Крылатый человек (Сборник)

Существо напрягло плоское, гротескное тело — тело, которое может создать стальные мускулы — и в ужасе ждало смертельной борьбы.

Космический мастер Парелли, насвистывая, шагал по слабо освещенному коридору, ведущему из машинного зала. Он только что получил депешу из больницы. Жена родила мальчика. Восемь фунтов — было в радиограмме. Парелли едва сдерживал желание пуститься в пляс. Мальчик! Жизнь прекрасна!

Боль пришла к существу на полу. Примитивная боль, жгучей кислотой пронзившая все его элементы. Коричневый пол содрогался каждым атомом, пока Парелли шел по нему. Мучительно хотелось потащиться за ним, принять его форму. Существо отчаянно боролось, боролось отчаянно и со страхом, теперь более осознанно, потому что могло думать мозгом Парелли. За человеком покатилась рябь по полу.

Борьба не помогала. Рябь превратилась в шар, тут же начавший становиться человеческой головой. Серой головой, адски кошмарной, демонической формы. Существо в ужасе металлически зашипело, потом запульсировало, всхлипнуло от страха, боли и ненависти, так как Парелли шагал быстро — слишком быстро для ползущего существа.

Тонкий, полный ужаса звук замер, существо расплылось по коричневому полу и лежало тихо, все еще содрогаясь каждым атомом от невыносимого, неуправляемого побуждения жить — жить вопреки боли, вопреки абсолютному ужасу и изначальной тоске по стабильной форме. Жить и исполнить волю его создателей.

Пройдя тридцать футов, Парелли остановился. Он оторвался от мыслей о жене и ребенке, повернулся на каблуках и неуверенно уставился в коридор, ведущий к машинному залу.

— Ну, что там за черт? — спросил он вслух.

Звук, слабый, но безошибочно ужасный звук отголоском пронесся в его сознании. По спине пробежала дрожь. Этот звук… дьявольский звук…

Он стоял, высокий мужчина с великолепной мускулатурой, вспотевший от жары, излучаемой двигателями, тормозившими грузовоз после свободного полета от Марса. Дрожа, Парелли стиснул кулаки и медленно двинулся обратно.

Существо пульсировало, терзающееся, корчащееся, мучительная борьба до глубины пронизывала каждую не знающую отдыха клетку, металась по чужой нервной системе, а затем пришло ужасающее сознание неизбежной, непреодолимой нужды принять форму жизни, которая подходила все ближе.

Парелли неуверенно остановился. Пол зашевелился под ногами, ужасные коричневые волны поднялись у него на глазах и стали превращаться в грушеобразную, всхлипывающую, шипящую массу. Голова ужасного демона появилась на искривленных, получеловеческих плечах. Кривые, обезьяноподобные, недоделанные руки не — то…

Парелли очнулся.

— У меня есть его кусок, — задыхаясь, сказал он. — Я бросил его на полу кладовой.

Его нашел лейтенант Мортон. Крошечный участок пола поднялся, стал быстро расти и попытался превратиться в человеческую фигуру. Парелли с отвращением на лице, с безумными глазами зачерпнул его совком. Кусок зашипел и почти превратился в часть металлического совка, но не смог завершить этот процесс до конца, потому что Парелли был слишком близко. Изменяясь, борясь за форму, он всхлипывал и шипел, пока Парелли, пошатываясь, шел с ним за старшим офицером. Он истерически смеялся.

— Я касался его, — повторял он. — Я касался его.

Большой волдырь металла на внешней броне корабля шевельнулся в ленивой жизни, когда корабль ворвался в земную атмосферу. Металлические стены грузовоза стали красными, затем раскалились добела, но существо, безучастное к происходящему, продолжало трансформироваться в серую массу. К нему пришла смутная мысль, понимание, что наступило время действовать.

Внезапно оно отделилось от корабля, падая медленно, тягуче, словно земная гравитация не оказывала на него серьезного воздействия. Мельчайшее изменение в его электронах ускорило падение, будто каким-то странным образом оно вдруг стало более подвержено гравитации.

Земля внизу была зеленой и, смутный на расстоянии, великолепный громадный город шпилей и массивных зданий сверкал в заходящем солнце. Существо замедлило падение и дрейфовало, как летящий по ветру лист, к далекой земле. Оно приземлилось возле моста на окраине города.

По мосту быстрой, неровной походкой шел человек. Он был бы изумлен, если бы оглянулся и увидел двойника, вылезшего из кювета и живо пошедшего за ним.

Найти… величайшего математика! Это было часом позже, и боль пульсирующих мыслей стала тупой, постоянной в мозгу существа, пока оно шло по оживленной улице. Была также и другая боль, боль борьбы со стремлением отделаться от толкающейся, спешащей массы людей, кишащих вокруг с невидящими глазами. Но существу было легче думать, легче сохранять форму теперь, когда оно имело тело и мозг человека.

Найти… математика!

«Зачем?» — спросил человеческий мозг существа, и все тело содрогнулось, шокированное таким еретическим вопросом. Карие глаза в испуге зыркнули из стороны в сторону, словно ожидая внезапную и ужасную гибель. Лицо растворилось на краткий миг мыслительного хаоса, стало последовательно лицом мужчины с крючковатым носом, загорелым лицом высокой женщины, разглядывающей витрину…

Через пару секунд существо выгнало из своего мозга страх и боролось, чтобы вернуть себе гладко выбритое лицо молодого человека, который неторопливо прогуливался по улице. Молодой человек взглянул на него, отвел взгляд, затем взглянул более пристально. Существо уловило мысли, возникшие в его голове:

«Какого черта? Где я видел этого парня?» Навстречу попалась группа женщин. Существо отступило в сторону и, пока они проходили, лицо его исказилось от мучительного побуждения стать женщиной. Его коричневый костюм превратился в чудеснейший голубой, цвета бального платья, когда существо потеряло контроль над своими внешними атомами. Его мозг загудел от болтовни: «Дорогая, разве она не выглядит страхолюдиной в этой своей ужасной шляпке?»

Впереди была целая группа гигантских зданий. Существо здраво покачало своей человеческой головой.

Столько зданий означало металл, и силы, скрепляющие металл, будут дергать и терзать его человеческую форму. Существо поняло причину этого пониманием стройного человека в темном костюме, который скучающе шел по улице. Стройный человек был клерком. Существо уловило его мысли. Он с завистью думал о своем боссе по имени Джим Брендер из финансовой фирмы «Дж. Л. Брендер и Компани».

Обертоны этих мыслей ударили по вибрирующим элементам существа. Оно резко повернулось и последовало за бухгалтером Лоуренсом Пирсоном. Если бы люди обращали на улице внимание на окружающих, то с изумлением бы увидели через секунду двух Лоуренсов Пирсонов, шагающих один в пятидесяти футах от другого. Второй Лоуренс Пирсон был ведом мыслью первого о том, что Джим Брендер являлся выпускником Гарвардского университета по математике, финансам и политэкономии, последним в долгой линии финансовых гениев, в возрасте тридцати лет ставший главой огромной богатой фирмы «Дж. Л. Брендер и Компани». Джим Брендер только что женился на самой прекрасной девушке в мире, и это было причиной недовольства Лоуренса Пирсона жизнью.

«Мне уже тридцать, — эхом отражались его мысли в мозгу существа, — и я не имею ничего. Он получил все… А все, что получил я, это меблированная комната до скончания веков».

Все решилось на набережной. Существо быстро пошло вперед с агрессивной настороженностью, с которой никогда бы не справился Лоуренс Пирсон со плоти. Мерцание его ужасной цели соединилось в последний миг с жертвой. Стройный человек оглянулся и издал слабый вскрик, когда стальные пальцы метнулись к его горлу неуловимым, ужасным движением.

Мозг существа испытал головокружение, когда мозг Лоуренса Пирсона рухнул во тьму смерти. Задыхающееся хныканье, пока оно боролось с растворением, и, на — конец, существо обрело контроль над собой. В то же мгновение оно схватило тело и перебросило его через бетонное ограждение. Раздался всплеск, затем шум бурлящей воды.

Существо, бывшее теперь Лоуренсом Пирсоном, пошло торопливо, потом замедлило шаг, когда подошло к большому кирпичному зданию. Оно озабоченно взглянуло на номер, внезапно усомнившись, правильно ли запомнило его, и нерешительно открыло дверь.