Зеро. Меня давно не называли молодым человеком. Но я имел в виду не отказ. Я говорил о премиальных. Если инженер Тумидус будет получать их на основной работе, почему бы эксперту Тумидусу не получать премиальные на новой работе? Надеюсь, одно другому не мешает?

– Разумно, – согласилась старуха. – Я распоряжусь. Но вы перебили меня на самом интересном. Если не ошибаюсь, вы – оберцентурион запаса?

– Манипулярий, – поправил Юлий. – Десять лет назад меня повысили до манипулярия, в аттестационном порядке. Нет, уже тринадцать… Как время летит, а?

Старуха улыбнулась, и Юлий понял, что она ошиблась нарочно.

– Вы возвращаетесь в строй, – улыбка госпожи Зеро стала шире, но не стала приятней. – Вам присваивается воинское звание оберманипулярия энергетических войск. Вторые премиальные вы получите не на новой работе – на новом месте службы. Ну, что же вы? Надо отвечать: «Служу империи!»

Юлий закашлялся.

– Десятинщик, – с невыразимым презрением сказал легат Тумидус, в будущем – военный трибун, глядя на брата. – Позор семьи.

Клоуны выходят в паузах между номерами. Если угодно, между смертельными номерами. Пока униформисты готовят арену для выхода дрессировщика или воздушных гимнастов, коверные развлекают публику репризами и буффонадой. Классик, сравнивший мир с театром, вполне мог заменить театр на цирк. Вот и сейчас – в паузе объявился клоун.

– Становится прохладно, друзья мои, – сказал Луций Тумидус, выходя изза угла дома. – Принести вам пледы? Или лучше бутылочку? У Пака есть дивная черешенка. Три года в дубовой бочке…

Терпение никогда не было сильной стороной старика. Когда Пак, вооружившись необходимым количеством спиртного, увел коллантариев и Рахиль к реке, чтобы развлечь одних гостей и не мешать беседе других – Луций остался на конюшне. Ему казалось: уйди он далеко от сыновей, и стрясется беда. Фырканье лошадей, запах сена, прогулка вдоль стойл – привычные вещи сегодня раздражали Луция. Он останавливался, прислушивался к себе: не началась ли тахикардия? – и вновь принимался мерить конюшню шагами. Потом он вышел на воздух, задрал голову, позволяя ветру охладить лицо, увидел млечный серп Лукреции и решился.

Сделав первый шаг, Луций включил свое клоунское обаяние на всю катушку. Сделав шаг второй, он прибавил еще капельку. Реплику про пледы старик заготовил заранее, реплику про «дивную черешенку» – тоже. Заготовки, произнесенные самым дружелюбным тоном, сработали, но Луцию не пришлось воспользоваться результатом. Забыв, кто он и чего хочет, старик во все глаза уставился на госпожу Зеро.

– Лёля? – неуверенно спросил клоун. – Ты?

– Ах ты, старый кобель, – ответила имперская безопасность.

– Нет, это правда ты?

– Китта, – напомнила безопасность. – Побережье ЙалаМаку. Отель «Парадайз». Циркшапито «Кукабарра». Вернее, сперва циркшапито, а потом отель. Номерлюкс. Постель шире лётного поля. Тыщу лет назад.

– Лёля…

– Молодой наездник. Офицер среднего возраста. Дивная пара, не так ли?

– Тебе было…

– Мне было не скажу сколько. От тебя, сволочь, пахло конским потом. Ты не принял душ после выступления. Ты соизволил вымыться лишь потом, когда… Господа Тумидусы, этот похотливый козел не рассказывал вам, как он изменял вашей маме? Я готова ликвидировать сей досадный пробел.

– Я принесу выпить, – сказал клоун.

И сгинул.

* * *

– Если быть честной, я сама его спровоцировала, – старуха проводила Луция взглядом, который блестел чуть больше, чем следовало бы в ее годы. – Можно сказать, изнасиловала. Ваш папа… В те годы каждая лошадь мечтала, чтобы он на ней прокатился. Впрочем, оставим. Господин легат, вы уверены в членах вашего колланта?

Резкие смены темы были коньком госпожи Зеро.

– Нет, – ответил Гай.

– Почему?

– Я собрал этот коллант, что называется, на коленке. Коллантарии, с которыми я обычно работаю, отказались лететь в Кровь.

– В систему AP738412, – поправил лысый.

Легат отмахнулся:

– В систему под любым номером полетит кто угодно. Номер – абстракция. Зато Кровь… Мой прежний коллант прошел собеседование с Советом антисов, – Гай обождал, но реакции не воспоследовало. Похоже, старуха и лысый были прекрасно осведомлены о Совете. – Все получили необходимые сведения о том, куда намечается поход. Все отказались.

– У вас, – спросила госпожа Зеро, – не нашлось рычагов, чтобы их заставить?

– Нет, – повторил легат. – Таких рычагов не существует. А даже если бы они и были… Коллант – не армейское подразделение. Я – не командир. Я – связующий центр, если угодно, ключевой узел корсета . Но я не диктатор. Коллективный антис не собирается на основе безусловного выполнения приказов.

– Жаль, – старуха нахмурилась. – Продолжайте.

– Получив отказ, я начал искать добровольцев среди коллантариев, имеющих опыт. С помощью Совета, естественно. Злюка Кешаб нашел мне двух брамайнов. Один меня устроил. Рахиль привела гематрийку. Папа Лусэро… Это отдельная история, но вудуни в моем колланте есть. Вехдена привел Нейрам Саманган. Я взял еще одну варварку, с Террафимы, и этим ограничился.

– Кто у вас идет невропастом?

– Вы не поверите, – сказал легат. – Я и сам, если честно, не верю.

Старуха мелко рассмеялась.

– Врете, – отмахнулась она. – Господин Борготта с вами не идет.

– Разумеется. Я еще не сошел с ума, чтобы брать в Кровь это ходячее бедствие. Хотя, замечу, он предлагал свои услуги. Мне пришлось попросить госпожу Руф, чтобы она запретила мужу ввязываться в нашу авантюру. Вы знакомы с госпожой Руф?

Лысый кивнул. Старуха поджала губы.

– Вотвот, – легат все понял правильно. – Рядом с Юлией даже генерал Ойкумена станет подкаблучником. Лючано Борготта остался дома. Невропастом со мной идет Карл Эмерих. Три с половиной года назад он прошел курсы у Борготты. Двадцать шесть выходов в большое тело, индекс стимуляции – восемьдесят семь процентов. Замечу, что у самого Борготты индекс – восемьдесят два.